по заведомо неполной книге и устраивать скандал на ассамблее. Вы все равно получите вашего мужа. Просто немного позже. Вам ведь несложно представить, что он уехал в командировку, или в другой город? Подумайте над моим предложением. Уверяю вас — оно очень щедрое. Подумайте — и я жду вашего ответа. Надеюсь на личную встречу с вами. С уважением — Верховный волшебник.

Где-то с полминуты мы с Лирин сидели молча. Потом эльфийка серьезно посмотрела на меня.

— Это и, правда, очень щедрое предложение.

— Знаю. Как я могу надиктовать ответ?

— Нажми подушечкой большого пальца на печать и говори.

— Мерси.

Я вдавила печать в конверт, так, что едва не проделала в нем дырку и заговорила, следя за дикцией и построением фразы.

* * *

В спальне верховного колдуна, на свободном пространстве, засветилось нежно-голубое пятно. Орланда встрепенулась и уставилась на свет. Ее соперница не заставила себя ждать. Из пятна появилась фигура Тины, сперва неясная и расплывчатая, но потом четкая и ясная, как и ее голос. Верховный колдун решил, что у Ника были веские основания хранить верность жене, но сказать это Орланде не успел Тина заговорила, отвесив изящный поклон, в стиле мушкетеров.

— Приветствую вас, верховный колдун, а так же приветствую всех, кто находится с вами в комнате. Надеюсь, меня слышит также и ваша дочка. Я прочла ваше письмо. Оно меня порадовало. Сперва меня пытались просто запугать. Потом убить. Теперь — купить. Значит, вы начинаете меня немного уважать. И это хорошо. Нам действительно предстоит встретиться, и лучше, чтобы эта встреча прошла спокойно. Вы сделали мне предложение, и я его слышала. В свою очередь предлагаю вам немедленно отпустить моего мужа, хотя вы вряд ли на это пойдете. Но все же предлагаю. Теперь обещания. Если вы этого не сделаете, мы с вами поговорим на ассамблее. Ваша дочь не объяснила вам одну простую истину, хотя откуда ей это знать. — Презрение в голосе женщины заставило поежиться даже видавшего виды верховного колдуна. — Не знаю как там колдуньи и ведьмы, волшебницы и вэари, — а русские женщины своей любовью не торгуют, у них другая специализация. Так что вы зря извели бумагу и колдовство. Скажите моему мужу, чтобы он заехал подождать меня в мир эльфов, если все-таки решитесь укоротить амбиции вашей дочери. Я вскоре тоже буду там. А сейчас я отправляюсь по своим делам. К шабашу, о простите, ассамблее, я хочу быть в форме. Приятно было с вами поговорить, хотя и не с глаза в глаз. Прощайте.

Фигура посреди комнаты отвесила еще один, откровенно издевательский поклон и растворилась в воздухе. Первой опомнилась Орланда.

— Ну и наглость! Что эта тварь о себе возомнила!?

— Она как раз ничего не возомнила, — поставил ее на место отец. — Она все говорит правильно. Это я ради тебя нарушаю колдовской кодекс. И если бы я знал заранее, что это за женщина, я бы тебе помогать не взялся.

— ПАПА?! — удивленно выдала Орланда.

— Вот именно, не взялся бы! А что это она говорила о специализации русских женщин?

— Не знаю.

— Так сходи, спроси у Ника! И немедленно ко мне!

Верховного колдуна хуже чесотки разобрало любопытство. Орланда мгновенно вылетела из комнаты.

Ник еще спал, когда Орланда тряхнула его за плечо.

— В чем проблема, любовь моя? — вопросил он, еще не открывая глаз. Орланда вспыхнула, но вторая фраза быстро опустила ее с небес на землю. — Опять овсянка убежала?

Поняв, что вопрос предназначался не ей, а Тине, Орланда тряхнула несчастного мага еще сильнее. Ник открыл глаза и широко улыбнулся. Потом увидел Орланду и откровенно помрачнел.

— Слушай, тебе делать, что ли нечего?! Таскаешься сюда, как на работу! Что случилось!?

— Скажи, какая специфика у русских женщин?

— Не въехал? А с чего тебе это в голову взбрело?

— Это неважно.

Теперь любопытство разобрало и Ника.

— Давай, рассказывай! Должна быть веская причина, чтобы оторвать меня от такого сна!

Орланда прищурилась.

— Поцелуешь меня — скажу.

— В щечку, — тут же выдвинул свое требование Ник.

— Нет! По-настоящему!

— Увольте! Я хоть и не завтракал, но целоваться с тобой не стану — стошнит еще!

— Тогда я ничего тебе не скажу!

— Ну и не говори. — Ник постарался укротить любопытство. — Я-то когда-нибудь все это узнаю, а вот тебе ждать нельзя, так?

Орланда несколько минут сопела, потом приблизилась и села на кровать. Ник тут же подвинулся, проявляя вежливость. А на самом деле, чтобы потом Тина его ни в чем не обвинила. Типа — чист как стеклушко! Даже не прикасался. Несколько минут они так передвигались, пока Ник не понял, что кровать кончилась, замотался одеялом и пересел в кресло.

— Ну, так что — дозрела?

Орланда посопела еще пару минут, а потом кивнула.

— Помнишь, я тебе показывала письмо? Мы получили ответ от твоей жены. И чего ей вздумалось вставать в такую рань? — время в этих двух мирах, мире колдунов и эльфов, текло почти вровень, с разницей где-то в полчаса.

— Мы всегда вставали вместе в это время, — Ник не упустил возможность уколоть Орланду. — Утренние часы тоже можно провести… интересно, как и ночные.

Женщина нахмурилась, но стерпела.

— Так вот, она прислала ответ.

— Отрицательный? — попал в «десятку» Ник. Кого-кого, но свою жену он знал.

— Именно!

— И Тина, оставаясь вежливой, наговорила вам всяких гадостей?

— Чего еще можно ждать от этой плебейки!?

— Например, ее личного появления здесь и объяснения вам всей ошибочности ваших заблуждений, так сказать из глаза в глаз.

— И она так сказала! А что это значит?

— Сокращение. С глазу на глаз и кулаком тебе в глаз. А что еще она сказала?

— Сказала, что русские женщины любовью не торгуют, у них другая специфика… или специализация. Что это может означать?

— Что вы ее круто разозлили. Иначе она бы промолчала. Было такое стихотворение, ей очень нравилось. Автора она не помнила. Кто-то из студентов для нее сочинил.

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет.

В кольчуге за родину встанет,

Над мертвым врагом не всплакнет.

Специфика русского быта

Для женщин на все времена.

Не спросит у мужа подмоги,

Со всем разберется сама…

— Ненавижу!!! — прошипела женщина. Ник и ухом не повел:

Но с нежной и чуткой душою,

Упрятанной в ратный доспех.

И только в таких, уж поверьте,

Возможно влюбиться навек.

Орланда вылетела из комнаты, даже не дослушав последней строфы. Ник с удовольствием растянулся на кровати и послал воздушный поцелуй воображаемой жене.

— И только в таких, уж поверьте, возможно влюбиться навек!

* * *

Лирин смотрела на меня с восхищением.

— Знаешь, Тина, а я на какой-то момент засомневалась в тебе.

— Это в чем же?

— Я думала, что ты умнее. Но ты на самом дела благородная, рыцарственная…

Я поняла, что комплиментов ждать не приходится.

— … невероятная дуреха! Ну почему ты отказалась?

Я не обиделась. Чего уж там, я и сама на один момент заколебалась. Отдать мужа в аренду (весьма выгодную аренду, стоит заметить) этой дуре, пусть сделает ей ребенка, а потом, когда мы будем конкретными колдунами, мы поженимся опять. Что меня остановило? Да черт его знает! Как говорила Анечка-модистка, та самая, что сбежала с Валентином Хромая Нога и, кстати, была незаконнорожденной дочерью какого-то князя: «Я может и незаконнорожденная, но гордости мне досталось на целое семейство признанных князей!» И эта-то фамильная гордость тянула меня сейчас к черту на рога, в мир Латтераниан, за головой, то есть не головой, а всего одной чешуйкой дракона Карто… Крато…хрен? Короче, Змея Горыныча — и точка. Но эльфийке надо все объяснить.

— Лирин, я не понимаю, что происходит.

— То есть?

— Пока я не узнаю, зачем Орланде понадобилось вступать со мной в контакт, зачем она явилась ко мне домой — я ни на что не соглашусь. Если не знаешь всей обстановки, никогда не сможешь успешно торговаться.

— Логично. Ладно, проехали. Что у тебя по плану?

— Мир Латтераниан. И дракон.

— А что тебя тянет именно в мир Латтераниан? Дракона можно и где поближе добыть. — Спросила Лирин. — Мои ребята там бывали — жуткая дыра. Типа вашей Киевской Руси, только еще примитивней.

— Киевская Русь примитивной не была, — обиделась я.

— Извини, если задела твое национальное самолюбие, — ухмыльнулась эльфийка. — Но лично я считаю первым признаком цивилизации нормальный ватерклозет.

— А там все пользуются кустиками?

— И как ты угадала?

— Так вот и угадала. Но главное не это. Вы же сможете забросить меня в тот мир и вытащить оттуда, если Олечка подстроит мне подлянку?

— Разумеется! Только позови, я активирую заклинание в единый миг.

— Отлично! Как, по-твоему, я подходяще одета?

— Более чем. Если забыть, что там в такой одежде не ходят.

Я фыркнула. Собственно, моя одежда представляла собой удобный спортивный костюм серо-зеленого цвета из непромокающей ткани и рюкзак с несколькими полезными приспособлениями. Ну и меч, висевший у меня за спиной. Лирин говорила, что это совершенный бред — брать с собой меч, если обращаешься с ним, как с черенком от лопаты, но я осталась непоколебима. Честно говоря, мне он просто понравился! Ну не наигралась я в детстве в рыцарей!

— Ничего, перетопчутся! Какое их дело, какие на мне штаны!? Мой зад, чем хочу, тем и драпирую!

— Ага, — согласилась Лирин. — Только там женщины носили юбки.

Я вздохнула. М-да, за мальчишку я сойти не смогу. Даже за юношу. По чисто техническим причинам, именуемым «третий размер бюста». Ну и пусть. Выкручусь!

— Вот еще что, возьми на память, — предложила Лирин, протягивая мне цепочку с кулончиком.

— Что это? — удивилась я, глядя на хрустальную слезку.

— Да так, перед едой или питьем, опусти камешек в стакан. Если помутнеет — значит отравлено. А то угостят тебя компотиком из аконита или мышьяка. Если сеаваррила не подействовала.

— Могут. Особенно после моего отказа изучать магию под руководством верховного колдуна. Или лично под ним. — Особых иллюзий на этот счет я не питала.

— Думаешь, он хотел…? — Лирин не договорила, но мы друг друга поняли.

— Точно не знаю, но боюсь, что да.

— Хреново.

— Еще бы. Отправляемся?

— Идем. Не из комнаты же тебя отправлять? Хотя бы с поляны.

Переноса я не почувствовала. И обнаружила себя стоящей на симпатичной полянке. Ну что тут можно сказать? Миры — они часто очень похожи. Те, в которых побывала лично я. Небо — синее, солнце — желтое, деревья и трава — зеленые. Люди здесь такие же, как и в моем мире. Руки, ноги, голова. Больше я ничего об этом мире не знала. Разве