в тюрьму?
— Чисто случайно. Я приехал в этот мир, чтобы забрать свою дочь.
— Я не монах. И у меня была связь со смертной женщиной. Она родила мне дочку. Сама понимаешь, полукровкам сейчас будет тяжело в этом мире. Поэтому я решил переправить ее в другой мир.
— Получилось?
— Да, разумеется. Я отправил ее вместе со своими друзьями.
— А сам остался?
— Я прикрывал отход. И не успел ни удрать, ни покончить с собой. А потом решил, что умереть всегда успею.
— Пока жив — надейся.
— Очень мудрые слова. И, как видишь, мои надежды оправдались.
— А что, магией ты никакой не владеешь? Мог бы ведь сбежать, приказать тюрьме рассыпаться, или просто перебить очистителей…
— Моя магия — это магия живого. И то, мне необходимо иметь это живое перед глазами, или хотя бы в радиусе десяти метров. А иначе никак. А много живой зелени ты видела в тюрьме или в ее окрестностях?
Я попыталась вспомнить. Действительно, ни травинки, ни былинки.
— А другие эльфы не могли найти тебя? И помочь?
— Могли. Но сейчас у нас очень много проблем с беженцами. А королева одна. Ей не до каждого эльфа…
И в голосе Лефроэля мне послышалась едва уловимая горечь. Конечно, я не устояла.
— А что у вас за королева?
— Потом расскажу. Давай попробуем уснуть?
Упс! Кажется, больная тема. Ладно, проехали. Друзья тем и хороши, что в душу не лезут. Я умолкла и смотрела, как эльф поводил руками над травой, заставив ее вырасти и распушиться, а потом расстелил на ней плащ и растянулся на нем во весь рост.
— Иди сюда.
Я послушно уткнулась в плечо эльфа. И попрошу оставить все грязные мысли при себе. Во-первых, я верная жена, а во-вторых, глупо отказываться от тепла, тем более весенней ночью. Лучше поступиться скромностью, чем своим здоровьем. Мы проснулись с первым лучом солнца. Только теперь я смогла рассмотреть эльфа как следует. Пожалуй, в отношении красоты Толкниен не лгал. Лефроэль и, правда, был чертовски красив. Светло-золотые волосы, ярко-голубые кошачьи глаза, точеные черты чумазого лица. Даже растрепанный и грязный, он вызывал желание поставить его под стекло и любоваться. Как выгляжу я сама, я старалась даже не думать. Так для здоровья полезнее. Мы дожевали шоколад, сделали по глотку «аква вита» от простуды, я оседлала коней под чутким руководством и с постоянной помощью эльфа, и мы отправились в путь. Причем не по дороге, а куда глядели эльфийские глаза. От дороги нам лучше было держаться подальше. Нас должны были разыскивать по всему городу. Наверняка сперва обыщут город, потом расспросят стражу, узнают, что никаких гонцов местный принц не отправлял, и бросятся в погоню. И лучше нам не сталкиваться. На рассвете я предпочитаю спать, а не заниматься членовредительством. К месту, где располагались ВОРОТА, мы подъехали только к полудню. ВОРОТА. Ну что про них можно сказать? Больше всего они были похожи на Стоунхендж. Только у нас он был какой-то кариесный. А здесь было гораздо больше глыб, и расположение их казалось очень продуманным и математически завершенным. Или в Стоунхендже тоже расположены ВОРОТА? А мы просто не знаем, как ими пользоваться? Да запросто! Эльф соскочил с коня, и помог слезть мне.
— Сейчас я открою ворота и смотаемся.
Он начал делать какие-то пассы, и одновременно что-то бормотать сквозь зубы. Я осматривала горизонт на предмет посетителей.
— Долго тебе работать?
— Не меньше получаса. Я же не маг…
— Твоя магия — магия живого, — продолжила я. — А вон те типы, которые скачут сюда полным ходом, не пользуются вообще никакой магией. Но нашпигуют нас стрелами, как курицу чесноком.
— Отвлеки их, — попросил эльф, не переставая жестикулировать. — Если я прерву заклинание, мы сможем пройти в ВОРОТА только через три дня. Оно тебе надо?
Я вздохнула. Хороший вопрос. А оно мне вообще надо? Лезть в чародеи, отбивать своего мужа у какой-то колдовской вешалки, намыливать шею главному колдуну? А теперь еще и это. Нет, Тина, так не годится! Ну что это за настроение!? Я понимаю, что ты не выспалась, но сейчас ты проснешься, и будешь активно развлекаться. Ты уже сделала свой выбор, и теперь все рассуждения, типа нужно — не нужно просто глупы. Не фиг теперь думать, прыгать надо! И вообще, оставшись без головы, к визажисту не ходят! Я ждала. Прошло двадцать минут. Всадники приблизились так, что стали видны гербы на их щитах. Но таранить нас конями они не спешили и перешли на шаг. Я сняла майку, бывшую когда-то белой, и помахала ей над головой. Воины медленно останавливали коней вокруг меня. Я неторопливо натянула майку, потом куртку и рюкзак. Всадники наблюдали за моим одеванием, отвесив челюсти. Насколько я знаю, в средние века стриптизерш не было, а зря. Стражники смотрели на меня так, словно в первый раз видели голую по пояс женщину. Я подтянула джинсы, сжала покрепче баллон с лаком для волос в кармане куртки и поинтересовалась:
— Ну и какого лешего вам здесь надо?
— Кого ловите, спрашиваю!? Не даете семейной паре отдохнуть на природе!
Вперед выехал всадник на белой лошади.
— Мы ловим преступников.
Вот так удивил! А я уж подумала, что вас шишки кое-чем околачивать отрядили.
— Ну и ловите где-нибудь подальше! Не мешайте семейной жизни!
— Вы знаете, что произошло сегодня ночью?
— Где произошло? — невинно поинтересовалась я. Эльф чего-то там выделывал среди кирпичей. В общем надо тянуть время. Я и тянула… стражников за… хвост!
— В городе!
— В каком городе?
— В Леогорлане!
— Первый раз слышу, — честно призналась я. Мне ведь так и не сказали, как называется то сборище сараев, куда меня загнала ящерица.
— Не притворяйся! — рявкнул всадник. — Мне все известно!
— Все-все? — заинтересовалась я. — А сколько позвонков у попугая?
— Чего?
Выпученные глаза товарища показывали, что о попугаях он никогда не слышал.
— Ну, вот и не хвались, что самый умный. Так чего вы сюда приперлись?
— Ты не заговоришь нам зубы, мерзкая ведьма! — завопил кто-то из его товарищей.
Я оскорбилась до глубины души.
— Сам козел! И вообще, следи за базаром! Думаешь, раз горшок на голову одел, то тебя никто и не узнает!? А мне ведь многое про тебя порассказали! Ты вор, взяточник и казнокрад! И именно ты утаил те колдовские книги!
Быть разоблаченной я не опасалась. Самое сложное дело — доказать, что ты не верблюд. А это я им живо обеспечу. Надо только заморочить им голову и подбросить обвиняемого. А лучше — парочку. И готово. До пенсии будут друг другу свою невиновность доказывать. Все взгляды обратились на незадачливого типа в железном горшке.
— Клоор, то, что она говорит, это правда? Это ты прикарманил колдовские книги?
— Да вы что… — начал заикаться несчастный.
— Да он это, точно он, — подлила я масла в огонь.
Всадники начали спешиваться, подозрительно поглядывая на бедного Клоора. Ну, ничего, переживет.
— А все-таки, что ты здесь делаешь и кто ты? — поинтересовался командир.
Может признаться честно? Так и так, я из другого мира, а здесь ищу способ набить морду главному колдуну. Нет, лучше еще поиздеваться.
— А ты кто такой, что задаешь мне подобные вопросы!? Смерд! Холоп! Коровья лепешка!!!
Мужик окосел от моей наглости. Средневековье-с.
— Как ты посмел меня преследовать!? — грудью напирала я. — Кто тебе позволил, сожри тебя очиститель!? Что вообще за наглость!?
— Тина! — Голос эльфа прорезал наш спор. Остроухий стоял почти в центре «Стоунхенджа», а вокруг него колебалось голубоватое марево. — Ко мне! Скорее!!!
— Стоять! — взвыл командир и цапнул меня за руку.
Я брызнула ему в нос из баллончика с лаком, а потом повела им вокруг себя. Надо сказать, вонял этот лак, как целый лакокрасочный комбинат. Воины закашлялись и принялись тереть глаза. Я, не размениваясь на всякие мелочи типа «прощайте, приятно было познакомиться», пнула между ног того, кто стоял ближе, на долгую память, и помчалась к эльфу. Марево уже закрывало его почти до шеи, когда я влетела в туман, ловя его руку. Голубая пелена закрывала глаза. Кажется, я еще видела, как к камням бросились стражники, стараясь ухватить меня хоть за что-нибудь, но уже было поздно. Меня уже не было в этом мире. Нас не было.
Миг ослепительной черноты.
Свет.
Глава 4
Мы стояли в таком же каменном круге, намертво сцепившись руками. Сейчас меня от эльфа не отодрали бы и все силы ада. Немного успокоившись, я начала разглядывать окрестности. Камни такие же, как и там. Только здесь они выглядят как-то по-другому. Поновее что ли? Да, именно так. Будто по ним каждую неделю проходит уборщица с тряпкой. И поляна вокруг другая. Даже не так. Небольшая поляна, а вокруг нее лес. Здоровенные такие сосны и дубы, высотой с семи-девятиэтажный дом. И эльфы.
Они появлялись неизвестно откуда. Казалось, они просто выходят из стволов деревьев. Такие красивые. С волосами самых невероятных цветов — белый, черный, красный, синий, золотой, они были совсем не похожи друг на друга, и все же казались братьями и сестрами. Что-то в них было неуловимо одинаковое. То ли черты лица, то ли просто его выражение — холодное и высокомерное. Им не было дела ни до кого кроме себя. И до Лефроэля тоже не было дела. Погибнет он или выживет — это его сугубо личные проблемы. Он выжил — это им было до фонаря. Но он приволок с собой меня! И это явно было нарушением. Эльфам это не нравилось. Мне они не нравились еще больше. И я даже прикинула, кого первого бить в морду, ежели что. Молчание сгущалось и нависало над нами, как большая корзина с навозом. И прорвалась. Таким же неаппетитным, как содержимое упомянутой корзины, мелодичным, но до крайности высокомерным голосом.
— Лефроэль, что это значит!? Зачем ты приволок сюда эту соплячку? — наконец открыл рот один эльф.
На вид ему было не больше двадцати лет, а его одежда играла драгоценными камнями, которых хватило бы на годовой бюджет России и Америки, вместе взятых. Я оскорбилась до глубины души. Соплячку!? Ну, погоди у меня, наглец! Хамов я привыкла учить, не отходя от кассы!
— Добрый день, дедушка, — пропела я, с усилием отлепляясь от Лефроэля. — Я знаю, вы просто счастливы меня видеть!
— Помолчи, однодневка, — бросил эльф, даже не глядя в мою сторону, и вновь повернулся к Лефроэлю. Но от меня не так-то
