и гнать не придется. Иди сюда, супруг, я на все согласная…
Лиля вдруг ехидно усмехнулась.
Если он сможет безболезненно выставить из ее спальни Миранду, двух собак и мангуст. Ладно. За последних она ему даже спасибо скажет. А то мангуст-мальчик, Таш, повадился спать у нее на голове. А видеть, открывая глаза, мангустовую филейную часть с прилегающими органами… Кому-то нравится?
Я поделюсь!
* * *
Центр красоты строился активно и реактивно. Уже сейчас были готовы стены, собирались делать крышу… Лиля осталась довольна.
Скоро, уже скоро, в этом году он распахнет свои двери. Скорее бы…
Торес Герейн отчитывался перед хозяйкой, и видел – довольна.
Вместе еще раз распланировали.
Летний зал – с верандой. Зимний зал – с большими окнами и здоровущими каминами.
Десять примерочных. Больше – не нужно. Семь – на первом этаже, три – вип, на втором. Помещения для персонала, кладовые, мастерские…
По всему видно – места хватало впритык.
– А если нам еще земли докупить? Ваше сиятельство?
Лиля мысленно пересчитала наличность. Эввиры за дело взялись рьяно и процент капал. Девушки активно плели кружево. А уж что до зеркал и стеклянной посуды…
– А, покупай! Потом она тут золотая будет.
Герейн радостно потер руки.
– Так может, тут и сад завести…
– Там посмотрим.
Хотя идея с парком Лиле понравилась. Там можно игровую для детей устроить, что зимнюю, что летнюю. Можно – дорожки. Кусты фигурно подстричь. Ну и кучу всего… те же качели – не изобретение.
Центр моды Мариэль.
Звучит!
* * *
Альдон Роман листал свежеотпечатанное «Слово Альдоная». Пока – десяток страниц, единственный экземпляр. Пока…
Но навстречу Лилиан встал. И даже соизволил чуть наклонить голову.
Лиля тут же отвесила поклон, опустилась на колено, сотворила все полагающиеся знаки…
– Пресветлый…
– Встань, дитя Альдоная…
Вот чем Лиле откровенно нравились местные священники – они никогда не обращались «дитя мое». Четко – «дитя Альдоная». Ибо все мы – дети его. А то как-то бездарно звучит обращение «дитя мое» от попа, которому так и хочется ударение на первый слог сделать. Не-ет, тут нет «раба божьего». Тут есть «дитя Альдоная». Большая разница?
Принципиальная.
Лиля послушно поднялась, села в кресло и даже выпила немного черничного отвара – альдон ей спиртного не предлагал, уже усвоил…
– Я слышал, вернулся твой супруг?
– Да, пресветлый.
– Полагаю, ты встретила его радостно, как и полагает?
Подтекст читался откровенно. Встретить-то ты его встретила. А потом?
Лиля опустила ресницы.
– Джерисон Иртон – мой муж.
– И вы, разумеется, будете счастливы. Я буду молиться за то, чтобы у вас все сложилось хорошо.
У вас было так выделено голосом, что Лиля чуть не улыбнулась.
Ну да.
Джерисон альдону никуда не уперся. А вот Лиля – важна. Ибо бумага и технология печати. А потом вдруг и чего еще?
До идеи гравюр тут еще не дошли. А она ведь кое-что помнит… Но это пока придержим в рукаве.
Хорошо уже то, что она может обратиться за помощью к церкви. Монастырь – не лучшее место. Но все-таки… смотря как его оборудовать. Иные ученые монахами и были. А иные монастыри – борделями.
– Да услышит вас Альдонай…
Альдон кивнул – и плавно перешел к тому, что его интересовало. А именно – к бумаге и ее производству.
Крапива, конопля, другие волокнистые растения – что-то было куплено, что-то засеяно, оставалось устроить цеха и оборудование. Часть уже была готова в Тарале.
Определились с составом чернил. Лиля с ними чуток помучилась, но теперь они не расплывались при малейшем попадании воды. Вообще-то это уже до нее сделали, но чернила были грубые и нехорошие. А вот если процедить, добавить чуть спирта…
Маленькие такие хитрости. Но ведь полезные?
Бумага, чернила, рабочие – не графиня ж будет этим заниматься, а стало быть надобны грамотные люди – кто?
Лучше всего – монахи. Они и неглупы, и образованы – в отличие от части местного дворянства. Альдон, когда с ним об этом заговорили, даже нос кверху задрал. Да и было отчего. Хвалила Лиля монахов так, словно собиралась по весу золота продавать.
Ну а если монастыри и правда являлись центрами культурной жизни?
Так что были выбраны герои-первопечатники, сейчас они тренировались с уже имеющимися литерами, но вскоре их ждал новый набор. И даже был согласован уже первый список изданий.
В котором наряду со «Словом Альдоная», житиями святых, королевскими указами и «Книгой семейств» (местный аналог с генеалогическими древами и подробной росписью – кто, кому, кем и когда приходился) стояли две скромные строчки.
И вот за них Лиля стояла насмерть. Так и так, чтобы дети хоть что-то знали, учить их письму и счету. А потом уж они и сами учиться начнут.
Так что альдон подумал, понял, что эти книги будут полезны – и согласился. А Его величество и спорить не собирался.
Результат все равно будет – его.
* * *
Вечером Джерисон, граф Иртон ждал домой жену.
Ради такого случая граф изволил побриться, протерся тряпкой, смоченной в розовой воде, надушился, надел красивый костюмчик – и даже разложил подарки. Пару из них отложив в спальне.
Увы…
Графиня не пришла.
Ни днем, ни вечером.
Терпения высокородного графа хватило часов до восьми – и мужчина, вспомнив, что его жена живет у его матери – рванул в поместье верхами.
Как на грех, зарядил противный и мелкий моросный дождичек, так что к поместью граф доехал изрядно подмоченным. И первым делом попал в руки вирманам. Которые тут же и взяли его в оборот на предмет злоумышлений в адрес графини. А то ездят тут всякие, а потом в графиню стрелы из-за кустов летают…
Нет, Джерисон с удовольствием натравил бы на них слуг, или сам ввязался в драку. Но когда тебе навстречу выезжают два бугая и скромно так предупреждают, что у них тут в засаде еще двое с луками…
Ну, ввяжешься в драку. А тебя стрелами утыкают.
Их-то потом казнят. А тебя – воскресят?
Ой ли…
Такими чудесами только Альдонай занимается.
Но долго его вирмане не промурыжили. Расспросили подробно – и даже проводили до дома. Где навстречу ему вышел Эрик.
– Ваше сиятельство? Рад вас видеть…
– Эрик…
Граф без особых терзаний пожал руку вирманина – и огляделся.
М-да.
Заброшенное ранее поместье матери преобразилось.
Все вымыто, вычищено, коврики постелены…
– Эрик! Кто там?
В холл выбежала типичная эввирка средних лет.
– Его сиятельство, Лория.
– Охти! Неужели муж графинюшки? – всплеснула руками Лория. И видимо, углядев подтверждение в глазах вирманина, перешла к делу.
– Ваше сиятельство, мы рады вас видеть, а графиня скоро вернется. А пока не угодно ли вам горячую ванну? А я пока вашу одежду просушу, горячего вина подам… ведь заболеете по дождю-то скакать!
– Откуда вернется? – уловил главное Его сиятельство.
– Так от альдона же! Она всегда гонцов присылает, а то и голубей, мало ли что. Мы за ужин обычно без нее не садимся, но если уж она задерживается…
– Ужин?
– Да, Ваше сиятельство. Соизволите попробовать? Пойдемте, я вас в графинюшкины покои провожу…
Видимо, Лория владела какими-то основами цыганского гипноза. Потому что Джес безропотно проследовал за ней – и спустя полчаса обнаружил себя сидящим в горячей ванне с ароматическими маслами.
Две служанки – полная противоположность королевским, помогли ему вымыться, причем одну он, кажется, узнал. Еще из Иртона…
Или нет?
Кто будет запоминать лица слуг…
– Это кто же такое оборудовал?
– Госпожа графиня. Она каждый вечер, почитай, мыться изволит.
Джес присвистнул.
Нет, ну откуда что берется? Ей-ей, если бы это точно не была Лилиан, он бы подумал, что ее заменили еще в Иртоне.
Мужчине сменили повязку, причем вполне профессионально, явился тот же Джейми, поворчал, мол, руку напрягаешь не по делу, шов мог разойтись, а уж мочить рану и вовсе не следовало – но это все сошло ему с рук. Парень уже заставил себя уважать – еще на вирманском корабле, когда по локоть в крови перевязывал раненых. Пусть его ворчит. Докторусы – они все нахальные.
После ванны Джес почувствовал себя довольным – и голодным. И тут же появилась Лория с большим подносом.
Еда была вкусной, но опять сильно удивила мужчину. Никаких изысков. Здоровущий кусок мяса – как оказалось мясного рулета, картошка, взбитая со сливками, тушеные овощи, большой пирог с ягодами на сладкое – и кувшины. Две штуки. С вином и с чем-то кисловатым, но ужасно вкусным.
Посуда… из цветного стекла.
Столовые приборы, ничуть не хуже тех, что прикупили они. А то как бы и не получше. Белые салфетки…
Лория, сноровисто облачившая графа в теплый домашний халат, захлопотала рядом, предлагая то одно, то другое…
Джерисон пробовал, расспрашивал, узнал, что сама графиня ужинать теперь уже не будет, попросит разве что кваса подать… и не заметил, как задремал.
Лория подхватила кубок, едва не выпавший из руки – и кивнула стоявшим за дверью вирманам.
Мол, переносим.
Джеса честь честью подхватили под руки, оттащили в гостевую комнату, уложили на кровать и даже укрыли одеялом. О чем и доложили Лилиан, прибывшей через полтора часа.
Лиля, усталая, как собака, хлопнула кваса и распорядилась – если супруг спит, то и пусть спит. Лория, подай мне кваса холодненького в спальню. Миранда с ним виделась?
Нет?
Почему?
Ах, была на занятиях, а когда граф приехал, девочке никто об этом не сообщил… ну и ладненько. Сдался нам тот граф три раза…
Лория, а между нами, по секрету, с чего бы граф заснул?
Судя по хитрым глазам женщины – со снотворного. Но признаваться она не собиралась. Лиля фыркнула – и отправилась сначала в ванную, а потом спать. Миранда уже сопела на кровати в две дырочки, собаки посапывали внизу, медленно передвигаясь к кровати – точно к полуночи опять на кровать заберутся, морды. И уже самым краем сознания Лиля уловила что-то теплое, устраивавшееся у нее на голове.
Опять с утра мангустов гонять…
* * *
Знал бы граф Иртон о фильме «Неуловимые мстители»…
Собственно, супругу он поймать просто не смог.
Та встала с рассветом, отправилась на службу, потом побеседовала с пастером, который потихоньку готовился принять чин патера, подурачилась с Мирандой – и удрала в Тараль.
Джерисон же проснулся намного позже. И от дивного ощущения.
Благородному графу приснилось, что на него уронили дерево. Пришлось начать его спихивать, дерево цапнуло его за руку (не больно) и сказало «аррр».
После такого хочешь – не хочешь, глаза открывать пришлось.
И Джерисон обнаружил себя в кровати в компании двух здоровущих собак. Обе они улеглись, положили на него и морды, и передние лапы – и слезать определенно не собирались. Наоборот – смотрели с явным укором. «Мужик, ты чего, хорошо ж лежим…»
Пришлось спихивать уж вовсе некультурно.
И звонить в колокольчик, который обнаружился возле кровати. Прилетели служанки и получили вопрос – что это за зверье в кровати благородного господина?
Увы… зверье оказалось личными сторожевыми ее сиятельства Лилианы Иртон и ее сиятельства виконтессы Иртон. Две здоровущих зверюги, по
