мы толкнули Рифена, он полетел вперед и чуть влево, а шпага-то у него была не в ножнах. Рейнешард спьяну, после вчерашнего, просто не успел увернуться, и его нанизало, словно бабочку на булавку.
Я ему помогать не стала.
Я и так видела, что все бесполезно. Шпага пробила артерию, поток крови заливал рубашку, и было видно, что все кончится уже через пару секунд. Тут никакая магия не поможет.
Троица – Олиас, Коуртон и Рифен, кстати, это тоже понимала. Потому что Рейнешарду никто не помогал. Коуртон сидел на полу, а Олиас и Рифен искали, чем ему промыть глаза.
Напрасно.
Чистой воды здесь и сейчас не было, да и…
– Это чем вы его так?
– Перцем, – процедила я герцогу. И достала с полки примеченную бутылку. – Сиди смирно, герой. Да не три глаза руками, не поможет.
Отвар ромашки (и зачем он тут нужен?) полился в недавно отмытую миску. Рядом лег чистый лоскут.
– Протирай глаза, выжимай в них жидкость. Да осторожно, не развози… понял?
Лично я помогать Коуртону не собиралась. Он сюда пришел не цветочки мне дарить, вот и пусть разгребает последствия.
Моя доброта имеет границы.
* * *
Моринар полюбовался на парочку Олиас – Рифен, причем первый все еще передвигался достаточно неуверенно, и вежливо поинтересовался:
– Я услышу объяснения?
Заговорил Олиас.
– Ваша светлость, мы решили попросить что-то от похмелья. А эта гадина на нас набросилась…
– Одна. Девушка. На троих мужчин.
Олиас покраснел. Рифен тоже. Коуртону это не грозило, и так багровый от перца.
– Ну… может, мы пошутили немножко.
– С обнаженной шпагой?
Моринар интересовался таким вежливым тоном, что это было хуже всякой издевки. Шими застыл с открытым ртом. Я подозвала малька, и принялась объяснять, как правильно промывать поврежденные глаза. Пусть на Коуртоне потренируется, этого мне не жалко.
– Они вас… того… а вы их лечите? – не утерпел Шими.
Я злобно усмехнулась.
– Ну, ты же видишь, господа пытаются доказать, что это я хотела их изнасиловать… Одна. Троих. Может, еще и виновата окажусь, они ж благородные, слабые, нежные, а я… они придумают, кто я и что я.
Ядда в моем голосе хватило бы на шесть гадюк.
– Да не хотели мы! – праведно возопил Рифен. – Пугали только!
Но я не верила. Я помнила их лица. И… они-то дворяне, а я сейчас кто?
За мое изнасилование им ничего не будет. Вообще ничего.
Кажется, Моринар тоже им не поверил.
– Каким образом от вашей шутки пострадал Рейнешард?
– Она меня толкнула.
– Она его толкнула, – одновременно сказали Рифен и Олиас.
Я фыркнула, не комментируя беседу. Не по чину.
– Одновременно толкнула вас и Рейнешарда друг к другу? При том, что вы были с обнаженной шпагой? Какая разносторонняя девушка…
А вот это уже точно издевательство.
Мужчины покраснели, но Моринар не стал слушать их дальше.
– Я и так понял, что произошло. Вы хотели изнасиловать девушку, Рейнешард вступился за нее и был убит. Так что отвечать будете по всей строгости закона.
Мужчины заговорили, перебивая друг друга, но Моринар уже не слушал.
– Взять их и под стражу.
– А Коуртон…
– Этого вести осторожно. И плошку с раствором ему оставьте. Ему что грозит, госпожа лекарка?
Глаза я уже успела осмотреть…
– Да ничего ему не будет. Ну, походит дней десять красноглазым, но не ослепнет.
И едва не добавила: «К сожалению».
Моринар усмехнулся.
– Ладно. Вы – в порядке?
– Да. Но мне надо с вами поговорить.
– Обещаю, через полчаса вернусь.
Я кивнула.
Проследила, как все вышли вон, как Шими закрыл дверь – и опустилась на пол. Ноги не держали.
Мутило, штормило и в туалет, простите, хотелось. Выглядела я так паршиво, что Шими подскочил ко мне и затряс за руку.
– Госпожа Ветана, вы в порядке?
В порядке я точно не была. Но не пугать же мальчишку?
– Замечательно. Просто я, кажется, ногу подвернула.
– Правда?
– Знаешь, не каждый день у меня такие встряски… Да ладно, не переживай! Бывает! Сейчас посмотрим, нет ли у меня растяжения…
Шими облегченно вздохнул. Поверил. Вот и ладненько. Сейчас изображу осмотр, дождусь герцога, и…
Очень хотелось и его встретить перцем в лицо. Но – нельзя. Герцог же…
Хоть и сволочь.
* * *
Моринар пришел почти через час, довольный и улыбающийся. Мне тут же захотелось высыпать ему за шиворот горсть отборных тараканов, чтобы не был таким довольным. И посмотреть, как он будет от них избавляться…
– Госпожа Ветана, все замечательно.
– Вот как?
Я в этом вовсе не была уверена. Даже наоборот.
– Эти трое сидят под замком, больше вас никто не обидит…
– Я здесь оставаться не собираюсь, ваша светлость.
– Простите, госпожа Ветана?
– Вы получили, что хотели. Я больше не нужна.
– Мне нужен лекарь для солдат.
– А мне не нужно массовое изнасилование.
– Вам это и так грозит. В вашей лачуге…
– Там на меня никто не покушался. Бродяги и бандиты желтого города оказались благороднее аристократов, – отрезала я.
– Эти трое…
– Давно были у вас бельмом на глазу. Как и Рейнешард.
Это мне поведал Шими. И как только разузнал?
Моринар поморщился.
– Мне они не нравились…
– Смутьяны, задиры, дебоширы, пьяницы, а избавиться не получается. Я понимаю, ваша светлость, – мой голос звучал ровно. – Вы бросили меня сюда, как кошку в собачью стаю, и пока шавки лаяли под деревом, перебили самых наглых. Кошка уцелела, но не ждите от нее любви или благодарности.
– госпожа Ветана…
– Искренне надеюсь никогда больше вас не видеть, ваша светлость.
– я понимаю, что поступил не слишком хорошо…
– Понимаете? Ничего вы не понимаете, – я указала на накрытые простыней носилки с телом бедняги Рейнешарда. – Посмотрите сюда. Рейнешард был не самым лучшим человеком, но он – был. А теперь он убит, потому что вы решили поиграть людьми, как куклами. Нравится вам это?
Моринар небрежно пожал плечами.
– В этом виде он приятнее.
И я не стерпела.
– Палачу – возможно. Но не лекарю!
Герцог дернулся, словно я его обожгла плетью.
– Палачу?
Неужели ему никогда не говорили это в лицо? Хотя кто бы? Конечно, нет. Я вскинула голову, посмотрела с вызовом.
– Мне повторить, ваша светлость?
– Убирайтесь отсюда.
Что мне и требовалось. Я направилась к двери, на пороге задержалась.
– Ваш поступок недостоин герцога. Подставлять слабых, дабы избавиться от сильных – подло. Прощайте, ваша светлость.
Моринар не стал меня удерживать.
Дверью я так и не хлопнула, и изрядно собой гордилась.
И все равно – твари, суки и сволочи. Благородные дамы не ругаются, но если очень хочется, то можно.
Вот.
* * *
Корзину с пурпурными гиацинтами мне принесли этим же вечером. И не глядя на карточку я уже знала, что там вытиснен герб Моринаров.
Герцог извинялся, но перед кем[9]?
Перед лекаркой с нищей окраины? Женщиной, которой по определению и пять изнасилований не страшны, которую могут купить за пару монет? Я уже сталкивалась с этим, и вряд ли Моринар станет думать по-другому.
Так к чему же извинения?
Я назвала его палачом, я оскорбила его. И он – извиняется?
С другой стороны… меня могли изнасиловать, убить, сделать что угодно. Он втянул меня в это, втянул втемную, воспользовавшись надуманным предлогом.
Я подозревала, что ответа так и не узнаю, но жизнь оказалась добрее. Ко мне заглянул Криталь Верандуа.
Поцеловал руку, преподнес конфеты…
А заодно просветил о сложившейся ситуации.
В любом полку есть так называемая точка фокуса. Есть человек или несколько людей, которые исподтишка саботируют все распоряжения командира, вокруг них обычно собираются все недовольные жизнью и начальством… вот, в гвардии это были Олиас, Коуртон и Рифен. Можно бы убрать их просто так, но…
Моринар не хотел беспорядков. Ему скоро отправляться на войну, ему нужна была полностью послушная и усмиренная гвардия. Требовалась ситуация, в которой змея укусит сама себя.
А потому Моринар пустил слух, что устраивает в гвардию свою любовницу.
То-то мне все намеревались мужскую доблесть продемонстрировать!
Сукин сын!
И вот, желая насолить герцогу, троица героев явилась ко мне в гости. Рейнешард оказался для Моринара приятным бонусом. Теперь его сводный брат будет разбираться с горе-бунтарями.
А вот герцога…
Убила бы. И не пожалела о сделанном.
Сначала мне захотелось выкинуть и корзину, и цветы, и вообще… отравить бы этого дарителя!
Потом я позвала соседских детей и попросила разнести цветы по всему кварталу, на сколько хватит. Корзину тоже отдала соседке, ей пригодится.
Подите вы к кракену в зубы, ваша светлость!
Глава 14
Стучать в мое окно так, что рама едва не вылетает – это традиция. Не самая приятная, должна заметить. Но если у человека беда, ему не до вежливости.
– госпожа Ветана! Помогите, мама умирает!!!
Господин Литорн выглядел так, что краше в гроб кладут. Поэтому я не стала ничего расспрашивать.
Накинула платье прямо на рубашку, схватила сумку и плащ – и вылетела вслед за ним, едва захлопнув дверь.
По дороге господин Литорн просвещал меня о случившемся.
Маме стало плохо.
Собственно, я предупреждала об этом, камень пошел из почек. Рано или поздно это должно было случиться.
Случилось – и больно.
К реальной боли госпожа Литорн не привыкла, поэтому мгновенно был вызван лекарь. Не я, нет. Меня как раз не было дома, поэтому позвали кого нашли.
Пришел лекарь, посоветовал какое-то лекарство, мама его приняла, а потом ей стало плохо. Не сразу, нет! Лекарь пришел утром, а плохо ей стало только к вечеру.
Не лекарство?
А что ж тогда?
Господин Литорн кинулся к тому лекарю, а его к роженице вызвали! Нет его! Вот он и ко мне…
Мы бежали по темным улицам. Мелькнула мысль, что еще год назад я бы так не бегала. Одышка была, ноги были слабые. А сейчас вот…
Хоть Алетар по кругу обегай!
Госпожа Литорн лежала на кровати.
Бледная, холодеющая…
Я схватила ее за руки, непроизвольно выпуская щупальца силы.
– Выйдите! Я ее буду осматривать…
На это меня еще хватило. Господин Литорн выскочил за дверь так быстро, словно его шилом в зад ткнули, а я уже чувствовала, уже понимала чутьем мага жизни – она умирает…
Но отчего?
Я поклясться готова, женщина была совершенно здорова. Хоть госпожа Литорн и строила из себя больную, но от камней не умирают. Тем более, я дала ей хорошее снадобье…
Я лихорадочно обвела взглядом комнату.
А ведь…
Знакомая бутылочка бросилась в глаза.
Обезболивающее.
Только раньше флакон был полон. А сейчас там и трети нет…
Оттягиваю веки, чтобы посмотреть зрачки госпожи Литорн. Глаза закатились, но зрачки я так и так не увижу. Потому что они сошлись в точку.
Да, это отравление обезболивающим.
И кто же будет крайним?
Одна доверчивая дура, которая дала эту склянку другой дуре. А значит…
Сила льется из моих пальцев. Это поток, сходный по свойствам с горным ручьем. Чистым, сильным, мощным… сейчас меня ничто не волнует. Только то, что подхлестнутые моей волей, мышцы больной начинают работать. Бешено колотится сердце, очищают организм почки… по простыне расплывается лужа дурно
