что произошло сегодня, кудряшка. Я чувствовал твою силу даже во сне. И если бы ты не позвонила, я пришел бы сам.

— Я не пригласила бы вас домой.

— Но и не оставила бы стоять под дверью. Ты можешь мне не выкать?

— Не могу. Вы старше меня на черт-те сколько лет.

— А если попытаться? Мне было всего двадцать восемь, когда я стал вампиром, так что я не намного старше тебя?

Я вздохнула.

— Хорошее воспитание всегда отравляло мне жизнь. Не могу по-другому. Либо терпи-те, либо перестанем общаться.

В ярко-зеленых глазах заплясали веселые искры.

— Расскажи мне все, что произошло, кудряшка. И мы решим, что нам делать.

Очень мне не понравились эти ‘мы’ и ‘нам’. Но выбора не было. Мечислав мог пере-дергивать карты с утра до вечера, но в одном он был безоговорочно прав — это я пришла к нему за помощью. И требовать оной, не делясь информацией, было попросту глупо. По-этому я обвела кабинет взглядом.

— Я могу присесть?

— Разумеется, кудряшка. Все, что есть у меня, принадлежит и тебе.

— Это в том смысле, что я тоже принадлежу вам? — приняла я вызов.

Зеленые глаза стали непроницаемыми. Лицо — как совершенная золотая маска.

— Ты — мой фамилиар, кудряшка. Мой вечный спутник. Пока мы живы. Хочешь ты того или нет.

Я опустилась в кресло. Подальше от сногсшибательных откровений.

— Допустим, что это так. Я фамилиар. Но я не ваша собственность!

— Нет, кудряшка, ты не моя собственность. Ты — это гораздо больше. Ты — моя вторая по-ловинка. Ты — часть меня, так же как и я — часть твоей души и твоего разума.

Вампир неожиданно очутился прямо передо мной. Он стоял на коленях перед моим креслом. Тонкие руки вампира лежали на подлокотниках рядом с моими ладонями. Меж-ду нашими телами было совсем небольшое расстояние. Ему стоило только протянуть ру-ку, чтобы привлечь меня к себе. Тихий шепот дурманил голову.

— Мы с тобой больше, чем одно целое. Это не привязанность. Это больше, чем любовь, проще — и неизмеримо сложнее, чем любые человеческие отношения. Невероятно сложно — и в то же время очень просто и понятно. Вместе мы — вампир и фамилиар — составляем единое целое, которое выше и человека — и вампира. Вместе. Ты и я, девочка моя, мы не-раздельно связаны. Прими это и не сопротивляйся неизбежности. Все будет намного проще и приятнее, когда ты это осознаешь, поверь мне.

Сердце часто билось у меня где-то в горле, голова кружилась. Я чувствовала запах его духов — странная смесь меда и экзотических цветов. Этот аромат обволакивал меня, ли-шая воли к сопротивлению. Я знала, что еще несколько минут — и я не смогу остановить его. Да и не захочу останавливать. Я разлепила губы и медленно, так, словно каждая бук-ва весила целую тонну, выдохнула:

— Нет!

Я даже не заметила, когда он поднялся с колен. И теперь стоял неподалеку от кресла, все такой же восхитительный и чувственный. Мои пальцы до боли впились в обивку кресла. Понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и более или менее начать сообра-жать. И первым из меня вылетел протест.

— Я не ваша вторая половинка! Вы мне никто и звать вас никак! Вот!

Вампир смотрел на меня с жалостью.

— Ты не желаешь близости между нами, кудряшка, но я уже вошел в твою жизнь и нику-да не исчезну. В чем ты меня обвиняешь? И почему не хочешь видеть? Тогда, после смерти Даниэля я не стал добиваться от тебя ответа. Ты была на грани безумия — я чувст-вовал это. Но сейчас тебе стало лучше. И ты уже не сорвешься. Не сойдешь с ума. И смо-жешь дать ответ на мои вопросы. Наверняка за эти полгода ты не раз меня обвиняла, но в чем!? За что ты так ко мне относишься!? Пойми, я даже не могу слова сказать в свою за-щиту. Это несправедливо.

Ах, мы еще и о справедливости заговорили? Но я должна была отдать должное Мечи-славу. Тогда я и правда могла сойти с ума. Он устранил себя из моей жизни — ровно на-столько, чтобы незримо присутствовать рядом и напоминать о себе, но не показываться на глаза. И все же… Его вина? Он хочет знать? Имеет право? Ну так он пожалеет о своих правах! Я приняла бой.

— Ваша вина — смерть Даниэля. Не больше и не меньше. Видеть я вас не желаю по той же причине. Он мертв, а вы живы. Мне достаточно.

— А мне нет.

Мечислав резко развернулся и заходил по комнате, пытаясь собраться с мыслями.

— Хватит метаться, — попросила я. — Давайте все обговорим и расстанемся?

— О нет. Мы еще не закрыли предыдущую тему, пушистик. Я действительно невиновен в смерти Даниэля, как бы ты не желала меня обвинить. Да, он умер, а я остался жив. Но ведь умерли многие — а ты жива. И ты не считаешь себя виноватой в их смерти. Тот же Андрэ…

— Он получил по заслугам.

— Тебе ли было их определять? Не суди…

— Вампиру ли цитировать мне Библию? Меня хотели убить — я всего лишь защищалась. Око за око, челюсть за зуб!

— А оборотни?

— То же самое.

— Непробиваемая позиция.

— Да уж какая есть. Даниэль мертв.

Боль еще раз полосанула когтистой лапкой по сердцу. Ох, Даниэль, зачем ты меня ос-тавил… Как же я буду все эти годы — и без тебя… Пыльные годы, серые дни…

— И чем я мог предотвратить его смерть?

— Вы обещали ему свою защиту — и не защитили его!

— Я не мог этого сделать, кудряшка. В тот момент я сам нуждался в защите.

— Но вы могли предупредить Рамиреса! — цеплялась я за соломинку. — Могли сказать всем, что Даниэль под вашей защитой! Могли поговорить с Елизаветой сразу, как только приехали! Разве нет?

— Девочка моя, ты и сама понимаешь, как нелепы твои претензии. Кто бы стал меня слу-шать, если неизвестно — останусь я в живых — или нет? Рамирес и Даниэль — это отдель-ный разговор, но сильнее, чем они, друг друга сложно было ненавидеть. Я сейчас не буду углубляться в эту историю, но у них были на то причины. Тут сыграла роль и лич-ная неприязнь. Мог бы я это предупредить? Вряд ли. У меня не было времени на преду-преждения, да я и не знал о распоряжении Елизаветы.

— Но можно было об этом подумать!

— Я вампир, а не пророк! Ты же об этом не думала?

— Нет! Ох, если бы я знала тогда…

— Елизавета меня ненавидит. Я мог бы выкупить у нее Даниэля, но не сразу и за боль-шую сумму. Или привлечь Совет. Она никогда меня не послушала до окончания поедин-ка. В ее глазах только Князь города имеет вес. А что до всех остальных, которым я мог сказать, что Даниэль под моей защитой — разве они что-нибудь решали? И не надо мне рассказывать про шоу, устроенное Елизаветой! Она бы что-нибудь придумала, чтобы уничтожить неугодного ей вампира. Обязательно. И та маленькая дурочка, которая про-голосовала за его смерть — просто жертва обстоятельств. Анна осталась в живых только потому, что ее вины в смерти моего друга почти нет. Нашелся бы кто-нибудь другой. Обязательно. Поэтому я просто наказал ее, а не убил. А мог бы.

— А если я ее убью?

— Не думаю. Ты для этого слишком порядочная.

— А жаль.

— Иногда мне тоже очень жаль. Еще обвинения в мой адрес есть?

Обвинений не было. Но легче от этого не становилось.

— Мы говорили, что я буду принадлежать вам, только если Даниэль останется жив. Он умер.

— Да, кудряшка. Но ты жива. И глупо хоронить себя заживо. К тому же ты невниматель-на. Фамилиар — не собственность вампира. И ты не моя собственность. Наоборот, я боль-ше принадлежу тебе, чем ты — мне. И тебе хочется, чтобы я был рядом. Хочется всего, что ты получишь от своего нового положения. Ты боишься не меня. Ты себя боишься.

Он был целиком и полностью прав.

— Я вас ненавижу.

Вампир довольно улыбнулся.

— Это мы уже проходили. Не пора ли сказать что-то новое? Что привело тебя сюда, не-смотря на всю ненависть?

— Мой брат.

— Твой брат, кудряшка? Я полагаю, что это тот самый молодой человек, который сейчас сидит внизу?

— Да. Сегодня он и его подруга приехали в наш город…

Я очень кратко рассказала обо всем, что произошло со мной, начиная с десяти часов ут-ра. Правда, пока я умолчала о том, что они уже успели убить двоих вольпов. О подроб-ностях поговорим потом, когда станем торговаться о цене. Вампир внимательно слушал, не отрывая взгляда от моего лица. Кажется, он понял, что я чего-то не договариваю, но смолчал. Пока? Или… В конце концов, я не выдержала.

— У меня что — пятно на носу?!

— Прости, кудряшка?

— Вы от меня глаз не отрываете. Скоро дыру протрете!

Вампир очаровательно улыбнулся. Разумеется, не показывая клыков. В его возрасте это почти неприлично.

— Я просто пытаюсь определить, что именно произошло с тобой сегодня. И не могу.

— Произошло? Явление братца просто выбило меня из колеи. Вот и все.

— Ты в ней и не была последнее время. Но меня сейчас волнует не твое психологическое состояние, а спонтанный выплеск силы. Это ведь не было тебе свойственно?

— Но он и не спонтанный. Просто эта дуреха меня спровоцировала.

— А раньше такое было?

— Раньше — не было. Но никто так и не поступал со мной. Я жила в изоляции, а потом все вернулось. И резко. Сила, которая копилась внутри меня — выплеснулась наружу. Неожи-данность, стечение обстоятельств…

— И все же я хочу знать — что это. Потеря контроля — или переход твоих способностей на качественно новый уровень. Ты разрешишь мне?

— ? — я молча сидела и смотрела на него. В чем тут подвох? Вампир понял все по моему недоуменному лицу и коротко улыбнулся.

— Для того, чтобы чувствовать тебя, мне необходимо дотронуться.

Я выставила перед собой ладони.

— Все ваши прикосновения кончаются одним и тем же! В феврале, когда я согласилась стать вашим фамилиаром, я поставила условие — вы получите только мою силу. Не душу, не разум и не тело! Тогда вы согласились, и я поверила ваше-му честному слову. Теперь выясняется, что вам мало уже полученного от меня?!

— Разумеется, кудряшка. Я не хочу принуждать тебя, поэтому я и не приходил все это время. Ты должна была отдохнуть и успокоиться.

Я покривилась.

— Вам наверняка уже доложили, как