дверь и упала внутрь комнаты.
Я не торопилась кидаться на шею спасателям. Первым вошел Рокин. За ним еще двое парней, типа ‘шкаф славянский, двустворчатый’. Оба — с автоматами в руках. Компакт-ными такими, симпатичными кажется даже с глушителями. Мне тут же захотелось по-просить себе игрушку. Но пришлось воздержаться.
Рокин бегло оглядел комнату. Отметил несколько пустых бутылок из-под минералки, неубранную лужу рвоты на полу, порванную простыню, разбитое окно — и коротко ух-мыльнулся.
— я бы тебя уборщицей не взял!
Я выдохнула. Кажется, меня даже ногами бить не будут.
— А я ведь такая добрая, хорошая, пушистая…
— Зараза ты. Какого черта ты поперлась к ним на свиданку?
— А как вы меня нашли? — не менее подозрительно прищурилась я.
— я как раз объезжал твой дом. Хотел припарковаться, зайти и поговорить о вчерашнем, — признался Рокин. — А тут вижу, ты выходишь — и в парк. Пока я припарковался, пока то да се… я как раз хотел тебя окликнуть, а тут эти твари тебя скрутили. И в машину. При-шлось проследить, вызвать ребят — и вмешаться.
— Ясненько, — кивнула я. — Ладно. Пообщаемся. Когда у меня отходняк от снотворного пройдет. Эти уроды меня чем-то напичкали, результат — я красноречиво показала на лу-жу — на полу. Так что мне бы хотелось домой. А почему я к ним пошла? Так ведь я же не знала!
— Что это — оборотни?
— Это не новость, — огрызнулась я. — Не знаю, сколько их тут, но что все они паранор-мы, кроме одного — факт.
— А кто один?
— Рокин, ну что вы как маленький? Можно подумать, за мной никто не приглядывал от вашей организации?
Судя по тому, как побурел один из ‘шкафов’ я попала в точку. И продолжила.
— помните того паренька, с которым я познакомилась на пляже? Он еще пытался за мной ухаживать! Он-то мне и позвонил. Попросил прийти на свиданку, сказал, что очень нужно, хочет видеть, аж на месте прыгает. Я и пошла… дура. Результат — видите сами.
— Они говорили, зачем вас похитили? — вмешался второй, не побуревший ‘шкаф’.
Я и не подумала скрывать информацию.
— Хотели дождаться какого-то загадочного ‘господина’. Тот должен был прийти и что-то со мной сделать. Что и как — сама не знаю. Имени мне не называли.
— Плохо.
— Да уж чего хорошего?
— Юлия Евгеньевна, вы сможете сейчас проехать с нами, для дачи показаний?
Я воззрилась на парня в немом изумлении.
— в таком состоянии? Вы у меня получите не показания, а новый приступ тошноты! Мне домой нужно, пролечиться, а потом я могу и поговорить с вами. Кстати, с вами — это с кем?
В ответ на это мне был предъявлен жетон, типа Костиковго — и красное удостовере-ние.
— Пикринов Владислав Михайлович. Очень приятно наконец-то с вами познакомиться, Юлия Евгеньевна.
Я закатила глаза.
— Константин Сергеевич, ваша работа?
Рокин улыбнулся.
— я все равно надеюсь, Юля, что ты рано или поздно сможешь предъявлять окружаю-щим такое же удостоверение.
— Нет уж. Увольте меня от полицейской академии, — огрызнулась я. — Пахать, как про-клятая, чтобы на тебя еще и орал дурак старше по званию? Рокин, вы вообще можете отвезти меня домой?
— Да. Но сначала мне хотелось бы, чтобы вы осмотрели теля и сказали, если вам кто-то знаком, — ответил вместо Рокина ‘шкаф’ Пикринов.
— я надеюсь, в голову вы никому не стреляли? Меня сегодня уже рвало.
— Не волнуйтесь. Трупы уже должны были привести в приличный вид.
Я кивнула. Я не собиралась скрывать информацию от ИПФ. Это же не наши. Тульские залетные ребята. Вот и пусть Тульское отделение ИПФ встает на рога, устраивает у себя поиск и зачистку. А мы поживем спокойно.
Всего было шесть трупов. Два вампира. Сейчас они лежали рядышком, и простыня на них подозрительно топорщилась в районе сердца. Осиновый кол, надо полагать. Три оборотня. Один — Карл. Простыня намокла кровью в районе его живота. Я ткнула пальцем в мальчика.
— представился как Карл Карлович Карелов. Может и врал, но сочетание редкое, прове-рить несложно. Он же помог мне, когда меня тошнило и он же сказал про господина. А вот этого… он попался под содержимое моего желудка — я ткнула пальцем в соседнего оборотня.
— Мы его взяли в душе. А это?
Последнее тело лежало немного в стороне. Я подошла — и охнула. Не то, чтобы меня шокировало зрелище, но эмоции надо было показать миру. Получилось не очень убеди-тельно, но уж как есть. С больной-то головой!
— Это Сережа. Его убили? Как?
— Свернули шею. Явно оборотни.
Странно. Зачем? Такое разбазаривание ценного материала? Могли ведь и вампирам скормить?
— За что?
Я не ожидала ответа, но получила его из неожиданного источника. От одного из со-трудников, которые выносили оборотней.
— Когда мы пришли, он был еще теплый. Его убили, когда начался штурм. Вам повезло, что эта нечисть не добралась до вас.
— Не успели? Не захотели? Побоялись своего ‘Господина’?
— Сложно сказать. Но вам повезло, — подвел итог шкаф. — Они при вас ничего говорили об этом ‘Господине’?
— Я поняла так, что это — вампир, — не потаила я. — а вот кто именно… не мог это быть кто-то из тех двоих?
— Вряд ли. Они даже не проснулись, когда их убивали. Слабаки.
— Действительно. То есть вечером сюда явится сильный старый вампир?
Мое замечание мигом переключило все внимание ИПфовцев. Все как-то засуетились, а Пикринов глянул на Рокина.
— Костя, отвези девушку домой? И пусть она позвонит мне, когда оправится от потря-сения и отравления. Нам надо будет оформить документы, подписать протокол…
Рокин не спорил. Я — тоже. Дел предстояло — выше ушей.
Во время пути домой мы молчали.
***
Какие глаза были у Глеба и Константина, которые попивали пиво в машине…
Большие. Выпученные, как у жаб. Вырази-ительные…
Стекла были опущены по случаю солнечного и теплого дня — И я смогла насладиться выпученными глазами оборотней. Еще бы. Думаешь, твой охраняемый объект в кварти-ре? А тут ее привозят ИПФовцы на служебной черной волге.
Мало того, ведут под ручку. И вид у объекта весьма потрепанный.
Вот сиди теперь и думай — что с ней случилось и куда ‘объект’ (А если он — это она женского рода? Объектина? Объектиха?) успела за это время вляпаться.
Рокин под ручку довел меня до квартиры, открыл дверь, осторожно, как девяностолет-нюю бабушку, провел меня в комнату и усадил в кресло.
Сам он уселся на диван.
— пожалуйста, принесите мне водички попить, — попросила я.
Рокин потрусил на кухню. А я тем временем избавилась от бижутерии. Когда кожа пот-ная, все это раздражает не хуже наждачки. Еще прыщи пойдут…
Но вообще-то этот вариант стоит рассмотреть. Вдруг Мечислав откажется кусать меня за прыщавую шею? Если это противоречит его эстетическим принципам?
Рокин протянул мне воду — и вдруг наклонился ближе. Я недовольно отстранилась. Он бы мне еще в кресло влез.
Но как оказалось, Рокина интересовала не я, а мои… повреждения. Он уселся на ди-ван и светским тоном (так, что было ясно — фиг отошьешь) спросил:
— Юля, а что у вас на шее?
Я мысленно чертыхнулась. Совсем забыла про укус. Хорошо хоть бисер не сбился. А сейчас, когда я все сняла, ранка стала отчетливо видна.
— А вы не догадываетесь, что у меня может быть на шее? Явно не поцелуй любовника! — нагрубила я.
Рокин не обратил никакого внимания на мое хамство.
— Это — сегодня?
Я кивнула. Еще бы. Дело-то было под утро. Но Рокин внезапно понурился.
— Значит, я все-таки опоздал.
Я чуть было не ляпнула ‘куда?’, но Бог, покровительствующий дуракам, был ко мне сегодня благосклонен. На меня вдруг напала жуткая икота. Видимо, оборотни поминали меня в своих разговорах.
А пока я задерживала дыхание, дошло даже до меня. Рокин считал, что меня покусали сразу же, как только похитили. Разубеждать его?! Ага, щаззз! Своя шкурка — ближе к те-лу и дорога хозяину.
— Я бы предложил вам промыть ранку святой водой, но все вампиры, бывшие в том зда-нии — мертвы.
— Значит, я могу быть спокойна.
— Может, на всякий случай… — Рокин извлек из кармана металлическую фляжку.
— Спирт?
— Обижаете! Святая вода! Сегодняшняя!
Очень хотелось отказаться, но что уж теперь.
Я протянула руку, взяла флягу и вылила часть жидкости себе на шею. Прямо в гости-ной. Идти никуда не хотелось. И вообще, святая вода — это не кола! Ее даже отстирывать не нужно — само высохнет и пятен не останется.
Как я и ожидала, ничего не произошло. Укус не задымился, я не стала биться в конвуль-сиях — и даже больно не было. Почему вдруг?
Я же фамилиар вампира… Вот его и спрошу при встрече.
— что ж. Укус со временем пройдет, — изрек Рокин. — Юля, теперь ты видишь, какие это мерзкие и опасные твари?
— А то, — проворчала я. Особенно вчера нагляделась. — Совершенно отвратительные су-щества. Сволочные и склочные. Но не отстреливать же их за это?
Рокин, которому я обломала тираду про ‘давить их, Кравчук, как тараканов!’ помотал головой.
— А почему бы и нет? Их просто необходимо уничтожить!
— То же самое говорили и про крупных хищников. Теперь экологи волосы на себе рвут.
— Юля, вы равняете вампиров или этих, перевертышей — с несчастными животны-ми?
— Почему бы и нет? Вон, недавно президент тигров защищал. Теперь-то бедные звери точно вымрут. А мы будем изучать их на оборотнях.
— Юля, вы глубоко неправы.
— Ну и что? Это — моя точка зрения. Я же не приглашаю вас в нее верить. И вообще, по-ка вы для меня даже в худшей цене, чем эти зубастики. Они просто покусали, а вы хоте-ли мозги потереть!
Рокин помрачнел. А ты как думал, вы меня спасете — и я тут же все перезабуду? Я не злопамятная, я просто злая и память у меня хорошая.
— я должен извиниться перед вами за отца Алексия.
— Вы — не должны. От него я извинений тоже не приму. Вы действительно не знали, что он хотел со мной сделать?
— я не одарен Господом. Он не дал мне таких же способностей, как у вас.
Я отмахнулась.
— Константин Сергеевич, давайте ближе к делу. Хотите общаться — давайте общаться. Но — только на моей территории. Больше я вашей организации не поверю. Единожды сол-гавшему, знаете ли… За помощь — спасибо. Большое. Если хотите более материальной благодарности — решите, в чем она должна будет заключаться. Я постараюсь вам это предоставить. А сейчас — простите. Я устала, меня тошнит и вообще — мне бы в душ, а то от запаха рвоты скоро плохо станет.
Рокин кивнул
