три документально зарегистрированные истории, когда барутта не подействовала именно по этой причине.

От печальных мыслей меня отвлек Тесей.

— Тина, подъезжаем к Керату.

— А что это такое?

— Это город такой! Последний перед пустыней Хетори.

Про пустыню я знала. По ней нам еще предстояло прошлепать. А после того как доберемся до оазиса — еще как-то поладить с сестрами, охраняющими нужную нам яблоню.

— Ну что, поехали в город?

— Поехали, — согласился Тесей. — Там можно купить все, что нужно для путешествия по пустыне. Думаю, дня два мы тут проведем, потом найдем проводника — и пошлепаем с чистой совестью.

— Проводника не надо, — тут же сказала я.

— Почему?

— Потому что оазис с тыблочками я чувствую не хуже иного барбоса, — вежливо пояснила я.

— Так то оазис. А как обратно?

— А обратно мы будем добираться немного другим способом.

— Это каким же? — Тесей с подозрением смотрел на меня.

Я невинно пожала плечами.

— Пока еще не знаю. А если знаю, то не скажу, а если скажу, то только на ушко.

Тесей послушно наклонился к моим губам немытым ухом. Я с интересом посмотрела на особо прочную серную пробку. М-да, хотя бы раз в десять лет стоит уши чистить, стоит. Ну, я и сказала ему об этом.

— Тина!

— Да? — я невинно посмотрела на приятеля. Тот ядовито улыбнулся.

— Слушай, а я знаю, почему тебя зовут Тиной. Это сокращение от «Скотина противная», правда!?

— Ах ты, мерзавец! — вскипела я.

Ну, все! Сейчас я ему лично из каждого уха грязь выбью! Поленом!

Моих благих намерений хватило минут на пятнадцать. Потом Тесею надоело уворачиваться, я бросилась на него, повалила на траву и с торжествующим воплем начала зверски щекотать, пока он не запросил пощады. Так-то! Никому не дозволенно меня оскорблять! Вот!

В город мы решили въехать только утром. А переночевать лучше под открытым небом. Без блох, вшей, клопов и прочих прелестей цивилизации. Мы с удобствами расположились вокруг костра. На этот раз готовить выпало Гераклу. Он пару раз обжегся, пару раз чуть не уронил в огонь котелок — и взъярился.

— Тина, не царское это дело — суп варить!

— А ты и не царь, — парировала я.

— И не мужское!

— Жестоко ошибаешься.

— Женщина в нашей компании ты — вот ты и должна кашеварить!

— Моя очередь завтра!

— Давай махнемся не глядя?

— Давай ты суп доваришь не глядя?

Как же хорошо было у костра. Я бездумно глядела в пламя и ни о чем не думала. Медленно кружилась планета, плыли по своим орбитам звезды, летели по небу облака, стрекотали сверчки — жизнь была прекрасна и удивительна. Жаль, что долго расслабляться я не могла. Вот разберусь с магами и Орландой — и уйду в отпуск! Но не раньше!

— Расскажите мне кто-нибудь про Керат, — попросила я.

Тесей растянулся на траве напротив и задумчиво смотрел в огонь.

— Город как город, почти ничего особенного. Просто есть там одна мерзопакостная достопримечательность. Попросту — монстр. Минотавр!

— Брешешь! — не поверила я.

— Если бы! Ты понимаешь, лет тридцать назад дело было. С кем там трахалась их царица — теперь не разберешь, дело темное, говорят, что с Зеурасом в обличье быка.

Я понимающе кивнула. Зеурас — это был один из местных богов. Их тут вообще до хрена было. Хотя почему — было? Они и есть, в них и верят. И у каждого свое поле деятельности. У Зеураса, кажется, погода, грозы там, громы, молнии, ну и вообще он там самый крутой. Точнее не знаю. Лично я местный пантеон даже не изучала. Я надеялась зайти, взять яблочко и выйти по-тихому. Ага, счаз-з-з! Размечталась, наивная!

— В общем, бог там был или не бог, но родила царица в ночь…

— Не то сына не то дочь, — продолжила я.

— Ну, примерно так, — согласился Тесей. — Родила она мальчика с бычьей головой. Да тут же и померла от разрыва сердца. А царь от горя чуть умом не тронулся. Хотел мерзкого урода за ногу в окно выкинуть, но тут уж сам Зеурас за сына вступился. Приказал царю возвести Лабиринт — это такое здание, в котором ходов до хрена. А в центре то ли комната, то дли стойло. Там этот Минотавр и живет. И каждые десять дней для него выбирают новую жертву. Из всех, кто на тот момент в городе окажется. Говорят, что делается это так. Берут белую телку, к кому она подойдет и замычит — тот и должен идти. И хорошо, если к мужчине.

— А к женщине?

Тесей на минуту замялся, а потом махнул рукой.

— Тина, дело в том, что голова у него бычья, а тело — мужское. И потребности, говорят, тоже мужские. Сперва поиметь, а потом сожрать.

Я покривилась.

— А что — до сих пор никто не проверил этого бычару на божественное происхождение?

— В смысле? — не понял Тесей.

— Ну, боги же неуязвимы? А их дети?

— А вот ты о чем? Находились герои! А потом их останки находились. Всех поубивал и пережрал, сволочь.

— Блин, как печально. Но это не запрещено?

— Конечно, нет!

— Я бы хоть мышьяка с собой взяла! Чтоб он потравился, зараза такая!

— Будем надеяться, что нам с ним встретиться не придется.

— Будем. А просто сбежать из города люди не могут?

— Зеурас, когда поселил в Лабиринте своего сыночка, щелкнул пальцами — и на площади открылся чудодейственный источник. Вода из него исцеляет многие болезни. Но ее надо пить ровно двенадцать дней.

— А продавать? В бутылках?

— Выдыхается. А надежда вещь жестокая. Люди и едут за последней надеждой.

— Понятно.

Костер догорал, рассыпаясь алыми искрами. Я задумчиво смотрела на звезды. Где-то там, за ними, ждут меня несколько людей, часть из которых любит меня, а часть — ненавидят. И я обязательно к ним вернусь. Что бы там ни было по дороге.

Утром мы отправились в город. Ребята пытались меня отговорить, но я только рукой махнула. Чему быть, того не миновать. И вообще, кто сказал, что жертву будут выбирать именно сегодня? Я искренне надеялась, что мы быстро въедем, быстро выедем и отправимся по своим делам. Тем более мне очень хотелось искупаться в бане, и вообще, ненадолго почувствовать себя женщиной, а не новобранцем. Пройтись по городу, чувствуя на себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые — женщин, выпить сока со льдом, может быть посмотреть комедию или уличное представление.

Стражники у ворот пропустили нас без разговора, даже не потребовав въездную пошлину, пошлину на починку дорог и пошлину на штопку дырявых карманов их бабушки. Это было странно, но я только пожала плечами в ответ на удивленный взгляд Геракла. Может у них месячник по борьбе с коррупцией. Хотя вряд ли они знают это слово. Вот за что мне нравятся эти времена — здесь взяточнику, если он взял меньше двух серебряных монет, рубят руку, а если больше — голову. Нам бы такой закон! Представляете, как бы мы лихо решили проблему перенаселения планеты!?

Город оказался похож на все остальные увиденные мной здешние города. В самый раз для неприхотливой кошки. Я бы тут и недели не прожила. Пыли по колено, грязи по уши. А еще говорят, что раньше все такие культурные были! Да не фига подобного! Историков бы сюда, и в особенность нашу культурологиню, которая мне три раза зачет не ставила! Чтобы ей особо культурный древний элемент едва на башку ночной горшок не выплеснул! Хорошо мы посреди улицы ехали. Но что там той улицы — два метра в ширину. И вообще, когда я ехала по этим улицам, у меня было такое ощущение, что пьяный ленточный червь пытался найти свой хвост. Если кто не понял — все улицы очень длинные, узкие и извилистые. А до табличек эти умники не додумались, только до рисунков на домах. Пришлось отстегнуть медяк какому-то сопливому мальчишке, чтобы он проводил нас на рынок. И спасибо, что хотя бы этого пацана нашли. Город вообще казался на редкость тихим. Словно вымершим. Единственное отличие его от всех остальных городов.

— Слышь, пацан, что тут происходит? — наконец спросила я. — Куда все попрятались?

— А все на центральной площади, — спокойно разъяснил малолетка. — Сегодня как раз жертву минотавру выбирают!

— Упс. Кажется, мы не по адресу и не ко времени, — высказалась я. — Поворачиваем?

Ребята не возражали. Вот оно в чем собака порылась! Просто жертву для Минотавра здесь выбирали из кого угодно, мало ли кто в городе окажется. Потому нас и пропустили без разбирательства: откуда — куда — зачем и без взятки! А то еще передумали бы ехать.

— А где все это происходит? — спросила я у мальчишки.

— А вот!

И этот сопливый мерзавец показал рукой вперед. Прямо на нас двигалась толпа народа, а впереди всех пилила большая такая белая корова.

Сопляк спрыгнул и пустился наутек.

— Что это? — тихо спросила я.

— Это священная телка, — тихо объяснил мне Тесей. — Если она на кого-то замычит, значит, этот тип и есть та самая жертва для Минотавра.

— Мне кажется, что у нас большие неприятности. И лучше с этими придурками не встречаться, — предложил Гера.

— Сваливаем отсюда! — скомандовала я.

И попыталась развернуть коня. Не успела.

Заметив нас, эта белая скотина рванулась вперед с такой скоростью, словно ей под хвост красного перца насыпали! И мчалась она именно ко мне. За коровой на поводке (во блин нашли себе собачку!) мчались трое придурков, все из себя такие парадные и торжественные. Ну, наполовину парадные. Бег по грязи на третьей коровьей скорости никого не красит. Мы расступились в надежде, что эта мерзопакостная скотина пробежит мимо, но не тут-то было! Буренка остановилась точно напротив меня и злорадно, даже зловредно замычала в мою сторону.

— Му-у-у-у-уууууу!!!

Я спрыгнула с лошади. Все. Убегать не имеет смысла. С приплыздом вас, юная леди. Наши с коровой глаза оказались почти на одном уровне. И померещилось мне в них что-то такое, до истерики знакомое, что я видела еще в одних голубых глазах.

— Орланда! Ах ты сучка драная!

— Мууууууууууууууу!!!

На этот раз корова уперлась в меня мордой, да еще и подтолкнула, чтобы никто не перепутал. В фиалковых глазах горел злой голубой огонек. Я очаровательно улыбнулась. И сказала на языке эльфов.

— Бедный Ники. Если ему с тобой трахаться придется, он же импотентом станет!

Представляю, как ей хотелось меня обматерить. Но — увы! Коровы могут только мычать.

— Муууууууууууууууу!!!

Трое типов уже окружили меня.

— Кто вы