выглядит, что впору за известные услуги доплачивать?
Я бы, может, и метлой приветила. А она спокойно предложила умыться с дороги, налила нам по кружке молока и подвинула поближе плюшки.
Юнис их сметала, как акула тунца.
– Не ешь всякую гадость, я тебе сейчас рагу разогрею. А вам, госпожа Ветана?
Я покачала головой.
– Спасибо. Я поела…
– Да где уж вы там поели? Не объедите вы нас, успокойтесь!
За это я и не беспокоилась. Расплачусь взаимозачетом – вылечу кого из них бесплатно, если что. Но есть на ночь не хотелось. Я голодная, не удержусь, налопаюсь, а потом и спать плохо буду, и желудок заболит…
– А можно еще молочка попросить? Вкусное оно у вас…
– Так я коровку абы чем не кормлю, груши добавляю… извини, Сим.
Это господин Самир многозначительно вздохнул, напоминая, что корова и груши это важно, но у нас и другие дела есть.
– Так… Понимаешь, в чем беда? Если б ты не сбежала, могла бы оправдаться. А сейчас, тебя сначала по морде приветят, а потом уж выслушают. Думаю, на это он и рассчитывал…
– Сам он, естественно, не признается, – кивнула я.
– Загнать его в Храм? Так они и согласились помочь!
Я кивнула.
Отличить правду от лжи – это высшая ментальная магия. Магия разума. Таких специалистов единицы на страну, уж в страже они точно не работают.
– Не знаю, – Самир поморщился. – Вот просто – не знаю. Пытка… но ты-то ее не выдержишь! Божий суд…
Я медленно пила молоко. И размышляла.
Правду знает только господин Литорн. Надо просто, чтобы он это сказал.
Какие у него слабые места?
Да он сам – одно большое слабое место. Внушаемый, легко поддающийся, достаточно истеричный… если бы он увидел призрак покойной матери – все бы выдал.
Но этого я обеспечить не могу.
А вот Юнис…
– А у меня есть одна идея, – подала я голос. – Только тут нужно общее участие…
Три пары глаз с интересом поглядели на меня. Я усмехнулась – и принялась выкладывать.
* * *
Мирий Литорн наслаждался утром. Все было замечательно.
Никто им не командовал, не требовал неясно чего, не ругался, не выяснял отношений…
Можно было просто сидеть в гостиной и попивать малиновый взвар. Красота…
Свежайшие плюшки, булочки с кремом и рогалики с вареньем довершали портрет прекрасного утра, которое, будем надеяться, превратится в прекрасный день.
Мирий набил трубочку, раскурил ее, и в очередной раз подумал, что жизнь прекрасна.
В дверь постучали.
– Господин Литорн, к вам стражник…
– Ну, так проси?
Стражник оказался знаком Мирию. Он приходил, расследовал убийство его несчастной матери.
– Доброе утро?
Вопрос был задан с оттенком легкого недовольства. К чему портить такое замечательное утро какими-то служебными вопросами?
Однако стражник на недовольство привычно наплевал и присел за стол. А заодно налил себе взвару, и, не спросясь, потянул с блюда самую крупную булочку.
– Вы сегодня страже часок не уделите ли, господин Литорн?
– А что случилось?
Кресло чуть покачнулось под Литорном.
– Тело?
– Нашли, кажись, вашу служанку. Утопленница она… вот проверить бы, та, аль не та?
Мирий улыбнулся. Этак барственно-снисходительно.
– У нее есть родные…
– Сестра больна, дети малы. Остаетесь вы. Так вы не согласны?
– Я согласен.
Чего не сделаешь ради торжества законности…
* * *
Через два часа Мирий стоял в морге. Там лежали тела утопленников. Было холодно, темновато и неприятно пахло, но ради всеобщего блага чего не сделаешь!
Мужчина поежился и взглянул на стражника.
Тот подошел и откинул простыню с одного из тел.
Мирий вздрогнул.
Это действительно была Юнис, но какая!
Утопленники красотой не отличаются. Бледное лицо с какими-то сине-багровыми разводами, серые губы, закатившиеся глаза, непонятные пятна на коже…
А запах…
Из приоткрытого рта покойной свисала какая-то водоросль.
Мирий передернулся. Повернулся к стражнику, собираясь сказать, что да, это Юнис, но не успел.
Просто рядом с ним никого не было. Он остался один на один с трупами.
– Зссссачемммм ты убиииил меня?
Голос был тихим, каким-то неживым, и пробирал до глубины души.
Мирий подскочил на месте, дернулся, и увидел, как Юнис поднимается на своем ложи. Простыня сползла еще ниже, открывая трупные пятна на груди и животе, глаза покойницы были закрыты, водоросль высунулась еще больше…
– Зссссачемммм ты убиииил нааааасссс? Я проссссто хотела родииииить тебе ребеееенка… А ты убил меня, убил его, убил сссссвою мать, убил насссссс всссссех… Зссссачемммм?
Голос пробирал до глубины души.
– Я не хотел! – взвизгнул Мирий. – Это все ты! Ты сама!!!
– Ты подтолкнул меня. Ты обещшшшшшаааал, что женишьссссся…
Ага, нашла идиота! Конечно, вслух Мирий этого никогда не сказал бы, но сейчас у него вырвалось:
– Мать никогда бы не позволила!
– Ты убииииил меня, убиииил ее, убил нашшшшшего ссссынааааа! Зссссаааа чтооооо?
Юнис встала и медленно направилась к Мирию. Мужчина шарахнулся так, что впечатался в стену. Бросился к двери – закрыто. Замолотил по ней кулаками.
– Пустите!!! Выпустите меня!!!! НЕМЕДЛЕННО!!!
На крики никто не спешил, а жуткая утопленница все приближалась и приближалась.
– Я просссссто хотела быть сссссчассссстливой…
Выдержать такой кошмар долго не смог бы никто. Мирий не оказался исключением. Загнанная в угол крыса всегда кидается в лицо охотнику, и эта скотина не оказалась исключением.
– Да!!! Я виноват! Но вы мен просто не давали жизни! Ты все требовала, просила, угрожала, мать давила и давила… я думал, с ума сойду! Ребенка? Да нужен мне был ребенок от шлюхи! Мало ли кто там его отец!? А так сдохли вы – и прекрасно! И не лезь ко мне, тварь! – Мирий наконец нащупал на шее амулет Светлого и махнул им в сторону нежити. – Сгинь!!! Рассыпься!!!
– Ах ты, сукин сын!
Утопленница одним прыжком преодолела расстояние до Мирия и вцепилась ему в горло. Мирий взвыл еще громче.
И не сразу понял, что дверь открылась.
На пороге стояли довольные стражники.
– отцепись от него, девочка. Он свое еще получит.
– Нет уж, – злобно прошипела Юнис. – Я и еще один грех на душу возьму, не пожалею…
Женщину все-таки оттащили. Юнис плевалась, царапалась и гневно шипела. Стражник, который привел его в морг, повернулся к Мирию. Вид у господина Литорна был своеобразный. Потрепанный, заплеванный, исцарапанный и даже слегка покусанный.
– Пожалуйте в тюрьму, господин Литорн. У нас закон справедлив. И вы ответите, и ваша помощница.
Тут-то Мирий и взвыл втрое громче, тут-то и пожалел о мамочкиной тирании. Да поздно было.
* * *
– Кошмар какой-то, – спустя два дня я угощала взваром господина Самира. – На что только не пойдут люди…
– Вам, госпожа Ветана, этого не понять. Вы слишком порядочная, – стражник прихлебывал взвар и таскал с блюда свежие плюшки (благодарность за удаленный у пекаря зуб). – А этот гаврик давно хотел избавиться от материнской опеки.
– Ну и ушел бы? Начал свое дело…
– Мать ему не дала бы.
– Он мог бы уехать втайне от нее, – пожала я плечами, – кто хочет, тот выход всегда найдет.
– Это верно. Только вы забываете, что ему пришлось бы тяжко трудиться, начинать с самых низов, жить в трущобах, считать медяки…
– Не вижу в этом ничего предосудительного.
– Вы не так воспитаны, госпожа Ветана. Вам приходилось в жизни всего добиваться самой. А тут избалованный мальчик, из богатой семьи, которому с детства все преподносилось на золотом блюдечке… и ему надо от всего отказаться. Рассчитывать только на себя, забыть о приятной и спокойной жизни…
Я криво улыбнулась.
– Да, господин Самир, наверное вы правы.
– Вот он и придумал план. Мать, хоть и болела, но дело выпускать из своих рук не собиралась. Одновременно, она понимала, что сынок – взрослый мужчина, и – да. Юнис приискали по ее просьбе, чтобы мальчик не подхватил какой дурной болезни. Мирий подумал – и принялся влюблять в себя женщину. Ему это удалось достаточно быстро. Юнис легко поверила, что если бы не госпожа Литорн, Мирий женился бы на ней. Она получила бы все. Роскошные платья, деньги, свой дом…
– В хорошее так легко верить…
– Этим и пользуются все подлецы, госпожа Ветана.
– Но Юнис и сама хороша…
– Да. Мирий аккуратно подталкивал ее к убийству, и капли она действительно накапала госпоже Литорн сама. Но вы успели вовремя. Тогда Мирий, понимая, что мать спасена, и дальше в его жизни ничего нее изменится, принялся действовать. Он напугал Юнис арестом, сказал, что сейчас ей надо уйти…
– А сам поднялся к матери. И влил ей остаток капель. А я в это время сидела внизу и ни о чем не подозревала…
– А как вы могли что-то подозревать? Кто мог бы заподозрить такого любящего и почтительного сына? Он же постоянно говорил только о матери. Утренние цветы для мамы, любимые пирожные для мамы, вечерний поцелуй для мамы…
Я поежилась.
– Я надеюсь только, что госпожа Литорн не узнала, кто именно отравил ее.
– Мирий говорит, что она была без сознания.
Слабое утешение. Но все же…
– Если бы она все видела, у него никогда не хватило бы смелости. Так что… он убил мать и спустился к вам, вниз.
– А что теперь с ним будет?
– В этой истории невиновных нет. Виновата и Юнис, виноват и Мирий…
– И?
– Они оба отправятся на каторгу. Она – на пять лет, он – на десять лет.
– Она же беременна…
– До родов ей дали отсрочку.
– А ребенок?
– Он признан полноправным Литорном. Состояние он унаследует, под присмотром сестры Юнис…
– Как-то это несправедливо.
– Почему? В чем виноват ребенок? Кстати, единственный внук госпожи Литорн?
– Просто его мать выйдет с каторги и вернется к нему. Получится, что деньги, ради которых она пошла на преступление, она все равно получит?
Господин Самир покачал головой.
– Госпожа Ветана, это – каторга. Поверьте, это действительно страшно. Не факт, что она останется жива, но даже если и так… До родов она поживет в Храме, там ей не дадут сделать что-то с собой или с ребенком, да и малыш родится здоровым. А потом она родит – и через три дня ребенка оторвут от нее. На несколько лет. Это достаточное наказание за ее глупость и алчность.
Я пожала плечами.
Но, действительно, кто во всей этой истории пострадавшие?
Госпожа Литорн, только ее уже не вернешь.
Ее внук.
Иннис и ее дети.
По большому счету все достанется им, а Иннис производит впечатление порядочной женщины. Хотя кто знает, что там будет дальше?
Какие все-таки страшные существа – люди.
Глава 15
Стук в окно давно стал для меня привычным и родным. А сейчас еще и приятным. Хоть от вредных мыслей отвлекал.
Тошно было.
Ну да, я вот такая девочка из бедной семьи, которая вынуждена всего добиваться сама, трудиться…
Интересно, господин Самир так плохо разбирается в людях, так нагло врет, или
