равно что сказать КГБшникам ‘Господа, мы приняли на работу Вольфа Мес-синга’. Секретность и свобода воли — к черту. Продашь все секреты родины и даже об этом не узнаешь.
— Юля, — протянул Глеб. — А ты уверена…
Я махнула рукой. И так ясно, что он скажет. Это — точно не враг?
Не точно. Питер может оказаться и врагом. Я исходу из чувства благодарности, а какая может быть благодарность у почти тысячелетнего вампира? Вон приснопамятный Дюш-ка (не вспоминать на ночь) той еще сволочью был. А ведь он моложе Питера лет на пару сотен. Был. Блин, как приятно применять это слово по отношению к Дюшке. Был и сплыл. Мир праху. Со святыми упокой.
И Питер может оказаться не лучше. С другой стороны — кто снял проклятие, тот его и вернуть может. Но это лучше рассказать Мечиславу. Пусть вампир использует хоть лас-ку, хоть страх… да хоть свое обаяние!
— Ни в чем я не уверена. Ребята возьмите мой телефон и наберите Мечислава. А то на-шего Князя от треволнений удар хватит.
Глеб послушно принялся выкапывать телефон из-под сиденья.
— Юля у вампиров не бывает ударов, — просветил меня Константин.
— Это просто ваши вампиры живут в тепличных условиях, — просветила я. — А стоит им связаться со мной — и результат налицо. Дюшка же помер…
— Не от удара.
— От удара. Только — магического. Глеб, — подержи трубку у моего уха, ладно? Руки бо-лят до чертиков.
Оборотень послушно поднес к моему уху трубку. И оттуда отрывисто (я и не знала, что Мечислав умеет — так) рявкнуло:
— Да!?
Ну что ж, запишем это себе в заслугу. Рявкать он научился, глядишь, пообщаемся лет десять — и вампир по-человечески заговорит. А то сейчас с ним и общаться-то нельзя. Так и тянет на нехорошие вещи. Из журнала для мальчиков.
Пообщавшись я отдала трубку оборотню и умоляюще похлопала ресницами.
— Ребята, неужели у нас нет выпить?
***
Мечислав летел по городу, как сумасшедший. Водители выжимали из машин все, что можно и нельзя, держа скорость под двести километров. И плевать, что так нельзя ез-дить! Трижды плевать на любые опасности!!! Тем более, что за рулем сидели вампиры, с их десятикратно превосходящей человеческую реакцией.
А в голове стучало только одно. Юля, Юля, Юля….
Его фамилиар, его женщина, его вторая половинка.
И он еще думал, что сможет гарантировать ей спокойствие и безопас-ность.
Мечислав каждую секунду ждал пронзительной, разрывающей боли внутри. Если ее убьют…
Выжить он выживет. Но не удержится. И придется все начинать сначала.
Как он мг отправить ее всего с двумя телохранителями!?
Знал ведь, что посольство перебито. И мог подумать, что Юля окажется следую-щей мишенью.
Не подумал.
Двадцать одна минута прошла с момента ее звонка. И за это время он успел со-брать восьмерых вампиров, вооружить всех, усадить по машинам — и рвануться на дру-гой конец города.
Не по центральным дорогам.
Пробки — это беда не одной Москвы.
По окраинным и объездным. Пять минут, потерянные на них можно было ком-пенсировать скоростью. Зато на таких дорогах практически никогда не бывает ГАИшни-ков.
Двадцать две минуты.
Пока она жива. Это он чувствует, как хозяин.
Телефонный звонок.
Мечислав не сразу смог попасть на кнопку. Звонили с Юлиного номера.
— Да?
— Отбой тревоги. Мы — отбились.
Лучше этих четырех слов вампир в жизни своей ничего не слышал.
— Где вы сейчас?
— Все там же. На Лобачевского. Машина-то и в утиль не годится. Сможешь нас забрать отсюда?
— Буду через пять минут. Ты не ранена?
— Не дождетесь.
Юля повесила трубку.
Вампир тряхнул головой и широко улыбнулся.
— Все в порядке.
— Шеф, а если это ловушка? — прогудел один из вампиров.
Мечислав покачал головой.
— Это не ловушка. У нее действительно все в порядке. Если бы это была ловушка, Юля дала бы мне понять. Но скорость не снижайте. Я хочу попасть туда, как можно бы-стрее.
***
***
Вампиры и оборотни примчались почти одновременно. Сперва взвизгнули шинами ‘мерседесы’ Мечислава. Вампиры выпрыгнули — и рванулись к нам. Что ж, мы пред-ставляли собой душераздирающую картину.
На обочине стояла раздолбанная в хлам машина. После обстрела и встречи со столбом — вряд ли они доедет даже до свалки. Я лежала на заднем сиденье, свесив ноги в дверь. Глеб предоставил мне свои колени вместо подушки. Не то, чтобы мне было очень плохо. Часа через три, да если еще и накормят — все будет просто замечательно. Но пока — му-тило, кружилась голова и вообще, не хотелось никуда двигаться. Константин посмотрел только как там Питер. Вампир был жив — но сейчас все его силы уходили на избавление от остатков проклятия. Сколько ему на это понадобится — я не знала. День? Два? Неде-ля?
Надо будет поговорить с Мечиславом насчет его питания.
Интересно, а можно ли вампира — кормить внутривенно? И чем? Если вампир при жиз-ни был первой группы крови — можно ли ему вливать третью? И резус-фактор тоже…
О чем я думаю!?
Мечислав выскочил из машины и каким-то странным образом тут же оказался рядом со мной. Он точно применял вампирские чары. По-другому это назвать нельзя. Я не видела, как он перемещается, даже не почувствовала как меня вытащили из машины — и очну-лась уже у него на руках. Вампир прижал меня к себе, как ребенка. И мне ничего не ос-тавалось делать, только обнять его двумя руками за шею. Теперь если и уронит, я хоть попой об землю не хлопнусь. Со всего размаха. Руки, кстати, болели все сильнее. И эта боль кое-как заглушала острый приступ сексуального желания, нахлынувшего на меня от прикосновений вампира. Наверное, Мечислав всегда будет так на меня действовать. Стоит ему только оказаться рядом — и кружится голова, улетучиваются все умные мысли, а внизу живота начинает словно стягиваться обруч. И хочется ни о чем не думать. Просто закрыть глаза — и принять то, что тебе готовит твой господин и повелите…
Юлька!!! Опять!!!
— Да что ж это такое! — возмутилась я. — Меня чуть не угробили, мне нужно в больницу, и вообще, Мечислав, соблазнять больного человека — нельзя.
Вампир не обратил на мое ворчание никакого внимания. Только прижал к себе еще крепче, так, что я чуть не задохнулась.
— Юля, я чуть с ума не сошел от беспокойства! Я все передумал пока мы сюда ехали… Я так боялся потерять тебя!
Еще бы! Столько стараний — и все коту под хвост? Ищи теперь нового фамилиара? Бу-дешь тут бояться! Если еще и жив останешься.
— Я тоже. Жить хотелось. И не укачивай меня. Без того тошно.
— Я так боялся опоздать…
— я тоже боялась, что ты опоздаешь, — призналась я. — Нам очень сильно повезло, что Питер…
— Питер?
— Это один из вампиров, которые устроили нам засаду, — пояснила я. — Полагаю, вы знаете его, как Родиона. Или Рауля. Он слуга одного из членов Совета — некоего Аль-фонсо да Силва.
— Альфонсо да Силва? — шарахнулся от меня Вадим, побелев, как полотно.
— Эй, спокойно! Самого Альфонса здесь нет, здесь только его подчиненный!
— Вадим! — прикрикнул Мечислав. — возьми себя в руки!
— Штирлиц взял себя в руки. Руки оказались грязными, — по-дурацки захихикала я. — Ва-дик, не волнуйся. Если этот Альфонсо припрется сюда лично, я сделаю из него Альфон-са. Невезучего. *
* Юля намекает на рассказ В. Конецкого ‘Невезучий Альфонс’, прим. Авт.
Вампир встряхнулся и подмигнул мне. Уверенность, словно гусеница на ветку, опять наползла на его лицо.
— Юлька я на тебя рассчитываю.
— Валяй, — согласилась я. — Только домик сначала обследуй. Ребят я посылать не стала. Им и так досталось. Прикинь, я их в церковь таскала…
Вампиры рванулись в дом с засадой неслышными тенями.
На улочку ворвались несколько джипов. И из них горохом посыпались оборотни. Стало шумно и весело. К нам подлетел Валентин. Но обнимать не решился. Мечислав так и держал меня на руках, поэтому обнимать пришлось бы в первую очередь вампира. А это — чревато.
— Юлька, ты цела?
— Частично. Руки болят.
— А что у тебя с руками?
Оборотень ловко цапнул меня за локоть.
— Мечислав! Ты погляди!
Я тоже поглядела. И пожалела, что даже упасть в обморок не могу. Кисти рук были распухшими чуть ли не вдвое и красными — в тон пожарной машины. И из них — то ли из-под ногтей, то ли просто из пор кожи медленно капала кровь. Бо-ольно!
— Что это?! — Мечислав поудобнее устроил меня на руках и заглянул мне в глаза. — Юля?
— Не знаю. Наверное, проклятие сопротивлялось, — проныла я. Мне вовсе не хотелось ничего делать. Ни отчитываться, ни рассказывать, ни ругаться, ни спорить…
Вампир огорченно вздохнул и устроил мою голову у себя на плече. Я не возражала. Слишком уж я устала. Хотелось закрыть глаза — и раствориться в облаке медового арома-та. Хотелось пропитаться им насквозь — и пить его, как густое вино. Хотелось мурлыкать и тереться лицом о рубашку вампира. Или чтобы он погладил меня по волосам, поцело-вал, сказал что-нибудь хорошее, как он за меня волновался, как ему будет без меня пло-хо…
Скорее свиньи полетят!
Да что со мной опять такое!?
Я встряхнулась, приходя в себя. Слабость дурманит голову. Еще немного — и будет гораздо хуже. Я захочу от Мечислава человеческого участия, душевной близости, пони-мания и заботы — то есть того, на что вампир просто не способен.
Он — прекрасен. Но может предложить мне только секс. А мне хочется тепла. Доброты. Любви, наконец! Чтобы меня любили — и чтобы я любила. Так, как это было у меня с Даниэлем.
Теперь я отчетливо это понимала.
Ох, Даниэль… Как ты вообще мог умереть!? Бессовестный!
Мысли о любимом вампире помогли встряхнуться. Я дернула головой, едва не заехав Мечиславу по челюсти, и принялась отчитываться.
— Побывала у ИПФовцев. Мы немного поссорились. А когда поехали обратно меня об-стреляли. Нас. Машина врезалась в столб. Нас попытались выманить из нее. Ребята ска-зали, что это — зов. И их зовет призывающий лис. Нас хватило бы минут на пять. Я попы-талась хоть что-нибудь сделать. Выпала в транс, увидела вампира и узнала, что он про-клят. Потому-то он и призывал только лис.
— погоди. Как ты выпала в транс?
— Не знаю. Как-то.
— А проклятие? Я наперечет знаю всех пр оклятых вампи-ров. И Родиона среди них — нет. Он не проклят.
— Здрасте! Еще как проклят! Я что — слепая? Что я тогда с него снимала, если это — не проклятие!?
— И в чем оно заключалось?
— Пи… то есть Родион, — я решила не говорить никому настоящее имя вампира. Захочет — сам поделится. — При жизни он мог
