не могу…
Травница пожала плечами. Ее это и тем более не касалось. Пусть господа сами со своими делами разбираются…
***
Джейми сразу направился к Лиле. И пяти минут им вполне хватило.
Неизвестная из замка часто покупала у Мораги траву.
— Когда вы были в тягости — дурман. А недавно — волчью травку.
— Я так понял, что подливала вам в еду.
Лиля нахмурилась. История, выдуманная ей для отца, стремительно становилась реальностью.
— Но зачем ей это понадобилось? Кто это?
— Морага не знает ее имени. Она знает, что эта женщина живет в замке… Она приходила ночью, в плаще…
— То есть — кто угодно?
— Она молода.
— Уже не Марта и не Тара. Кто-то из служанок? Мэри? Илона? Сара?
— Морага сказала, что у нее есть шрам на руке. Небольшой, между пальцами.
— Не поддельный?
— Нет. Она в этом разбирается.
— И женщина его не прятала?
— Прятала. Но у Мораги острое зрение.
Лиля кивнула. Посмотрела на Лейса — и тот сорвался с места.
А сама Лиля задумалась.
— Так просто?
Тарис поднял брови.
— Разве просто? Травница могла не увидеть шрама, могла… да многое.
Лиля покачала головой. Но потом подумала, что преступники вообще-то не всегда светочи интеллекта. Что могла девушка сделала. Закутывалась в плащ, приходила ночью… кто ж мог предположить, что у Мораги такое острое зрение и она захочет поделиться информацией? Другая бы травница молчала или все отрицала, чтобы ее не притянули. Это Лиля понимала, что кузнец не виноват в продаже ножей. Пусть ножом хоть царя прирежут. А кто-то другой на ее месте?
Да и насколько она поняла — тут еще не развита культура киллерства.
Убивают, да.
Но когда каждый может пойти и прикончить своего обидчика почти открыто… ну с оговорками, но все-таки, ассасины почти не требуются. Да и потребуются… кто бы их в Иртон завез? Чай не капуста, на грядке не вырастут.
И стоят дорого, и поди, найди… и если уж серьезно… на прежнюю Лилиан Иртон и служанки
Служанки были доставлены к графине через десять минут. И Лиля молча кивнула.
Шрам на руке был у Мэри.
Сара и Илона вышли. Мэри осталась в комнате. Она понимала, что игра окончена, явно. Но сдаваться не собиралась. Верхняя губа женщины приподнялась, зубы оскалились, она была похожа на крупную крысу. Лиля смотрела спокойно.
— Сама расскажешь, зачем меня травила — или помочь?
Мэри зашипела.
— Жаль, не удалось! Хорошо хоть твоего пащенка убрала!
Лиля прикусила губу. Изобразила на лице страдание.
На выкидыш у Лилиан Иртон ей было чихать. Два раза. Но показывать-то это нельзя. Она страдала из-за потери ребенка — так тому и быть.
Будем страдать!
Красиво!
— Тарис, прошу вас…., — и поднести к глазами кружевной платочек. А то заметят, что слез нету.
Тарис тут же воодушевился защищать слабую графиню — и соколом ринулся на обидчицу.
После десяти минут криков, ругани, скандала и угроз, девчонку-таки раскололи — и Лиля только головой покачала.
М-да.
Сама дура.
Накрыв семейство Грисмо, они как-то позабыли, что есть и еще одна голубятня. А она была. И птицы там были не только на мясо, нет. Они еще и летали…
Мэри была племянницей Фреда Дарси, дочерью сестры. Отсюда и разные фамилии. А вот зачем ей понадобилось травить графиню…
Вирмане живой ногой метнулись в Буковицу за Фредом с семейством. А Мэри продолжили трясти. Но она ничего не знала.
Только то, что ей приказывал дядюшка.
Служить в замке?
Хорошо, послужим. Почему бы и нет.
Тем более, что Мэри страдала тем заболеванием, которое деликатно именовалось в 20-м веке ‘бешенство матки’ и мужиков ей проще было находить подальше от деревни.
Подливать графине в пищу дурман?
Да со всем нашим удовольствием. Дядя в семье глава, его слушать надо, а то еще огневается, замуж выдаст…. Мэри оценивала себя трезво. Ее любой муж прибьет на третий месяц после свадьбы.
Сначала это была просто работа. А потом Мэри и сама невзлюбила графиню. За что?
А вот просто так!
За то, что она, гадина, на свет родилась. И графиней а не посудомойкой. И может жрать, хрюкать и спать до полудня. А потом, когда Лиля начала наводить порядок — еще добавилось. За все хорошее…
Лиля только головой покачала.
М-да.
Девушка как с цепи сорвалась. Оказалось в довершение всего, что Джес Иртон не оставил ее своим вниманием, пока гостил в замке. И даже имел неосторожность ляпнуть что-то вроде ‘Моей бы жене такую попку, глазки, ушки…’. И подарить колечко.
Ну и все. Много ли надо взбалмошной дуре? Лиля тихо вздыхала про себя.
Принято считать, что преступники должны быть хитры и коварны. Увы. На одного профессора Мориарти приходится две тысячи идиотов, ухлопавших по пьянке соседа сковородкой.
Профессор — исключение. А вот такие Мэри — они правило.
Они есть. И гадят.
Просто по злобе душевной. Сказал ей дядя — она и пошла. И ведь исправно старалась, сама у травницы и дурман, и яд брала, бегала, изводила графиню, счастлива была, когда та едва не подохла…
Лиля стискивала кулаки и молчала.
Она не будет ругаться. Она не отхлещет наглую тварь по щекам. И даже на Фреда кобеля не спустит.
О нет.
Личную и вскормленную ядом собаку Баскервилей мы прибережем для заказчика.
Какого?
А вот того… вы что — поверили, что старосте надо травить графиню? Э, нет. Ее кто-то заказал. Вот мы и выясним — кто.
Выяснения растянулись до поздней ночи.
И Мэри, и Фреда, и все его семейство переместили в пыточную. И что с ними делали вирмане — Лиля предпочла не знать. Один раз доказала, что может — второй раз лезть и смотреть на пытки уже не хотелось. Радости-то…
А к полуночи в ее покои постучался Лейс.
Лиля накинула на себя халат потеплее (да и такие штучки у нее в гардеробе уже были, причем шили их вирманские мастерицы) и вышла наружу.
— Мири спит. Вы узнали?
Лейс кивнул.
Шевалье Авельс, стоящий рядом с ним и Тарис Брок имели слегка виноватый вид. Как оказалось — у Фреда было слабое сердце. И он немного того-с в процессе дознания. Но что приятно — уже после того, как назвал заказчика.
Было это так. Вскоре после того, как Лиля поселилась в Иртоне (еще та, прежняя Лилиан), ему понадобилось в Альтвер. На ярмарку. Ну, почему бы и нет. Дело житейское.
Там-то он и повстречался с интересной личностью.
Личность предложила ему хорошие деньги — сначала за отчеты о состоянии графини Иртон. Снабдила голубями, деньгами — и Фред, который был слегка грамотен, стал отписываться. Для чего и Мэри в замок пристроил, чтобы знать получше о происходящем.
За золотом регулярно ездил в Альтвер один из его сыновей. И платили вовремя. Не чинились. Деньги передавали через купца Кариста Трелони. У него же Фред и вкладывал их в торговое дело, здраво рассудив, что в Иртоне деньгам делать нечего, разве что любоваться на них?
А когда Лилиан забеременела — заказчик забеспокоился.
И дал указание — опаивать ее дурманом. Сначала склянку привезли из Альтвера. А потом по-простому стали брать у местной травницы. Рассудив, ежели что — ее и прикопать можно. Невелика потеря.
Мэри выполняла все, что ей приказывал дядя. Ну и от себя немного добавляла.
— Госпожа… она призналась, что смазала перила и ступени салом, — потупился Лонс. — вот вы и упали с лестницы. Беременная, в дурмане… много ли надо…
Лиля делано хлюпнула носом и проскулила что-то вроде ‘мой бедный ребенок, как это ужасно!!! ‘. Благо — мексиканские сериалы предоставляли прорву таких сцен для просмотра и освоения.
А в душе…
Вот честно — она даже была немного благодарна Мэри. Если бы не девушка — не появилась бы в этом мире и сама Лиля.
Сначала-то… о, она бы выразила благодарность! Поленом по хребтине! Сорок раз — и все поперек! Ибо было плохо, больно, тошно… сейчас же — а что сейчас?
Считай, халявная реинкарнация вне очереди! За такое можно и поблагодарить?
— А насчет яда?
— А где первый шаг там и второй, — махнул рукой Тарис. — После дурмана, яд им был уже вовсе плевым делом. Взяли у травницы…
— И ее не убили?
— Собирались.
Лиля потерла нос. Она бы точно травницу прикончила… сразу же.
— А чего ждали?
— А ежели яд негодный? Или вас, ваше сиятельство, отравить не удастся? Где тогда что брать? Сам Фред, да и его семейство, травы не разбирают. Ума не хватает. Да и… не только вас изничтожить хотели.
— А кого еще?
— Виконтессу…
Лиля стиснула кулаки.
— Миррррри?!
Буква ‘р’ раскатилась по коридору глухим рычанием. И мужчинам на миг показалось, что сейчас графиня бросится вперед, в пыточную, уничтожать негодяев. Голыми руками.
Ан нет. Опомнилась. Взяла себя в руки.
— Запасливые значит….
А что — в рамках ограниченного сознания. Мало ли что, мало ли как… а запасец быть должен. Да и… случись с Лилей беда — кто бы там сразу разбираться стал. Пока похороны, пока туда-сюда, вот время и выгадали
