ей даст? Первое дело королевы – наследник. Рика она не любит, он не любит ее, начнутся стычки, скандалы, в которых будут правы оба, и виноваты – оба. Как это ни печально.
Кто окажется крайним?
И с Ивернеей дружбы не получится, чего уж там. Бернард дочку любит, братья сестру тоже любят, увидят, что она несчастна – и начнется. Одно, другое… второй Авестер? Перебьемся.
Лучше уж протянуть руку Гардвейгу. Да, придется подождать пару лет. Но его вторую дочь можно забрать сюда. И Рик будет приучать невесту к себе. Гардвейг пойдет на это, ему тоже выгодно.
Если бы Анелия не загуляла!
Эдоард жестом подозвал к себе очередного придворного. Спросил какую-то глупость и выслушал угодливый ответ.
Взглянул на солнце.
Скоро полдень.
* * *
Анелии как Мальдоная ворожила. А если быть точным – Эдоард постарался, чтобы в этой части дворца было как можно меньше народа. Поэтому женщина плотно завернулась в зеленый плащ, набросила на голову капюшон – и искала выход.
Долго во дворце она оставаться не могла. А как принцесса она знала, что войти сложно, а вот выйти…
– Ваше высочество?
Анелия вскинула брови. Кажется… да, этого человека она знала.
– Барон Рейнольдс!
Мужчина склонился перед принцессой.
– К вашим услугам, Ваше высочество…
Несколько секунд Анелия раздумывала. А потом улыбнулась. Мило и очаровательно.
– Проводите меня к выходу, барон.
Тарни склонился в поклоне. На прогулку он не попал по очень простой причине. Слуга, мерзавец, не разбудил его вовремя. А присоединяться сейчас… можно, но надо осторожно.
Тарни это и планировал, но раз уж подвернулась Анелия… Почему бы и не оказать услугу принцессе, о которой даже кошки на крыше знают, что она станет королевой?
А потом она может мягко повлиять на мужа…
Тарни понимал, что любой королеве нужна своя партия при дворе. И почему бы не он?
Почему бы и не послужить кормящей руке?
Поэтому он повел Анелию к одному из выходов, по дороге пытаясь расспросить. Что случилось, почему она здесь, почему в таком плаще, что и как…
Внутри Анелию всю трясло, но барону она отвечала спокойно.
Плащ? Это не ее, один знакомый одолжил…
Почему она здесь?
Приехала. Так получилось, ей написала одна из придворных дам. Якобы Ричард… У него кто-то есть.
Вранье?
Помилуйте, она и сама это понимает. Но приехать была обязана. Втайне от отца, он, наверное, ужасно разгневается… Барон, вы ведь промолчите, правда? Вы не станете компрометировать даму?
Я в вас и не сомневалась, вы такой милый… вы настоящий мужчина.
Тарни распускал хвост и поддерживал даму под локоток. Но вполне куртуазно, самыми кончиками пальцев – чай, не быдло деревенское.
Довел даму до ворот, усадил в карету – и даже помахал ручкой на прощание.
Анелия сделала то же самое и откинулась на подушки.
Сейчас у нее есть пара минут все обдумать.
Если отец разрешил с ней это проделать – домой, в посольство возвращаться нельзя.
Он выдаст ее Эдоарду с головой. Тем более после графа Иртона. Анелия не знала, как действует яд старой ведьмы. Но сильно подозревала, что графа не спасут. А он приближенный Эдоарда. Подводя итоги – она не девушка, она убийца, на нее будут охотиться и защитить ее некому.
А куда именно?
Бежать надо по-умному, а у нее ни денег, ни даже расчески с собой нет.
Видимо, адреналин обострил умственные способности Анелии, потому что рассуждала она вполне здраво. Сейчас ей надо ехать куда-то, где можно заложить украшения – и в порт. Уехать, уехать отсюда! Как можно скорее! И как можно дальше!
В Авестер, Эльвану… да хоть и в Ханганат! Куда корабль будет! А там…
Не будет Анелии Уэльстерской. Будет вдова Анелия Авельс. Хотя бы. Лэйра из небогатых. Очень небогатых. А там… новая жизнь, можно выйти замуж… Анелия заскрипела зубами.
Лонс, будь ты проклят!!!
Все из-за тебя, если бы не ты!!!
Анелия и думать забыла, что сама фактически соблазнила мужчину, чтобы похвастаться перед сестрами. Забыла, что он-то ее любил. Что его едва не убили из-за нее же, и что она фактически приговорила его к смерти. Лонс стал для нее врагом номер один, даром что умер.
Итак, где бы заложить драгоценности… Анелия стукнула в стенку кареты. Пожалуй, кучера она сразу не отпустит…
– Эй, там!
И когда кучер с поклоном поинтересовался, что нужно ее высочеству, приказала отвезти себя в ювелирную лавку.
Кучер повиновался. И спустя полчаса Анелия уже входила в нее, чуть пригнувшись, чтобы не стукнуться о низкий дверной косяк. Ювелиром оказался престарелый эввир. Анелия подумала – и выложила на прилавок ожерелье. Кольца она пока оставит. Мало ли что…
– Сколько вы мне за него дадите?
Эввир посмотрел на девушку в плаще с чужого плеча. Подумал. И предложил грабительски малую сумму. Анелия торговаться не умела, но нужда творит чудеса. И призрак плахи за спиной – тоже…
Спустя двадцать минут криков, шума и торговли, призывания в свидетели Альдоная и всех эввирских богов у Анелии была в кармане… не то, чтобы приличная, но вполне сносная сумма. Которой ей должно было хватить на дорогу до Авестера и даже на пару месяцев скромной жизни. Очень скромной.
Но выбирать не приходилось.
Джесу повезло. Или нет?
Кричать он не мог, только хрипеть. А дохрипеться до докторусов за толстой каменной стеной и двумя дверями было нереально. Но скорченное в судорогах тело с силой выгнулось и распрямилось. Ноги ударили по ножке столика.
Да будут восславлены жуки-древоточцы. Дерево не выдержало, и на пол обрушилась тяжелая мраморная плита. Грохнулась, разлетелась на осколки… Шум был такой – мертвых поднять хватило бы.
И в соседней комнате люди насторожились. Один решился выглянуть в коридор – никого. Но из соседней комнаты что-то слышалось…
Все-таки Лиля зря сердилась на докторусов. Заметив, что дверь чуть приоткрыта – Анелия была невнимательна и закрыла ее неплотно, докторус сделал шаг вперед, прильнул глазом, бросил взгляд внутрь.
А через несколько секунд, осознав, что именно видит, уже орал на весь коридор, призывая помощь.
Еще повезло в другом. К повитухам был в последний момент добавлен Тахир дин Дашшар. Как-никак в Ханганате такие проверки в порядке вещей.
Тахир влетел на вопль, увидел корчащегося на полу графа Иртон, увидел разбитый кувшин с вином, кубок, лужи на полу – и понял если не все, то многое.
– Граф отравлен, – рявкнул он. – Помогите!!!
Повитухи тут помочь ничем не могли, а вот два докторуса – спокойно. Подняли тяжелое, корчащееся тело, перенесли на кровать, повернули набок – и один принялся разжимать графу сведенные судорогой челюсти. Тахир обнюхал лужу вина на полу, опустил палец, но все-таки лизнуть не решился. Судя по виду графа – яд впитывается уже через слизистую.
Лилиан Иртон, спасибо тебе… я по крайней мере знаю, с чем бороться. Но тут многое зависит от яда, от дозы. От времени…
Тахир распоряжался уверенно и спокойно. И докторусы слушались, понимая, что с них спросят за все до последнего чиха, а вот с поданного Ханганата может и взятки будут гладки. Делали, как он сказал. И точка.
А Тахир работал. Спокойно и уверено.
Разжать зубы, пощекотать пером дыхательное горло, чтобы вызвать рвоту… так, рвота необильна, воды ему, воды. И слабительное обязательно. Но сначала промыть желудок, а потом вывести ту часть яда, которая всосалась в кишечник.
Не знал Тахир об аконите. Не знал. И о некоторых приятных добавках вроде солей мышьяка. И еще о нескольких травах.
Но какая разница?
Он – врач. И борется за жизнь пациента.
* * *
Лиля тоже ничего не почувствовала. Она в этот момент была у отца. И Август смотрел с усталой улыбкой.
– Как ты, маленькая моя?
– Фууу…. – Лиля позволила себе почти упасть в кресло. – Сегодня проверила свой дом моды. Почти готово, крышу осталось положить. И начнем отделывать. Месяц-другой… к зиме дом моды Мариэль примет первых клиентов.
– Мариэль… Мама гордилась бы тобой.
Лиля послала отцу улыбку. Да, отцу. Август Брокленд, несмотря на все свои недостатки, стал для нее именно отцом. Умным, серьезным, сильным. И всегда готовым помочь ребенку. Совет?
Получи.
Девочка моя, да за твои идеи в виде компаса, а еще карты с градусной сеткой и фонаря Ратьера {14} в комплексе с азбукой Морзе моряки себе руку отгрызут. Пока еще все это делается только для государства, но долго в секрете это не сохранить. Да и не надо. Карты – пусть. А по компасу – тут еще надо догадаться, как его делать и уметь пользоваться.
Так что деньги есть. И еще будут.
Королевский казначей был доволен Лилиан Иртон и ее работой. И тоже мог предоставить ссуду. Просто Лиля предпочитала не жить в долг. А у отца… это не долги. Она отдаст все до копейки, но надо сначала запустить проект, а потом стричь купоны.
– А что у тебя с мужем?
Правильно. Вот так вот. Сначала о делах, о заботах, а потом и о себе подумать.
– С мужем-то? Не знаю, – честно призналась Лиля.
– То есть?
– Сначала я от него пряталась. Потом поговорили, но лучше не стало.
– А подробнее?
Лиля вздохнула. Запустила пальцы в густую копну золотых волос, нещадно растрепывая косу.
– Пап, мы – чужие люди. И этого не изменить. Я благоустроила Иртон-кастл, я люблю Миранду, я с радостью пользуюсь преимуществами моего титула – но и все. А в остальном – пустота. Джерисон Иртон не мой мужчина. И этого ничто не изменит.
– Он властный. Достаточно неглупый. Но он никогда не будет готов принять меня, как партнера. Не как женщину, жену, сосуд для наследников. А вот именно как человека, личность, полноправного партнера.
– Да и я твою маму не готов был так воспринимать.
– Разве? – прищурилась Лиля. – А Алисию?
Август чуть смутился, но ненадолго.
– Она тебе нравится?
– Очень. Учти, если что – я ЗА! Детям нужна такая бабушка, что бы у нас с Джесом не сложилось.
– Ты предполагаешь, что вам надо расстаться?
Лиля передернула плечами.
– Вот смотри. Я сейчас отвоевала себе место. Король заставил его это признать. Согласится он? Да никогда. Смирится на время, а потом пойдет в атаку. Может быть медленно, ненавязчиво, но пойдет. И у меня останется только два выхода. Либо я ухожу, либо превращаю дом в поле битвы. Я в ловушке, в тупике, и то, что стены тупика обиты бархатом, дела не меняет.
– Ты о нем плохого мнения.
– Я? Папа, он не успел приехать, помириться с женой и прочее, а на маскараде стал приставать к незнакомке.
– Незнакомке?
– Он меня даже не узнал, – Лиля усмехнулась.
– Я бы тоже не узнал.
– Приставать, тащить в постель, предлагать встретиться – это достойно верного мужа?
