если обряд проводится по всем правилам. Ес-ли заклинание работает без сбоев. А сейчас, глядя на его ауру, меня так и тянуло ска-зать:
‘Ой, не жилец… Ох-ти горе-то какое!’.
И так по-деревенски взяться руками за голову и покачать ей немножко.
Ну и поделом. Эти щупальца сделали бы меня такой же серой, и на мою личность можно было бы записать все что угодно. И это ‘что угодно’ мне уже очень не нра-вилось. Очень.
А сейчас записать что-то новое некому. Я не возьмусь, а остальные просто не смогут. Заклинание-то работало только между нами двумя, любой третий просто убьет попа. Можно было бы позлорадствовать — или понаблюдать дальше. Но мне и этого не хоте-лось. Противно. Вы же не станете с удовольствием наблюдать за кучей навоза, нет?
Вот и мне — противно.
Я развернулась и строевым шагом направилась к двери.
Чтобы тут же наткнуться на бледного как мел Рокина. Полковник застыл столбом и только хлопал глазами. Наверное, зрелище было впечатляющее.
Ой, твою латимерию!
За Рокиным осталась открытая дверь. И сейчас в нее заглядывали несколько пузато-бородатых в рясах. И как я отсюда выйду? Это в прекрасных фильмах главный герой кричит ‘Вы меня еще увидите’ — и выпрыгивает в окно (естественно, под окном проез-жает лимузин с роскошной блондинкой, карета принцессы — или хотя бы стоит оседлан-ная лошадь, мотоцикл, спортивное авто…). И даже ничего при этом не ломает и не от-шибает. Если я попробую прыгнуть в окно…
В лучшем случае я сломаю только одну ногу. В худшем — там меня послушники и зако-пают. Удобрением для розочек.
Какая разница сколько их? Тебе же лучше… Было больше — будет — меньше! — зверь с человеческими глазами даже и не думал возвращаться в свое зазеркалье. И от-дыхать — тоже. Он мягко встряхивал лапами, обнажая внушительные когти — и настраи-вался на хорошую драку.
А почему бы и нет?
— Вы меня пропустите — или с вами сделать то же самое!?
Эти слова я почти прорычала. Получилось в меру низко и страшно. Зверь только ух-мыльнулся, обнажая белые и очень острые клыки.
Попы шарахнулись в разные стороны. Рокин очнулся, когда я уже подошла к две-рям.
— Юля, что ты… вы с ним сделали?
— Он сам сделал с собой то, что хотел сделать со мной, — отозвалась я. Тут мне в голову пришла хорошая идея. И я оскалилась во все челюсти, не хуже своего зверя. — Он мог бы понять, что любой причиненный мне вред вернется к хозяину. Он был слабым и плохим экстрасенсом.
В горле клокотало рычание. И Рокин от этого как-то ссутулился.
— Простите, Юля.
— Бог простит. Он же и подаст. И поддаст. Не провожайте.
С этими словами я вышла из комнаты. Коридор был абсолютно пуст. Храбрость святых отцов воистину не ведала границ.
Найти обратную дорогу было несложно. Оборотни встретили меня на выходе. Очень кстати. Отходняк набирал обороты и грозил перейти в полномасштабную истерику.
— Юля, с тобой все в порядке? — Константин.
— Нет. Меня тошнит, — призналась я. — Давайте купим водички.
***
В скверике рядом с ближайшим магазином был потрачен еще час. Сперва меня поили водой с лимоном. Потом меня там рвало и трясло. Потом оборотни обтирали мне лицо водой (уже без лимона) и пытались еще напоить минералкой. Оборотни предлагали поса-дить меня в машину и отвезти к Мечиславу, но мне надо было пережить все без вампира. А то наложится старая проблема на новый стресс — и совершу я самую страшную ошибку в своей жизни.
Что-то подсказывало, что вышибить вампира из своей жизни мне не удастся. Даже если тащить за уши, подгонять пинками и грозить выдрать клыки. Увы.
Ох… а ведь если бы тот поп добился бы своего…
Меня опять затрясло, я бросилась в кусты и принялась избавляться, кажется, уже от завтрака. Вчерашнего. Стоило только вспомнить его ауру. И это он хотел на меня… в меня… как называется взаимодействие между аурами!? Оно — к…, в… или на…? В смысле аура на ауру или еще как-то?
Ох, мамочки! А если бы я стала такой, как он хотел? Что было бы с моими родными? Дед точно не обрадовался бы, получив вместо внучки — зомби, христанутого на всю голо-ву. И стал выяснять, что, как и откуда. А выяснять он умеет. И его бы просто… ой-ой-ой…
Мечислав бы — а он пережил бы разрыв нашей связи? Хоть печать и одна, но кто ж его знает? Пусть и пережил бы, но ненадолго. Тот же Рамирес его бы и сожрал. За что? А так, за все. Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…
А ведь если бы эти святоши не испугались меня, навалились бы кучей…. Они же не знали, что против удара поленом по загривку ни одна магия не катит! Тем более — моя. Ой, мама…
Кой черт меня понес к этим ИПФовцам в самое логово?!
Но я их считала приличными людьми! Во всяком случае, Рокина! А он…
Козел. С промытыми насквозь мозгами. Из-за углы пыльной Библией пришиблен-ный!!!!!
Часа серьезных размышлений, прерываемых бегом в кусты и обратно, мне хватило. Вы-воды, сделанные за это время, были просты, как пять копеек.
НИКОГДА не заходить в церковь, если там меньше пятнадцати посторонних человек! И родным сказать, чтобы они не шлялись по подозрительным местам. Чего уж там, если бы у них в руках оказались мать или дед — я бы прибежала быстрее собачонки. И даже Славка. Хотя нет. Из-за Славки я теперь бегать, точно не стану. Он же оборотень. И по-пади он в руки ИПФовцам, его пришибут сразу же. Без торгов и размышлений. Ладно, о Славке — потом.
Общаться с ИПФ — если они прорежутся — только через Рокина и только в присутствии телохранителей. И никаких воплей о доверии. Доверять надо тому, кто тебя не предаст! Вот! А Рокин — всегда и везде будет просто исполнительным механизмом своей органи-зации.
Поговорить с Мечиславом. Он обещал научить меня магии? Пусть учит! А то, как в по-стель тащить — он первый! А поговорить с девушкой об истории (магии!), теории (ма-гии!!), искусстве (магии!!!), практике (тоже магии, мать-перемать!!!) — от него не дож-дешься. Уууууу…. Вампир!
Я попыталась отлепиться от скамейки. Оборотни, поддерживающие меня с двух сто-рон, подхватили под руки — и я кое-как сделала пару шагов.
— Ребята, едем к Мечиславу. Надо.
На лицах оборотней появилось выражение прямо-таки запредельного счастья. М-да. Драться, охранять, защищать — это профессия телохранителя, этим их напугать сложно. Но приводить в чувство истеричную девицу, которой даже пощечину отвесить нельзя? Оборотни же сильнее человека в несколько раз, чуть не рассчитаешь, выбьешь ей зуб (или вообще шею свернешь) — и вампир тебе всю челюсть удалит без наркоза. В лучшем случае.
Я тряхнула головой. Ладно. Все, что ни делается — делается к лучшему. Подводя итоги — я попробовала себя в бою. Как ведьма с колдуном если использовать терминологию ИПФ. Было страшно, но я справилась. И мое состояние вполне объяснимо. Дед говорил, у них в отряде после первого боя и не такое бывало. И блевали, и рыдали, и в истерике бились, и лежали, как мертвые…
Я — победила и смогла уйти живой из логова врага. Это — двойная победа.
Теперь надо обо всем рассказать, получить втык за безрассудство — и ждать прибытия Князя Тулы.
Лучше бы я ждала чего-то (кого-то) другого….
А куда деваться?
Ладно зимой было и хуже. Стоит только вспомнить, как меня ломало, когда из Мечи-слава выпускали кровь по Дюшкиному приказу.
Потому что рядом со мной был любимый человек.
Ох, Даниэль, ну почему ты — ушел? Я тебя люблю. И всегда буду любить…. А ты оста-вил меня совсем одну. В этом темном, глухом и торжественном мире… За что!?
— Юля, пригни голову, а то стукнешься.
Нахалы. Даже потосковать нормально не дадут.
Я послушно заползла на заднее сиденье машины.
Та-та-та-та-там, та-та-та-там…
Телефонный звонок оборвал все мои попытки устроиться поудобнее.
Интересно кто это?
****
Странно. Номер не определялся. А кто у нас живет с антиопределителем? Те, кому есть, что скрывать. По определению — не очень хорошие люди со скелетами в шкафу.
— Да?
Я ожидала чего угодно. От какого-нибудь ‘Катю или Петю можно’ до прикола типа ‘МТС горит!!! Срочно опустите ваш телефон в таз с водой!!!’. Но только не глуховатого мужского голоса:
— Юля? Леоверенская?
— Да, — подтвердила я.
— Замечательно. Юля, слушай внимательно. Вся эта история с посольством большая подстава. И будь осторожнее. Тебя могут похитить.
— А… э…
Я и сказать ничего не успела, как в трубке опять запищали гудки.
— И что это было?
— И кто это был?
Оборотни задали вопросы, не сговариваясь.
— Вы все слышали?
Им бы приз за синхронное кивание.
— Тогда сами понимаете — человек меня не знал даже по голосу. Иначе не спрашивал бы.
— А ты не представляешь?
— Номер не…
— Не представляю. Даже отдаленно. И номер не определился, — ответила я на оба вопроса.
— А насчет подставы? — это Глеб.
— Мне и самой так кажется.
— Тогда нам надо срочно в ‘Три шестерки’, — решил Константин. — Два оборотня — мало-вато для охраны. Попросим еще пяток. И парочку вампиров.
— Угу. Взвесьте, заверните.
Я кое-как влезла в машину.
— Едем!!!
Глава 7.
И нет нам покоя ни ночью, ни днем…
Врагов догоняем и тапками бьем…
Я так и не поняла, когда в нас начали стрелять. И выстрелов тоже не заметила. Так, глухие шлепки на самой грани сознания. И внезапное содрогание машины, которую по-вело боком.
— Живыми взять хотят! По колесам целят! — рявкнул сидящий рядом со мной Глеб. То есть уже не сидящий. Оборотень свалил меня на пол и накрывал своим телом. И не воз-ражала. Это оборотни могут перенести лобовую встречу с грузовиком и остаться в жи-вых, а мен и запорожца хватит. Размажет — не соберут.
Константин, сидя за рулем, высказывал свое мнение об этом … нехорошем мире, этих … непорядочных стрелках и этих … совершенно не бронированных колесах. И машине, которая ну абсолютно не танк. И даже не БТР. Блин, останусь жива — выпрошу у Мечи-слава БРДМ. Замечательная вещь. Вот что девушкам дарить нужно. А то шмотки, цац-ки… Автомат Калашникова, пулемет Максимова и пистолет Макарова — вот лучшие дру-зья хрупкой и слабой женщины! А еще — оборонительные и наступательные гранаты.
Несколько секунд оборотню кое-как удавалось держать машину на ходу. Чудом. Потом от покрышек, видимо, остались одни лохмотья, мы куда-то врезались — и машина за-мерла.
Твою зебру!
— Юля, — Глеб говорил отрывисто и четко. — Это засада. Надо прорываться. Нас, скорее всего, хотят убить. Тебя — взять живой. Если не
