какой крупный! Когда он начнет выходит, это будет нечто ужасное. Госпожа Литорн с ума сойдет от боли.
Но…
Достаю из сумки снадобья.
– Вот это и это вам надо пить. По столовой ложке перед едой, каждый день. Обязательно. – третий пузырек достаю уже подумав. Отливаю половину. – Тут обезболивающее. С ним осторожнее, оно сильное. По пять капель на стакан воды, не больше.
– Хорошо, Веточка.
– Очень осторожно с обезболивающим. Понятно?
– Да, госпожа Ветана. А…
– Когда камни пойдут из тела, – а они пойдут, уже пошли, я это отчетливо вижу, – будет больно. Чуток перетерпите, и все будет нормально. Зовите, как понадоблюсь.
– Хорошо, госпожа Ветана.
Я даю еще несколько рекомендаций, объясняю женщине, что ее ждет и как она себя должна чувствовать, еще раз прошу позвать меня в случае затруднений, и откланиваюсь.
Господина Литорна я предупреждаю отдельно.
Осторожно с обезболивающим! Очень осторожно!
Мужчина кивает и соглашается. Что ж, надеюсь, он что-нибудь да поймет. А мне пора домой. Поспать бы хоть чуток, а то завтра будет новый день и гвардейцы короля.
Ох-ох-ох…
Что-то подсказывало мне, что озабоченные красавчик с лекарем были только первыми пташками. Ладно!
Я справлюсь.
* * *
Как же здорово смотрятся казармы на рассвете!
Тихо, спокойно, уютно… никаких гвардейцев! Всегда бы так! Может, их на войну заберут?
Мы с Шими (куда уж от этого неугомонного) открыли дверь лазарета и принялись оглядываться по сторонам. Молча.
Слова застряли где-то на уровне пищевода и выталкиваться не желали. Это сколько ж надо пить, чтобы превратить лазарет – в хлев?
– Ну и… этот Рейнешард, – высказался малек.
Я отвесила ему легонький подзатыльник, чтобы не ругался, но в целом – мальчишка прав. Свиней тут содержать еще куда ни шло, но людей лечить?
Грязь – повсюду. Кажется, хозяин места сего соблюдает старый принцип: «два сантиметра не грязь, а три – сама отпадет». А она все не отпадает, и не отпадает. Или он решил сшить себе занавески из паутины? Я знаю, что ее добавляют в мазь, но разводить пауков на рабочем месте?
Мы находим в углу ведра и тряпки, с верхом заваленные пустыми бутылками, и принимаемся за дело. Обязанности поделились по-честному. Шими уверенно бегает между колодцем, помойкой и выгребной ямой. Я мою все, как заведенная. Начала с окон, потом, когда смогла хотя бы разглядеть весь бардак, творящийся в помещении, переключилась на стены. Жаль, потолок не помоешь, он беленый, но шваброй я по нему прошлась, разгоняя вековые колонии пауков.
Потом прошлась по стенам.
По полу, разгоняя такие же вековые колонии тараканов. Их здесь было столько, что если бы за таракана платили по медяку, общей суммы хватило бы на годовое гвардейское жалованье.
Бэээээ…
Ненавижу этих тварей. Пришлось заливать все углы специальным раствором. Вода, уксус, красный перец, мята… и надо бы послать Шими за выгонкой земляного масла. Тоже, говорят, помогает, хоть и вонюче[7].
Жаль только одного – нельзя снести этот бардак и построить лазарет заново.
Опа!
А это что такое?
В углу обнаружились несколько бутылок с вином.
В лазарете!
Несколько минут меня ужасно тянуло добавить в вино что-нибудь вроде снотворного или слабительного. Потом я решила не спешить с этим нужным делом и принялась отмывать стол.
Все инструменты, которые нашла, я тупо свалила в кастрюлю, залила водой и поставила кипятить. Скальпели были жирными и захватанными, кажется, ими резали колбасу, единственная пила по кости, которую я нашла, заржавела, щипчики были измазаны в чем-то желтом и гадком… ими в носу ковырялись? Кипятить буду два-три раза, пока вся эта дрянь не отойдет, потом перемою и еще раз откипячу.
Бинты?
Перевязочный материал?
Все есть, но в таком состоянии, что только мышиных гнезд не хватает. Тоже придется прокипятить и просушить. Видно, что лазарет снабжается, и снабжается хорошо, но хозяина тут нет.
Настойки, отвары – все необходимое здесь есть, но флаконы надо открывать и нюхать, чтобы определить содержимое. Этикетки где отклеились, где написаны неразборчиво, да еще и с сокращениями…
Шими уже даже не ругался – сил не хватало.
– Сбегай, купи нам чего-нибудь пожевать? – я протянула мальку несколько медяков. Мальчишка кивнул и умчался.
А я принялась снимать занавески, пожелтевшие от пыли и времени. Отдам в стирку. Сама я с ними точно не справлюсь, руки до кости сотру. Или бросить их в таз со щелоком и ногами потоптать? Кажется, я видела подходящий тазик где-то под столом или за шкафом?..
За размышлениями я и не заметила, как скрипнула дверь.
Опомнилась, когда за спиной раздалось вовсе уж неприглядное хмыканье. Злобное такое, гаденькое…
На меня смотрел Рейнешард. Нагло, с полной уверенностью в своих силах, а зря. За свински запущенный лазарет я бы ему сейчас все ребра шваброй пересчитала.
И куда только делось мое аристократическое воспитание?
Но после пяти часов уборки оно как-то притихло. И совесть намекала, что будет не против справедливого возмездия. Оторвать гаду руки и поменять местами с ногами!
– Приперлась, гадина?
Отвечать глупо, смолчать – себе дороже. Да и не в том я сейчас состоянии, чтобы скромно молчать.
– Любезнейший, вас не затруднит забрать ваше добро из лазарета? Здесь людей лечат, а не спаивают.
Я указала кивком головы на бутылки и продолжила примериваться к занавескам, краем глаза наблюдая за лекарем. Рейнешард злобно оскалился.
Гримасу портило легкое покачивание тела по сложной амплитуде. Вчера мужчина явно пил, сегодня поправился и тепленьким явился на службу.
– Вот уж тебя не спросили, сучку такую!
– В вашей грязи и собаки-то жить не станут, – фыркнула я.
На лице лекаря боролись два взаимоисключающих желания. И наорать бы на меня, да боязно. Чай, не девка с улицы, а протеже Моринара. Ладно! С улицы! Только ему о том неизвестно. И порядок тут навести давно пора было. Поблагодарить?
Ага, поблагодаришь такую, а она вовсе уж на шею влезет!
Не знаю, что бы он выбрал, но…
– а где тут наша курочка?
Трое вчерашних «красавцев» ввалились, как конница на поле боя! С налету, лихо, гордо… ну-ну. Господа Олиас, Коуртон и Рифен. Что ж им надо-то? Захворали? И как таких болезных в гвардии держат?
Вслух я этого не сказала, но гвардейцы и сами изложили цель визита.
– Красавица, а мы вчера о лечении не договорили, – провел красавчик. Кажется, Олиас?
– А вы так со вчерашнего дня и терпите? – ехидно уточнила я. – Да, не повезло…
– Вот мы и посмотрим, кому не повезло, – пропел вчерашний заводила. Коуртон?
– Сама разденешься – или помочь? – это уже Рифен.
Я бросила взгляд на лекаря. Не поможет, еще и за спектаклем понаблюдает.
Кричать «помогите»? Так рот зажмут, еще и посмеются. Их трое, я одна.
Я огляделась в панике. Бежать?
Руки опустились, скрылись в складках юбки, по щеке поползла слеза.
– Не трогайте меня, пожалуйста…
Можно подумать, это когда-то останавливало насильников. Коуртон только хмыкнул, шагнул вперед, протягивая руки. И тут же крутанулся, заорал…
Я не просто так ломала комедию. Дурой я была бы, не умея себя защитить. В желтом городе беззащитные долго не живут. Хоть лекарей и не трогают, а все ж бабы мне несколько полезных вещей показали.
Мы, женщины, слабее. Мы беззащитны перед мужчинами – и в этом наша сила. От тех, кто слабее, ждут только слез и криков. Вот и плачь! Рыдай, падай на колени, кричи, что есть сил… и бей. Только наверняка. Или… – в руке Арнет мелькает маленький пакетик. – Это красный перец. Ядовитый, ядреный, если таким, да в глаза – мало не покажется.
Главное – бросать в лицо. Пакетик маленький, в кармане юбки поместится…
Я это запомнила.
Расклад был не в мою пользу. Комната, я стою посредине, лицом к двери, справа от меня, примерно в паре шагов, жмется лекарь, трое мужчин веером перекрывают выход из комнаты.
Коуртон, как заводила, стоял посредине, ему первому и досталось. Теперь главное вырваться на волю из лазарета, иначе…
И я бросилась на второго. Это оказался красавчик Олиас. Мужчина поднял руку, защищая глаза – и тут же получил удар в пах. Некрасиво, банально, но в этот момент мне было не до хитростей.
На теле человека есть несколько особо уязвимых точек. При ударе в них любой надолго выйдет из строя.
Глаза, горло, пах.
Если стоишь вплотную – бей каблуком по ступне, если не совсем вплотную, можно ударить в колено, выбить коленную чашечку.
Можно хлопнуть двумя ладонями по ушам – тоже подействует.
Мы, женщины, намного слабее мужчин, остается брать хитростью. Ударь – и беги, потом разберешься, кто прав, а кто виноват[8].
Олиас согнулся вдвое, я бросилась к двери, но там оказался Рифен. Поднял длинную шпагу, поводил перед собой…
– Иди сюда, курочка! Сейчас ты у меня окажешься на вертеле…
Я дернулась.
Все?
Сделала шаг назад, второй, кажется, рядом двинулся Олиас, но…
Рифен вдруг полетел вперед так, словно его толкнули, что есть силы.
И я не упустила своего шанса. Подставить Рифену ножку, качнуться в сторону, уворачиваясь от еще неловких рук Олиаса, и выбежать на улицу, слыша за спиной вой Коуртона, который пытался найти воду.
А, и ослепнет, невелика беда! Поделом твари будет!
Я – маг жиизни, я обязана лечить всех, кто ко мне обратится, но… этих?!
Может, и вылечу.
Но сначала – точно покалечу!
* * *
Шими!
Конечно, это был Шими. Явился с пирожками, которые я пнула ногой под крыльцо, застал интересную сцену в домике, выждал нужного момента и что есть силы толкнул Рифена под колено, когда тот замахивался на меня.
Потому-то я и смогла вырваться!
Милый, родной мой малек! Который уже мчался к домику сержанта с воплем:
– Госпожу Ветану убивааааааюуууут!!! Караул, пожар, горим!!!
Гвардия высыпала на улицу так резво, словно их иголками в зад тыкали, подгоняя. Я аж зубами заскрипела.
Точно – первые ласточки.
Небось, еще и об заклад побились. Сидели, ждали, завалят меня эти трое на спину, или нет, принесут трофеи – или ничего у них не выйдет?
Аристократы…
Цвет королевства…
Суки!
* * *
Шими тем временем добежал до знакомого домика и заколотил в дверь. И наа пороге появился…
Герцог Моринар?!
Ах ты ж…
Интрига мгновенно стала ясна.
Я выпрямилась, словно подхлестнутая и впилась в герцога злым взглядом.
– Что случилось?
– ничего особенного, ваша светлость, – отозвалась я. – Просто попытка изнасилования.
– Да? И кто же… герои?
Судя по безразличному выражению лица, герцог тоже все знал. Знал – и тоже ждал, чем кончится. Конечно, к чему церемониться с какой-то девкой из желтого города?
– Олиас, Коуртон, Рифен, ваша светлость.
Мне приходилось прикладывать нешуточные усилия, чтобы голос не дрожал от ярости.
Тварь, какая ж тварь! Ненавижу!!!
– Ах, вот как? Ну, показывайте…
Еще на подходе к лазарету я поняла, что что-то не так. Из двери доносились злобные ругательства… А потом я просто замерла на пороге…
Рейнешард уже никому не составит проблемы. Никогда.
Потому что когда
