вино. Вино ему, увы, недоступно. А жаль. Когда-то ему нравилось белое вино… итальянское… впрочем, не стоит вспоминать об этом сейчас.

Зато ему доступны кое-какие другие удовольствия. Раньше он был ограничен сла-быми возможностями человеческого тела. Раньше его любовницы и любовники также были людьми. И досадно быстро умирали, не в силах залечить небольшие повреждения. Сейчас же…

Сейчас он мог бы развлекаться часами. Неделями! Месяцами! Оборотни порази-тельно быстро восстанавливают свое тело. Да и вампиры, если им дать немного кро-ви…

Интересно, если Леоверенская будет его фамилиаром — приобретет ли она вкус к его развлечениям?

Впрочем, это не так важно. Все равно она будет подчиняться, как и положено на-стоящей женщине.

Мужчина должен повелевать. А женщина должна покорно слушать и выполнять все его приказы…

Короткий стук в дверь прервал его размышления.

— Да?! — раздосадовано обернулся к двери шпион.

Или не шпион? Шпион — это человек, работающий на одно правительство против второго. Или ведомство. Или…

Вампир же работал только на себя. Он мог лгать, изворачиваться, недоговаривать, но работал он всегда только на себя. И в свою бытность человеком и когда стал вампи-ром.

Вошедшего в дверь вампира он знал. И не ждал от него ничего. Ни хорошего, ни плохого. Не тот возраст и не те способности.

— Мне надо с тобой поговорить.

— О чем?

Губы вошедшего тронула кривая ледяная ухмылка.

— Об этой сучке Юльке Леоверенской. У меня к ней серьезные счеты. А у те-бя?

Вампир улыбнулся в ответ. Такое же кривоватой улыбкой.

Как приятно, когда тебе не приходится искать свои новые орудия. Сами приходят сами все предлагают, буквально умоляют — возьми меня и используй…

Разве можно отказать в такой просьбе?

Он не будет слишком жесток. Немного поторгуется — и согласится.

Вампир повел рукой, приглашая гостя присесть в кресло.

— Таких счетов, как у тебя, у меня нет.

— Но какие-то есть. Иначе ты бы не…

— я бы — что?

— я знаю, это ты помогал Рамиресу и его шпионке!

— Откуда?

— Вы были не слишком осторожны. И этот нож… Он ведь твой?

— Это ничего не доказывает. Просто я был чуть неосторожен. Нож мог быть чей угодно.

— Но ты его дал Кларе!

— Этого никто и никогда не докажет.

— Я и не собираюсь этого доказывать! И выдавать тебя Мечиславу! Этой… зелено-глазой твари!

— Тебе он не нравится? Я думал иначе.

— Это было раньше. Сейчас я его ненавижу. И его — и его сучку-фамилиара!

— и сильно?

— До безумия.

— Не могу похвастать такой глубиной чувств, — блеснул клыками вампир. — Но мне Юлия тоже не нравится. И ее хозяин. А тебе, видимо, они окончательно надое-ли?

— Ненавижу! Обоих!!!

— Как я тебя понимаю, — согласился вампир. Бледное лицо оставалось совершенно спокойным. Но внутренне он поморщился. Разве можно так резко выдавать свои чувства? Фи!

— Понимаешь? А что ты собираешься делать?

‘Так я тебе и сказал. Жди…’

— Пока — ничего.

— Ничего?! Но ты…

— Спешка хороша только при ловле блох, — наставительно произнес вампир. — Опе-рация Рамиреса провалилась именно из-за спешки. Если бы он имел время найти испол-нителей получше, чем Диего и Рауль — сейчас бы все было так, как он задумал. И я не стану спешить. Ты хочешь мне что-то предложить?

— свою помощь. Свое тело. Все, что у меня есть.

Вампир сохранял бесстрастное лицо, но внутренне ликовал. Попалась! Рыбка по-палась! Осталось сделать подсечку и вытащить на берег!!!

В прежней жизни, еще в детстве, он любил рыбалку. И обнаружил, что люди иногда бывают глупее карасей.

— в обмен на что?

— Ты знаешь. Я хочу свести счеты с обоими. И мне все равно, кто будет их уби-вать! Хватит и самого факта смерти…

— Рано, — почти пропел вампир. — Допросы, проблемы, дела, заботы… ты же по-нимаешь. Но сюда должен прибыть Альфонсо да Силва. И вот тогда…

— Что — тогда?!

Вампир улыбнулся. Показались здоровущие клыки.

— Обсудим?