Некромант не желал проверять их правдивость. Теперь он даже не сомневался в воскрешении Арэсти Эрнальта. Если хотя бы десятая часть того, что говорят о листэрр — правда, то они могут и больше. Кровь богов…
— Ты слышишь меня, человек, именуемый Некромант? Ты вполне можешь мне ответить. Я услышу тебя.
Некромант издал какой-то звук, и женщина улыбнулась. Одними губами. Глаза ее оставались серьезными и холодными.
— Ты меня слышишь, мальчик. И боишься. Я чувствую привкус твоего страха на губах.
Как бы в подтверждение сказанного, женщина облизнулась. Медленно и со вкусом. Открылся кроваво-алый рот. Блеснули мертвенным холодом заостренные клыки — два сверху, два снизу. Длинный, по-змеиному раздвоенный язык голубого цвета нарочито медленно облизнул губы и спрятался назад.
Некромант был в полном оцепенении, но его мочевой пузырь этого не знал. Раздалось неприятное журчание. Ногам стало горячо, а в комнате дурно запахло. Неосознанно волшебник приготовился бежать. Но этого не потребовалось. Тина-ви-элль опять улыбнулась, не разжимая губ.
— Сегодня я не причиню тебе вреда. Если ты первым не разорвешь сеанс связи. Заклятие это таково… Тебе лучше не знать подробностей. Но твоя смерть будет мучительна, и ты умрешь в течение дня. До захода солнца.
И некромант поверил ей. Безоговорочно. Было что-то такое… убедительное в том, как она облизывалась.
— Ты ни о чем не хочешь спросить меня, маленький человек?
Человек хотел. Очень. Но подозревал, что не сможет выговорить ни слова. А если Тина-ви-элль вытворит еще что-нибудь вроде того облизывания, то штаны у него окажутся, испорчены еще больше. А если он будет молчать, женщина сочтет это за неуважение. То есть куда ни кинь…
К счастью, Тина-ви-элль поняла его состояние.
— Кажется, страх затмил твой разум. Хорошо. Тогда я отвечу сама на твои вопросы. Не на все. Но на самые важные. Кто я такая, откуда я взялась, и что буду делать дальше. Ведь именно это ты хотел спросить в первую очередь?
Некромант закивал головой так, что она чуть не отвалилась. Кажется, Тина-ви-элль видела это, потому что опять улыбнулась. Одними губами.
— Как меня зовут, ты уже знаешь. Я — Тина-ви-элль. Что это означает, тебе знать необязательно. С другими такими, как я, ты все равно не встретишься. Я полагаю, ты видел, как я встретилась с Арэсти, как вернула его к жизни,… кивни, если ты все видел…
Кивания стали еще сильнее. Женщина играла с шариком. Вверх — вниз, вправо — влево.
— Отлично. Ты понимаешь, что Арэсти не имеет к этому никакого отношения. Он даже не знает, какова я на самом деле. — Раздвоенный язык опять высунулся изо рта, облизнул краешек губы и спрятался назад. Некромант вздрогнул. Непроизвольно. Он испытал приступ такого панического страха, наблюдая за ее языком, что чуть не навалил в штаны. И почему бы это?
— Поговорим дальше. Арэсти не знает, ЧТО я тебе показала. И никогда не узнает. Я слишком люблю его, чтобы дать понять, ЧТО я такое. Да-да, не удивляйся, люблю. Я способна испытывать человеческие чувства. Любовь, страх, страсть, ненависть — все это мне свойственно. Хотя ненависть — более других чувств. Догадываешься, кого я могу ненавидеть, если люблю Арэсти?
Некромант догадывался. И это его, мягко говоря, не радовало.
— Отлично. Идем дальше. Когда я впервые увидела Арэсти, я хотела убить его. Он пришел в мой мир незваным. В той башне, если ты не знаешь, в определенный день, раз в двести лет открываются ворота в мой дом. И незваные гости мне не нужны. Я решила подарить ему день радости — и убить. Но Арэсти очаровал меня. Он так любил жизнь! И жизнь, и все живое. Я оставила его в живых — и не пожалела. Он призвал меня в ваш мир — и я намерена получить от этого свою выгоду. Теперь я знаю, кто такие Эрнальты с синими глазами. Я хочу от Арэсти ребенка. Мы, если ты не знал, можем скрещиваться с другими расами. И дети рождаются истинными листэрр. Поэтому наш род и длится. Но детей следует рожать только от достойных листэрр. Для улучшения породы мне нужен ребенок от Эрнальта. Кровь богов, знаешь ли.… И я получу его. Останусь с Арэсти лет на пятьдесят, а потом отправлюсь по своим делам. И эти пятьдесят лет я желаю прожить так, как привыкла. По-королевски. Поэтому Арэсти должен стать королем. А ты — ты мне мешаешь.
Теперь ты знаешь, кто я и чего от тебя хочу. И вот что ты должен сделать. Уйди сам. Уйди из этого мира навсегда! Я даю тебе три дня, чтобы уйти. Если ты так сделаешь, я не стану тебя преследовать и не позволю Арэсти. Если же ты останешься — пеняй на себя. То, что ты сделал с моим любимым, покажется тебе благословением господним, по сравнению с тем, что я сделаю с тобой. Тебе все ясно? Тогда позволь попрощаться.
И шарик на руке женщины внезапно полетел прямо в лицо некроманту. Правитель шарахнулся, закрываясь ладонями, полыхнуло золотом, по комнате разнесся низкий злорадный смех — и все стихло. А Некромант, ощутив новый, весьма неприятный запах, понял, что штаны испорчены окончательно.
Женщина — листэрр не шутила.
* * *
— Готово! — Рон Джетлисс злорадно улыбнулся и встал с земли. — Ай да мы!
Я потерла лоб. Голова еще гудела после откачивания силы. Для сеанса связи Рон вытянул ее столько, что хватило бы на возведение трех Тадж-Махалов.
— Соколов — готов?
— Он в штаны наложил, — злорадно ухмыльнулся Рон. — В лаборатории сидел, нас с тобой искал, весь такой важный был…
Я представила это — и фыркнула.
— Какие мы нехорошие.
— Еще бы! Ты видела, что я делал?
— Смутно, — призналась я.
— Будешь тренироваться. Думаю, лет через пять, ты и меня превзойдешь! Но какое было зрелище!
Я злорадно ухмыльнулась.
Рон подхватил меня на руки и покружил в воздухе. Он тоже был доволен. И поводы для радости были. Некроманта мы напугали до медвежьей хвори — отлично. Но надолго ли этого хватит? И, что самое приятное, Рон ему почти не солгал. В главном. Ну да, Тины-ви-элль не существует. Но все остальное-то, правда! И про ребенка! Его же будут получать от меня и Арэсти, как ни крути. И про королевство. Да и потом, Рон не солгал. Если Некромант уберется из этого мира, Рон-Арэсти его преследовать не станет. А вот я — стану. Обязательно. Я-то ничего не обещала! Зачем нам понадобился этот маскарад? Причина была проста, как перпендикуляр. И называлась она — подмена целей. Вспомните рассказы о Шерлоке Холмсе. Знаменитую «Охоту на тигра». Шерлок Холмс посадил в кресло свое гипсовое изображение, а сам спрятался в доме напротив и поймал преступника, который стрелял в гипсовую куклу. Подменил истинную цель на ложную. А чем мы хуже классика? Некромант будет сражаться со мной, полагая, что Арэсти Эрнальта раздавит одним ногтем. Пусть думает именно так. Он же не знает, что Арэсти больше нет. Есть «ужас вэари». Поэтому Рон пойдет приятным сюрпризом. Типа гранаты в штанах. Мелочь — а приятно. Моя же цель — просто выжить, пока Рон будет стирать Некроманта в порошок. И я очень надеялась на хороший конец. Дело в том, что листэрр — очень… специфическая раса. Против них нужны специальные заклинания и методы борьбы. И на людей большинство из этих методов не действует. Как «Москитол» на клопов. Хотя пример неудачный. На комаров «Москитол» тоже не действует, по себе знаю. Но, простите, отвлеклась.
Итак! У узурпатора есть опыт, армия, злость. У Рона — опыт, злость, ну и я. Так что Рону повезло чуть больше. Кстати…
— Рон, ты был просто неподражаем!
Рон улыбнулся мне. Весело и чисто.
— Тина, я так рад, что рядом со мной именно ты! Тебе ведь и в голову не пришло говорить со мной о жестокости, о том, что этично или неэтично…
Мне и правда это в голову не приходило. Такая вот я, неэтичная.
— Рон, а за что тебя — так? Какой из тебя «ужас вэари»? Да я страшнее тебя буду! Особенно, когда мы до нашего знакомого доберемся!
Рон мгновенно помрачнел и опустил меня на землю.
— Тебе очень хочется это узнать?
Я положила руку ему на плечо.
— Рон, мне это не очень-то и нужно. Ты уже мой друг и любовник. Этого никакие откровения не изменят. Мы уже связаны и этой нити никому не разорвать. Но знать хотелось бы. И не только из любопытства.
— А если я тебе не расскажу, ты скажешь, что я тебе не доверяю…
Рон был еще мрачен, но в глазах уже появились искорки. Кажется, он боялся, что услышанное оттолкнет меня. Глупый.
— Что-то в этом роде, — кивнула я. — Расскажешь?
— Конечно. Присаживайся.
Я уселась на расстеленный плащ. Рон подумал несколько секунд, а потом улегся рядом и притянул меня к себе на грудь. Я послушно потерлась щекой об его плечо.
— Рон?
— Знаешь, меня прозвали «ужасом вэари», — отозвался волшебник. — Заслуженно прозвали. Меня заточили в медальон за то, что я хладнокровно, не моргнув глазом, уничтожил сто двенадцать вэари.
Если он ожидал ужаса, то напрасно. Я даже не повернула головы.
— И все?
— Тина, ты не понимаешь. Жизнь человека — драгоценна, жизнь вэари — бесценна. Мы плохо размножаемся…
— Это я как раз знаю.
— Тем лучше. Чтобы восполнить численность вэари, потребуется не одно тысячелетие. Мое преступление сочли таким страшным, что даже не дали высказаться перед всеми. А суд… Знаешь, за преступление судят семь вэари. То есть — шесть. И решающий голос принадлежит верховному вэари. Обычно шестерых выбирают жребием, но в тот раз жребий распорядился очень странно. Очень… очень на руку Таисю.
— Кому?
— Таисю. Таись ан-Криталь, верховный вэари и отец Орланды.
— Понятно. А я даже не знала, как его зовут. Верховный, да верховный…
— А тебе и не нужно было. А мы с ним одно время были друзьями, а потом — соперниками. Это давняя история. Знаешь, моя мать — смертная женщина. Отец — вэари, а мать — самая обычная девчонка, которая попалась ему под руку. Он воевал в одном из миров, и взял ее, как свою солдатскую добычу. И, конечно, не ожидал беременности. Но когда это случилось, решил растить меня, как обычного человека. Меня воспитывала мать. И я так и остался обычным смертным. В душе. Рядом с отцом мне приходилось притворяться. Когда мне исполнилось пятнадцать, он сунул мне в руки заклинание инициации и выпихнул за порог. Знаешь, для чего это нужно?
