— ей уже все было безразлично, кроме слабого силуэта, медленно, как старая фотография, проявляющегося в створе ворот.
Прошло несколько минут, прежде чем Диего стал отчетливо виден.
И я отошла на несколько шагов в сторону. Отвернулась и уселась на поляну, обхватив руками колени.
Хотелось — выть. В лучшем случае. В худшем — еще и кататься по земле колотясь голо-вой о корни. В двух голосах, к которым я не прислушивалась, чтобы не нарушать обеща-ния, ясно слышалась — любовь. Оказывается, бывает и такая. Конечно, Клара сошла с ума, когда я убила ее любимого человека. А я? Может, я тоже безумна? Даниэль — мертв. И я даже поговорить с ним не могу. Откуда-то знаю — зови, не зови — не придет. Слишком далеко и резко он ушел. И где он теперь?
Не знаю.
Знаю только — кричи, не кричи — не отзовется. Хоть и любил меня не меньше, чем эти двое — друг друга. Иначе не оставил бы мне свою искру таланта. Для нелюбимого такое не сделаешь.
В спину толкнуло порывом ветра. Словно напоминая: ‘Пора! Долго туда не заглядывают!’
Туда — куда? Рай? Нет. Рай был виден по-другому. Даже не рай, а место куда попадают чистый душой, пока не настанет время нового перерождения. Это я знала. Туда я прово-дила Влада.
Ад?
Я потрясла головой. Так что же это за место?
Чистилище — перед тем как отправить души в новое перерождение? Не по христианской вере, но этой действительно ощущалось… правдой.
Именно ощущалось. Надо будет как-нибудь попробовать затащить сюда Мечислава и подробно поговорить. Что он ко мне чувствует, чего хочет, чего не хочет…
Я развернулась и пошла обратно. На этот раз я могла пристально рассмотреть Диего. Так вот ты какой, северный олень. Ну что тут скажешь? Симпатичный. Этакий испан-ский гранд, только молодой, лет двадцать — двадцать пять. Растрепанные черные воло-сы, короткая бородка, скульптурные черты лица, атлетическая фигура. В чем-то — не хуже Мечислава.
Клара смотрела на него таким взглядом… Она бы не променяла этого типа и на трех Мечиславов, перевязанных ленточкой.
Первым слово взял Диего.
— Здравствуй, моя смерть.
— попрошу не приватизировать, — огрызнулась я. — Не был бы хамом — не прибили бы.
— И в чем это я был хамом?
— а что — стрелять по колесам — это вежливо?
— Так не по людям же! А мог бы!
— Не мог бы. Тебе же Рамирес приказал меня взять целой и невредимой?
— Да.
— а кто еще…
Я хотела расспросить о многом, но протестующее взвыл ветер. Тяжелая шишка упала рядом с моими ногами, игнорируя тот факт, что ближайшая сосна была метрах в десяти от меня.
— Поговорили? Тебе пора уходить. Я должна закрыть переход.
Взгляд Диего был… странной смесью надежды и ненависти. Клары — умоляющим.
— Ты не можешь отправить меня — к нему?
Я пожала плечами.
— Туда отправить несложно. А ты этого правда хочешь? Это не рай. Вам еще долго му-читься придется.
— вместе — но в каком месте? Это будет долго и больно, я тебе точно говорю.
Клара затрясла головой, насколько позволяли одуванчики.
— все равно. Я хочу к Диего. Очень хочу. Ты — сможешь это сделать?
Героиня-камикадзе. Сама под гильотину лезет. Но отговаривать я ее не собиралась. Только — уточнить еще раз.
— Ты приняла осознанное и взвешенное решение?
— Да. Ты отправишь меня — туда?
— Да. Там все будет зависеть уже от вас. Если вы действительно так друг друга любите — сможете родиться и найти друг друга — потом.
Я говорила и всей душой чувствовала — это — правда. Так иногда бывает. Скажешь слово — и осознаешь, что ТАК И БУДЕТ.
— я не хочу, чтобы она страдала, — вмешался Диего.
— Это не в моих силах. Она любит тебя. И страдать будет в любом случае. Но так вы сможете быть вместе. Если хочешь — жариться на одной сковородке — если там есть сковородки.
Диего на миг опустил глаза. А потом кивнул.
— я согласен. Лучше — вместе.
— Тогда — скажи девушке ‘до встречи’!
Я резко перечеркнула рукой и ворота и самого Диего.
Клара протестующе вскрикнула, но было поздно. Силуэт вампира исчезал, растворял-ся, впитывался в окружающее нас пространство, как клякса в промокашку.
— Дольше — нельзя.
— почему?
— Потому что тогда… Что будет, если долго натягивать резинку?
— Отскочит?
— именно. И нас троих закинет намного дальше. Или тебе хочется мучиться лет на двести дольше?
Судя по лицу, мучиться Кларе вообще не хотелось. Но если иначе с Диего не бы-вать…
— Это — точно?
— Да.
— А откуда ты это знаешь?
Я пожала плечами. Откуда? Возможно, от Даниэля. Он ведь оставил мне часть своей памяти — вместе с талантом. А может и от Мечислава. Я же его фамилиар? И печать разу-ма даром не проходит… наверное…
Было и третье предположение. Я была тут уже два раза. И оба раза это место учило ме-ня. Жестоко, болезненно, но — учило чему-то новому. Возможно, это его свойство.
— Ты согласна на мои условия?
— Да.
Клара закивала головой.
— я все расскажу. Добровольно, в присутствии независимых свидетелей, под запись, если нужно — и ты меня… отпустишь к нему.
— Да. Туда куда ты видела.
— Как это будет? — тихо спросила оборотниха.
— Молча. Когда тебя убьют, постарайся вспомнить это место. Я уже буду ждать тебя здесь. Открою окно — и ты уйдешь.
В глазах Клары сверкнуло что-то нехорошее. И я криво улыбнулась.
— если у тебя появилась глупая мысль навредить мне — оставь ее. Это — мое место. И здесь я намного сильнее.
Клара опустила глаза. Потом вдруг резко подняла их на меня.
— а кто ты вообще такая? Что ты такое?
— Леоверенская Юлия Евгеньевна. Человек. Фамилиар.
— Нет. Это — не то. К Ивану Тульскому приезжали гости. И я видела многих. Видела вам-пира с фамилиаром. Но там другая сила. Видела пару раз ведьм. И там тоже — другое.
— Ведьма — это та, которая ведает. Знает. А я — так. Непонятно что. Я еще маленькая.
Клара покривилась.
— Хорошо, что мы не встретимся, когда ты будешь большой.
— кто знает, — мерзко оскалилась я. — Кто знает…
— возвращай нас обратно, — попросила оборотниха вместо ответа. — Меня эти … одуван-чики уже ….
Извращенка — она и есть извращенка. Что тут еще скажешь?
***
Мечислав внимательно следил за Юлей. Вот она чуть шевельнулась. Нахмурилась. Улыбнулась. Все это — не выходя из транса. Он попробовал пройти за ней, но куда там! Его просто не пропускала мягкая стена. Даже не так. Стену можно перепрыгнуть, сва-лить, обойти… А тут — не пойми что и где. Словно он блуждал в лесу, не в силах вы-брать правильную дорогу. Попробовал позвать, но Юля не отзывалась. Ломиться силой? Но куда? Просто — по лесу? Глупо. Силы растратишь, а дело не сделаешь. Но что же про-исходит с этой девчонкой!? Где она!?
Плохо, что он — вампир. Вампиры сильны в магии разума, но у Юли она была немного другая. Непривычная. Незнакомая. Надо будет убедить девушку поставить ос-тальные печати. Обязательно. Своего фамилиара он сможет призвать из любой дали. А сейчас — кричи, не кричи…
— Шеф, — Клара приходит в себя!
Мечислав дернулся. Неужели это то, что он подумал!? Нет, Юля не могла так по-ступить! Она не могла отдать все силы, чтобы удержать эту тварь — и уйти! Навсегда уй-ти!
Она не могла так поступить! Он почувствовал бы!
Сдавленный вздох заставил его отбросить все мысли — и наклониться к своему фа-милиару.
— Ты жива! Пушистик, я тебя выдеру!! Ты неделю сидеть не сможешь!!!
— Садист, — припечатала девушка. — Нет бы похвалить, водички дать, а он — по-роть! Извращенец.
Мечислав буквально лишился дара речи от такой наглости. Эта соплюшка сводит себя в могилу — и он же ее хвалить должен!? Ну, знаете ли!!!
Но пока он размышлял о пользе хорошо просоленных розог для воспитания детей и фамилиаров, стало уже поздно. Вадим нагло влез под руку и всунул Юле в губы длин-ную соломинку.
— На, выпей сока. Хороший, апельсиновый. И больше нас так не пугай. Шеф тут чуть не позеленел весь, пока ты в трансе валялась. Но хоть помогло?
— Тьфу.
***
Я сплюнула соломинку в сторону и улыбнулась. Вадим — прелесть.
— Ничего, ему не страшно. Вот если бы у него глаза были голубые — тогда да. А так — сойдет и зеленым. Может еще и в блондина выкрасится. А ты-то чего волновался?
— Я? За тебя? Размечталась! Но ты в следующий раз будь поаккуратнее.
— а вы мня снимите со стола. Какой идиот меня сюда положил!?
— Кхм, — смущенно кашлянул Мечислав. Я тут же исправилась.
— Хорошо? Кто тот умнейший и достойнейший, из-за которого у меня затекла вся задни-ца и ломит спину!? Диванов что ли не хватило?
Мечислав вздохнул и переложил меня на диван.
— Юля, если ты еще раз так сделаешь, я тебе голову оторву. Почему я не мог тебя доз-ваться?
— Потому что я сама — звала, — ответила я. И повертела головой, разыскивая Клару. Обо-ротниха так и лежала на кровати.
— Ну что — готова исповедаться?
— Готова, — отозвалась Клара. — Я все расскажу. Добровольно. Но наш договор в силе, ты поняла, Леоверенская?
Я кивнула.
— какой договор? — заинтересовался Мечислав.
— На быструю и безболезненную смерть. И на то, что я провожу ее.
— проводишь? Куда?
— в коллектив труда. У нас что — времени на расспросы много? Рамирес может вернуть-ся, Ваня Тульский приезжает…
Мечислав тряхнул головой.
— Ты права. Господа, организуйте все для записи показаний. Живо! Эту пока не развязы-вать. Юля, ты…
— Если она уйдет — я ни слова не скажу, — перебила его Клара. — Хоть ты меня на куски режь. Понял?
Мечислав нахмурился.
— Ладно. Но сидеть она будет рядом со мной. Чтобы тебе в голову не приходили глупые мысли.
— я не собираюсь ее убивать, — оскалилась Клара. — Она мне кое-что обещала.
— и выполню обещанное, — отрезала я. — Я все помню. Так что начинай рассказывать.
Клара кивнула.
— Развяжите. А то никто не поверит, что это — добровольно.
Незнакомый мне молодой вампир с русыми волосами приволок кинокамеру, еще одна мелькнула в руках у Вадима. Александр просто записывал разговор на диктофон. Еще кто-то записывал вслед за Кларой.
— С Рамиреса, — подсказал Мечислав. — Как он приехал к вам в Тулу?
Клара зябко повела плечами и начала рассказывать.
Версия Леонида полностью подтверждалась.
Этой весной у Ивана Тульского возникли проблемы с вампирами из его ветви власти. Подчиненные нажаловались на жестокость Князя в Совет. И в Тулу вылетел Рамирес.
Решение
