думать о таких мелочах. А у оборотней еще и звериное начало в крови. И вообще, восьмисотлетняя вампирша-девственница в не-вестах — это как-то уж очень душевно звучит.
— Так что для нас эта непорочность значения не имеет как таковая.
Угу. А еще происхождение, воспитание, образование…
— А вот это — неправда. Но ставить честь в зависимость от детали анатомии? До такого могли додуматься только люди. А у нас, слава небесам, есть элоэ тайа.
У людей оно тоже есть. И используется между людьми и не-людьми. Очень часто используется в та-ких случаях. Если ты хочешь внимательно приглядеться к своему будущему спутнику жизни, но пока не желаешь давать клятву на всю жизнь, иди в храм. И там, на алтаре, на крови, клянись своей поло-винке в верности. Но только на семь лет. А спустя семь лет ты можешь либо подтвердить эту клятву — и брак станет завершенным. Либо — разорвать. И ждать своей судьбы дальше. Кстати, заключать такие браки можно было только три раза. А потом — все.
— Халява кончилась.
— Ты откуда такого нахватался?
— кто бы мне говорил!
За разговором мы благополучно выбрались из дворца. И Тёрн уже минут пять как нес меня по дворцо-вому парку. Даже не запыхавшись.
— Я бы тебя век на руках носил.
— а я бы тебе спину чесала, когда понадобится? Сам-то ты не сможешь. Руки заняты.
— Романтичная ты моя.
— До жути.
Мы благополучно преодолели полосу препятствий в виде альпийских горок, миновали сады камней, обошли розарий и углубились в рощу.
Оставалось идти совсем немного. Не к храму. К месту, где можно дать друг другу клятвы.
Ну да. Храмов у элваров практически нету. То, что имеется — это гибрид между загсом и капищем. Своеобразный Стоунхендж. Огромные вековые деревья, кр
угом растущие на холмах. И неудивительно. Элвары — созданный народ. У них нет богов. Поэтому они верят, что по-сле смерти их души растворяются в этом мире. А где удобнее общаться с миром?
Либо в таком круге деревьев. Либо где-нибудь на площадке башни, поближе к небу. Создатели элва-ров соединили несоединимое. Мешая эльфийскую кровь с вампирской и добавляя оборотней, они по-лучили… сначала они получили по заслугам! А уж потом обнаружилось, что элвары похожи на все три расы. И все же — неповторимы. Они обожали все растительное, как эльфы. Но как оборотни — от-давали должное мясу. Их тянуло к лесу — но они не любили замкнутых пространств. Обожали деревья, но не уважали тесноту. Любили величественные постройки — и буквально задыхались в каменных клетках. Поэтому — круг деревьев. Посредине — алтарная плита для ритуалов.
А во дворце все это расположено в парке.
И сейчас мы уже почти были на месте. Но перед тем, как войти в круг, Тёрн заколебался. Опустил меня на землю. Пристально поглядел в глаза. Я знала, что он не только заглядывает мне в глаза. Еще он глядит мне в душу. Изучает мои мысли, чувства, желания…
Пусть. Мне нечего было бояться. Разве что чуть-чуть…
Но он все понял.
— Ёлочка, если захочешь, я отпущу тебя. Мы можем вернуться во дворец. Хоть сию секунду. Хо-чешь?
Вопрос был сложный. Да, мне было немного страшно, но…
— Не стоит доводить все до конца просто из желания доказать, что ты — самая сильная. Я же и так те-бя люблю. Я все пойму. И не обижусь. Пойдем?
Тёрн стоял лицом ко мне. И я знала — одно слово — и он уйдет. То есть мы вместе пойдем обратно во дворец. И все будет, как раньше. Он не затаит обиды. Не будет злиться на меня. Расстроится — да.
— Я это переживу.
А вот переживу ли я? Могу ли я отпустить его? Хочу ли я этого? Я могу честно сказать — нет. Не могу. Не хочу. И моя жизнь без него будет намного беднее. Но ведь надо идти вперед. Обязательно.
— Мы можем еще подождать.
Зараза! Нет бы сказать что разобидится — и облегчить мне выбор! Я фыркнула.
— Если сам хочешь сбежать — вперед! Я тебя удерживать не буду! И свою бесценную свободу ты полу-чишь по первому требованию. Или что — затащил девушку в кусты и оскорбил бездействием?!
Элвар рассмеялся, запрокинув голову.
— Ёлка, кто тебя оскорбит, тот дня не проживет. Пойдем.
И мы перешагнули границу первого круга. Всего три круга. Сосны — храбрые защитники. Первый круг. Первая стража. Дубы — твердые и непреклонные — второй круг. И белые нежные березы — хруп-кие, как сердце и душа Элвариона — третий круг.
И посредине — на зеленой шелковистой траве — плита из драгоценного аларского мрамора с зеленова-тыми прожилками. Но почему-то она не выглядит здесь чужеродной. Наоборот. Все здесь — ее окруже-ние. И она даже словно светится в темноте. Плита невелика. Примерно метр на метр. На одном ее кон-це установлена небольшая мраморная чаша. В чаше — обсидиановый нож.
Ничего лишнего.
Я поглядела на нож. На плиту. На элвара. На нож. Опять на плиту…
— Если хочешь — мы уйдем отсюда.
— Нет! — возмутилась я.
— родная моя — я никогда и ни к чему не стану тебя принуждать. Выбор только за тобой.
Тёрн осторожно взял мою руку и поднес к губам. Его глаза горели в темноте.
— Ты меня и не принуждаешь.
— Знаю. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неуверенно. Пойми, что бы ни случилось — я все равно буду рядом с тобой. В наших отношениях ничего не поменяется. И мое предложение будет дей-ствительно в любой момент. Клянусь.
Я это знала. И в то же время…
— мне не нужна покорность судьбе! — возмутился наглый элвар.
Нет, я тут на все соглашаюсь, а он еще спорить изволит!?
— Изволю! Потому что это неправильно! Пойми! Мне нужна ты! И нужна твоя любовь! Но — искрен-ние! А не так… по принуждению!
Я топнула ногой.
— Так! Хватит мне мотать нервы! Ты на мне женишься?!
— Да. А ты на мне?
Я зашипела. И протянула руку к кинжалу.
— Ёлочка, учти — это обратимо. Я в любой момент отпущу тебя на свободу.
Я кивнула. Я знаю. Ты — отпустишь. Даже если тебе будет больно. Даже очень больно. Но ты никогда не станешь удерживать меня силком. Ты слишком ценишь меня такой, какая я есть. И я… я тоже не смогу без тебя.
Я протянула руку. И рядом с алтарем, на специально расчищенном месте, вспыхнул огонек. Теперь все было готово для обряда.
Элвар осторожно взял кинжал из моих рук. Закатал рукав рубашки. Острый обсидиан, казалось, едва прикоснулся к запястью. Но по белой коже побежали тяжелые черные капли, скатываясь в мраморную чашу. Я глядела на это пару секунд, а потом тоже протянула руку за кинжалом, но Тёрн отвел его в сторону.
— Нет. Можно — я?
— Я девочка большая. И умею обращаться с такими игрушками, — проинформировала я.
— Знаю. Но… все равно — можно?
Я молча кивнула. И протянула вперед правое запястье. Я тебе доверяю. Полностью. Ты ведь не о кин-жале спрашиваешь, нет. Ты спрашиваешь разрешения позаботиться обо мне. Знаешь, что я справлюсь сама, но просишь моего разрешения. И это — очень важно для меня. Не приказ. Не распоряжение. Просьба.
— Да. Моя любимая, колючая, невозможная девочка.
Лезвие кинжала скользнуло по моей коже. Почти не больно. На тренировках бывало больнее.
И в чашу начала срываться и моя кровь. Тёрн улыбнулся мне. И перехватил запястье лоскутом своей рубашки. И когда только оторвать успел?
— Ты уверена?
— Да. Начнешь?
— Да.
Тёрн обмакнул палец в кровь. И ласково коснулся моего лба, рисуя замысловатый символ — знак вечности у меня на лбу.
— Я, Эйверелл Эстреллан эн-те-Арриерра, милостью неба правитель Элвариона, приношу клятву люб-ви и верности своей любимой, известной в этом мире под именем Ель. Призываю в свидетели небо и землю, огонь и ветер, клянусь своей кровью и своей
