мужчину отправили под охрану вирман с гудящей от впечатлений головой и полным шоком.
Теперь главное было ничего не перепутать. Так что в выделенной ему комнатушке он достал пергамент и принялся записывать.
Многое он ожидал. Но чтобы ТАКОЕ?! От благородной дамы?
Графини?
Альтрес Лорт тоже будет в шоке. И что-то подсказывало Ройсу, что сюда приедет еще не один шпион. Только вот вряд ли кому-то повезет так, как ему.
Могли ведь и в пыточную, и топором… м-да…
Обязательно надо добраться до Альтвера и отправить донесение.
***
***
— Ваше сиятельство?
Лиля посмотрела на Лонса.
— Да…
— Вы…
— Лонс, ну ты же сам все слышал.
Слышал. Прятался в шкафу. И невольно восхищался Лилей. Которая изворачивалась, как уж на сковородке, но ничего про него не сказала.
— Да, ваше сиятельство…
Лиля устало вздохнула. Посмотрела на мужчину.
А ведь волнуется. И у него есть серьезные причины.
— Лонс, я никому ничего про тебя не сказала. И не скажу. Но хочу заметить — это долго не продлится. Весной мне ехать ко двору…
— Вы же не будете представлять своего секретаря. А я поменяю внешность. Бороду отращу, волосы покрашу…
Лиля кивнула.
— Так тоже можно. Ладно. И постараемся дать знать Анелии, что ты жив.
— Прошу вас, госпожа графиня…
— Не проси. Лучше подумай — она согласится жить с тобой в глуши?
— Мы так и жили…
Лиля изобразила участие. Хотя…
Чисто логически — для соплюшки из глуши — Лонс действительно принц. А вот если взять соплюшку ко двору? Да показать настоящего принца? И дать потрогать?
Не снесет ли у девочки крышу?
Все возможно…
Ладно. Сейчас — не суть важно. У нее хватает других дел. А говорить кому-то про тайну Лонса?
Она что — самоубийца?
Обладающие такими знаниями — долго не живут. Нет уж.
Сначала — проясним для себя все политические расклады. Потом будем думать, куда пристроить информацию.
Лиля попрощалась с Лонсом, кое-как добрела до спальни — и не раздеваясь упала в кровать. Последние часы вымотали ее до последнего предела.
Легко ли вести беседу? Продумывая каждое свое слово, не говоря ничего лишнего, не показывая, что ты ничего не знаешь — и задавая вопросы словно бы мимоходом?
Ну, кому как.
У кардинала Ришелье проблем не возникло бы.
А вот у Лилиан Иртон…
Да еще провести все это в форме доверительной беседы, приказав принести вина для менестреля и воды для себя, что-нибудь перекусить… боги, есть-то как хочется…
Лиля потерла ладонью недовольно заурчавший желудок.
Интересно — дипломатические переговоры сжигают калории?
Лиля постаралась четко дать понять — она ничего не имеет против Уэльстера.
Да.
Кружево.
Может быть и кое-что еще интересное.
Договариваться мы все равно будем не с вами, любезнейший. А с вашим шефом.
Ваше дело отдать ему собранную информацию, получить указания — и вообще, не разводите секреты Полишинеля.
Рецепты?
Да вы, любезнейший, шутить изволите?
Как говорил незабвенный Федя Соколов ‘я буду разговаривать с пастухом, а не с его безмозглым бараном ‘. Другой вопрос — пастуху надо себя еще прорекламировать. Этим Лиля и занималась.
А попутно выяснила, что Гардвейг очень болен.
Что Альтрес Лорт за него кого хочешь сожрет.
Что короля лечат, как и последнего пастуха этого мира — клистирами и кровопусканиями… железное у мужика здоровье, если он еще и детей делать умудряется.
Что граф Иртон сейчас при дворе в Уэльстере. И заработал себе репутацию блестящего кавалера… переводим как бабника?
Жене, конечно, этого не скажут. Но не объяснишь же, что жене он — по барабану?
Ну и кучку подробностей про королевский двор Уэльстера. Нужных ей как тот граф Иртон.
Написала Его Величеству кучу вопросов по здоровью — пока она сама не может попасть к венценосному пациенту — пусть хотя бы анамнез соберут. И то хлеб. Рекомендаций никаких не даем, ну так она и не святая, чтобы лечить на расстоянии. Умному хватит.
Удочку она забросила. А что на нее поймается?
Вытащим — разберемся.
Глава 4
Зима раскрыла снежные объятия…
Зима шла своим чередом.
Как оказалось — новый год тут не отмечали. А вот праздник перелома зимы на лето был.
У Лили руки чесались, но по здравом размышлении она решила не морочить никому голову.
Ёлки, игрушки, подарки — это хорошо. Только вот… и так за ней много странностей. Народ не поймет. Поэтому Лиля ограничилась выходным днем для всех живущих в замке, вечеринкой с танцами и угощением.
Сама она пить не стала, и с интересом наблюдала за веселящимися людьми.
Вино снимало все ограничения. И даже вирмане, хотя и не избавились от своей вечной настороженности, но как-то расслабились. Саму Лилю приглашали на танец и Тахир, и Лонс, и Тарис — и даже Лейф — с великодушного разрешения смеющейся Ингрид. Эрик покушался на целых три танца, но Лиля следила жестко. Один танец. Два — максимум. Как объяснил Лонс — это закон для высокородной дамы. Один танец — со случайным знакомым, два — с друзьями и родными. Три и больше — только с мужем. В крайнем случае — с любовником. И женщина заранее зазубривала весь этот чертов этикет.
При дворе она будет… ну, не ниже плинтуса, но близко к тому.
Дочь купца, не наследная аристократка — этого уже достаточно, чтобы облить ее презрением.
А ведь еще и манеры. Лиля шлифовала, что могла, но твердо знала — она не из этой стаи. Это будет ощущаться, ее будут травить и давить — и она может только приготовиться к буре.
Она приготовится.
***
Любезный мой супруг. (Черти бы тебя взяли)
Должна сообщить, что у нас все в порядке. (Твоими молитвами…)
Миранда жива и здорова, она посылает вам приветы и поцелуи. Я также жива, но здоровье мое оставляет желать лучшего. После потери ребенка и отравления, мое тело истощено. И это подтверждает знаменитый лекарь, волей судьбы посетивший Ваш замок. Полагаю, Вы слышали про Тахира Джиамана дин Дашшара?
В любом случае, по приезде Вы сможете лично переговорить с ним и узнать о возможности зачатия нового ребенка.
Пока же вкратце — докторус считает, что мне необходимо долгое лечение, прежде, чем я смогу зачать новую жизнь и успешно выносить плод. (Лет пять. Или шесть. Или вообще посмотрим.)
Я счастлива получить Ваше одобрение и также надеюсь на встречу. (уже и скалку приготовила, и чугунную сковородку, и еще десяток увесистых аргументов…)
Надеюсь, у Вас все благополучно. (Чтоб ты благополучно провалился куда поглубже!)
Молюсь за Вас. (За упокой)
Лилиан Элизабетта Мариэла графиня Иртон.
Письмо Миранды Кэтрин Иртон.
Папа!
Лиля замечательная! А еще у меня столько друзей! Они хорошие! И у меня есть своя собака! И новые платья! А Лиля обещала мне жеребенка!
Но я хочу настоящего аварца, а Лиля сказала, что тогда мы его выпишем! Из Ханганата!
Я уже умею писать, читать, считать… Лиля говорит, что женщина должна много знать, чтобы управляющие не воровали!
Мы к тебе приедем весной, правда?
Я тебя люблю и молюсь за тебя. И Лиля тоже молится.
Миранда Кэтрин виконтесса Иртон.
Письма Джес читал в компании Рика. И тихо сходил с ума.
— Рик, я кажется, готов поверить в пришествие Альдоная.
— С чего вдруг?
Джес взъерошил темные волосы.
— Знаешь, я уже ничему не удивлюсь. Как-то все перевернулось с ног на голову…
— Разве?
— Посмотри сам. Я оставляю дома жирную дуру, которая способна только на молитвы… и что я получаю?
— Что же?
— Дядя ее хвалит. Миранда счастлива. В поместье порядок, зато моя любовница, оказывается… знаешь, я просто с ума схожу! Я уже ничего не понимаю!
— А ты попробуй подумать иначе. Твоя жена видимо, неплохой человек. Раз ребенок так о ней пишет.
— Да уж. Чтение, письмо, счет… да иные того отродясь не умели… кстати, я думал, что и Лилиан тоже. Ни разу ее не видел с книгой в руках.
— Если ее опаивали?
— Тут ты прав. А все остальное? Ладно еще платья. Но собака-то девочке зачем? Птичка в клетке…
— Где ты в Иртоне возьмешь птичку в клетке. Сам же сказал — захолустье?
— А с кем тогда дружит моя дочь?
Рик пожал плечами.
— Может быть, с детьми соседей?
— Да там на десять дней пути никаких соседей! Разве что Донтер — неплохой охотник, кстати… так он неженат…
О своих столкновениях с бароном Лиля супругу не написала. Решила выложить лично. Или пусть король пишет. Вот Его величеству — во всех подробностях. А муж — перебьется.
— Не знаю.
— Не хотелось бы, чтобы Миранда общалась с простолюдинами…
— Отпиши об этом жене.
— Отпишу. Я уже не знаю, чего от нее ждать.
— Книгу Альдоная помнишь?
— Никто не знает, чего ждать от женщины, потому что она сама этого не знает?
— Примерно так.
Джес вздохнул. Взъерошил волосы.
— Как у тебя с Анелией?
— Скучно. Она неплохая, но…
