в кровь… Так было на войне. Когда люди ходили под смертью, чувства становились острее. Но любовь?
Мечислав провел рукой по лицу. В такое он не верил. А что тогда? Почему Юля так упорно старается держаться от него подальше? Из детского упрямства? Хочешь? А вот на-кося, выкуси! Не будет тебе этого!
Может и так. Но — как можно связать это? Юлю, как вполне взрослого челове-ка, принимающую нелегкие решения и отвечающую за них. И — другую Юлю. Сопливую девчонку, тонущую в своих эмоциях.
У вампира, несмотря на его многолетний опыт это не получалось.
Мог бы помочь только Константин Савельевич Леоверенский, но вампир с ним не советовался.
Ларчик открывался просто. Юля была самой обыкновенной девчонкой девятна-дцати (скоро уже двадцати, не стоит забывать про подарок и праздник…) лет. Со всеми комплексами, неуверенностями и заскоками, характерными для этого возраста. И слишком рано повзрослевшей. Повзрослевшей в боевых условиях.
Отсюда шли и все расхождения. Юля изо всех сил пыталась вернуться в мирную жизнь. В то, что было ‘до войны’,в ее случае — до вампиров. И пока еще не понимала, что этого быть не может. Это нереально.
Сама Юля могла бы пропеть на эту тему ‘жизнь невозможно провернуть назад, и мясо из котлет не восстановишь…’.
Но понимать этого она решительно не желала. Не соглашалась с реальностью, не хотела лишний раз встречаться с Мечиславом не хотела просто признавать, что — все. Детство кончилось. И пора отвечать не только за себя, но и за других людей. И она ужеотвечает. Потому что фамилиар Князя города так же ответ-ственен за всех паранормов города, как и Князь.
Страх ответственности. Страх взрослой жизни. Страх, — а какой она окажется в этой жизни? Вдруг не такой, как ее учили, как она сама хотела? Это и толкало ее прочь. Хоть куда, но только подальше.
Этого Мечислав тоже не знал. Единственное, что он пока ощущал своим чуть-ем — нельзя давить на девушку. И был прав. Чем больше он стал бы тянуть Юлю к себе, тем больше она сопротивлялась бы. И вампир выжидал.
У них еще будет время. Ведь вампир и фамилиар связаны больше, чем на всю жизнь. И у них будет еще не одна человеческая жизнь впереди.
Осталось только разобраться с Князем Тулы.
Но тут Мечислав особенной проблемы не видел. Иван был из тех, с кем можно торговаться и договариваться. Да, Иван Тульский несдержан. Резок. Жесток. Места-ми даже садист. И что? Ему не в постель с ним ложиться. А вот выгоду свою Иван Тульский понимал отлично. А у Мечислава было что ему предложить.
С Рамиресом дела обстояли намного хуже.
Рамиреса Мечислав знал давно. И — не любил. И это было еще мягко сказано. Он бы с удовольствием порезал Рамиреса на части и провернул через мясорубку. Медленно. Очень медленно. А уж теперь, когда этот извращенец положил глаз на пушисти-ка…
Урод!
Для Мечислава совершенно неважны были причины, подтолкнувшие Рамиреса. Какая разница — из-за чего у тебя хотят забрать источник силы? Из-за ее силы? Или из-за того, что она любила Даниэля и была любима? Или по обеим причинам? Кто знает! Мечиславу это было совершенно не важно. Важно было другое.
Рамирес Юлю не получит. Хоть он наизнанку вывернись. Три раза.
Только вот напрямую сказать этого ему нельзя. Все испохабит, до чего добрать-ся сможет. И переговоры с Иваном сорвет, и Юле гадостей наговорит, и как бы еще на поединок не вызвал. Даже если его и угробишь, столько проблем с Советом получишь, что хоть сам удавись. И то бестолку. Вампиры — они же неудавливаемые.
Придется ходить по ниточке — и надеяться, что его непредсказуемый фамилиар не доставит лишних проблем.
Интересно как у нее прошел день? Скоро должен прийти Борис с докладом. Ме-числав не лгал, говоря Юле — все, что касается тебя, мне докладывают сразу после пробуждения. Лучше заранее знать, куда собирается влезть твоя вторая половинка, а то можно и не успеть ее выдернуть. Хотя эти полгода она и не доставляла проблем. Сидела дома, рисовала на улицах и ревела по углам.
Мечислав подозревал, что это время он скоро будет считать самым спокойным. Зная Юлю…и сам, и по рассказам Бориса и Вадима…
О, легок на помине.
Вадим постучал и вошел в дверь, не дожидаясь разрешения. Мечислав не сердился. Зачем? Глупо обставлять свою жизнь большим количеством церемоний.
— Вадим?
— Звонила Юля. Она просила о встрече.
— Так отправляйся за ней и доставь ко мне. В чем вопрос?
— вопросов нет!
Вадим развернулся, но уйти не успел. В комнату вошел Борис.
— Добрый вечер, шеф. Разрешите доложить?
— Слушаю. Вадим, можешь пока остаться. Послушаем, как мой фамилиар прове-ла этот день.
Борис замялся.
— Э… шеф…
— Докладывай, — надавил голосом Мечислав. И Борис неохотно стал рассказы-вать.
— Сегодня Юля проснулась ближе к полудню. Ходила в кино. Встречалась со своей подругой Надей. Потом съездила в клуб к оборотням и тренировалась там, вместе с Валентином. Из клуба они вдвоем поехали к Юлиному брату. И убедили его иницииро-ваться сегодня. Потом Юля отправилась домой. Звонила деду. Разговаривала с ним о своем брате. Потом…
— Что ты мнешься? Что она еще натворила?
— Дело в том, что она познакомилась с одним молодым человеком.
— Кто, что, где живет?
— Некто Сергей Михайлович Новиков. Двадцать два года. Не женат. Считается бабником. Живет вместе с родителями и младшим братом на Красноармейской, дом девять, квартира тридцать два. Учится в институте на экономическом факультете. Внешность… симпатичный.
— Фотографии?
— На вашем компьютере.
— Хорошо. Потом посмотрю. Это был дружеский визит?
Борис замялся. И у Мечислава возникли нехорошие подозрения.
— Ну!?
— Боюсь, что Юля решила зачем-то переспать с этим мальчишкой.
— Не может быть! — возмутился Вадим.
— Да неужели? Их видели в окно. Они целовались. Потом задернули занавески. Но полагаю, что они… продолжили целоваться. Из ее квартиры молодой человек вышел где-то через полтора часа. С мокрыми волосами и насвистывая похабную песен-ку.
Мечислав не стал взлетать с кровати, орать, швыряться предметами…Не стал даже материться. Зачем? Что это теперьизменит? Сам виноват. Сам провоцировал, сам не предупредил, сам дал слишком много свободы… все сам…
Вадим и Борис внимательно наблюдали за своим шефом, готовясь удрать при первых же признаках опасности. С отчетом можно и позднее вернуться, шкурка целее будет.
Но Мечислав не терял над собой контроля.
Просто пальцы впились в матрас, проделывая в нем глубокие дыры.
— Кто еще об этом знает?
— Я. Вы. Двое наших ребят, которые следили за ней.
— Ребята надежные?
— Да.
— Прикажи им молчать, — ярость медленно уходила. И медленно, и недалеко… точно вернется при первой же возможности. — Если хоть кто-нибудь, хоть одно сло-во…- ты меня понял?
— Да, шеф. Я буду молчать.
Лицо вечного балагура Вадима на этот раз было серьезным. И — если бы сейчас его увидел Сережа, то остановился бы только за границей. Или — за эквато-ром.
— Она сама не понимает, насколько нас подставила. Может подставить, если эта история выйдет наружу. Но я все ей объясню, — теперь Мечислав говорил подчерк-нуто спокойно. — Сегодня же. Ты знаешь, где проходит инициация?
— Да.
— Отлично. Поедешь и привезешь эту… эту девчонку ко мне.
— Хорошо, шеф.
— И распорядись по дороге заменить матрас на моей кровати. Этот, похоже, пришел в негодность.
В матрасе отчетливо виднелись десять дырок — по числу впившихся в него паль-цев
Мечислав лежал неподвижно еще несколько секунд. А потом одним мощным дви-жением взлетел с кровати — и что было силы, двинул по ней ногой.
Нога не пострадала.
Кровать вздрогнула и подозрительно перекосилась на одну ножку.
— Ну, Юля…. Ну, … погоди!!!
Глава 4.
Кто ходит в по ночам в мехах…
Погрустить мне не дали. На этот раз — звонком в дверь.
— Кто там?
— Алексей и Татьяна. Мы к вам от Валентина.
Леша и Таня. Я выглянула в глазок. Действительно — двое человек. Оборотней… Даже через дверь чувствуется их сила, их аура…
Я открыла дверь.
— А вы не рано?
— Нет. Пока доедем, пока шеф вам все объяснит…
Ребята были симпатичные и казались похожими, как брат с сестрой. Оба высокие, с медно-каштановыми волосами, очень симпатичные, каждый в своем — мужском или женском варианте. Красота Леши из тех, от которых млеют пожилые дамочки, Таня чуть помягче и теряется на фоне своего спутника. Леша смотрит на мир потрясающи-ми бирюзовыми глазами, а Таня — серыми. Одеты тоже очень просто. В старенькие спортивные костюмы.
— Приятно познакомиться, — протянул руку Леша. — Алексей Викторович Сурьмин. Татьяна, соответственно, Викторовна.
— Мне тоже.
С Таней мы переглянулись. Несколько минут она мерила меня взглядом, а я показывала свою дружелюбность. Хорошая я, хорошая. И даже не кусаюсь… почти. Девочка это поняла. Потом в серых глазах появилась робкая улыбка.
— Юлия Евгеньевна, а правда…
— Нет! — моментально отказалась я. — Не было меня там. Правда не было!
Таня хихикнула.
— И в другом месте тоже?
Я активно затрясла головой и захлопала ресницами, стараясь максимально комично выглядеть.
— Разумеется. И вообще — вы что-то и кого-то путаете.
— Вас?
— Нас. А лучше — меня. Перейдем на ‘ты’ — или и дальше будем дурью маяться?
— А ты прикольная, — высказалась Таня. — я думала, что Надька все врет.
— Она это умеет. А что она врет про меня?
— Что ты сильнее всех экстрасенсов нашего города.
— Брехня. Я сильнее всех экстрасексов нашей родины. А что еще?
— Что ты ведешь ночной образ жизни?
— Тогда меня выкинули бы из института.
— Что ты связана с вампиром?
— Вот тут она, к сожалению, не врет. А вы — родственники?
Леша все это время молчал, но потом не выдержал.
— проблема — это когда твоя сестренка решает выяснить, чем занимается братик в полнолуние. И нарывается на стаю оборотней.
— А я не жалею. — Таня весело тряхнула головой. — Зато представляешь себе картинку? Начинает меня клеить какой-нибудь осел, а я ему — отвали, придурок, я — кицунэ. Жесть?
— Ты увлекаешься Японией?
Кицунэ — персонаж японских сказок, лиса — оборотень, прим. авт.
— И высовывает из джинсов лисий хвост на полметра, — припечатал Лешка. — или от-крывает ротик в улыбке, а там клыки в три ряда. У меня двое друзей навсегда с выпив-кой завязали.
— И правильно сделали. А еще я могу спокойно ходить по ночам. И не бояться хулига-нов.
М-да, бояться надо ЗА хулиганов. С таким чувством юмора, как у девушки…
— Но лиса — не самый сильный зверь, — заметила я, зашнуровывая кроссовки.
— Зато я — сильная.
Я заправила шнурки и выпрямилась. Если я возвращаюсь в этот мир из клыкастых и когтистых, мне надо начинать с ними знакомиться. Силен тот, кто познал и
