Но… это один из непреложных законов. Любое проклятие на оборотне держится только до полнолуния.
— Я не…
— А на тебе — с первым полнолунием убралась его четверть. Ты квартеронка, поэтому так. С четвер-тым полнолунием ты как раз избавилась от последних следов. А проклинали тебя от души.
— С…сволочь, — прошипела мать Вианы.
— Тайя? — уточнила я, хотя и так все было ясно. — Это да. Потому что проклинала она и на мучитель-ную смерть, и на болезни, и тебя, и твоих еще не рожденных детей… Так что возможно ребенок бу-дет оборотнем.
— Ну и пусть будет, — прогудел от порога натянутой тетивой низкий мужской голос. — Я его меньше любить не буду.
Я обернулась на голос. У порога стоял мужчина королевских размеров, едва вписываясь плечами в дверной проем. А когда он шагнул в комнату, стало ясно, что это — не жир. Сплошные мышцы. И не борцовские. В цирке или там у бодибилдеров — это профанация. А этот товарищ заткнул бы за пояс да-же Арни Шварца. Хотя нет. Он бы из Шварценеггера поясков себе накрутил. Тёрн сразу показался мне каким-то… не слишком объемным…
— Эй, ты меня вообще за что любишь? За мышечную массу или за мою потрясающую ду-шу? — тут же возмутился элвар, которому явно не понравились мои сравнения.
— Кормить тебя надо, — резюмировала я. — Кормить лучше.
— Вот выйдешь за меня замуж — и займешься. Хочу пироги с рыбой, мясом трех сортов и ва-реньем пяти видов. Не реже, чем раз в три дня!
— А работать я когда буду?
— Когда захочешь. Ты же не думаешь, что я женюсь на ведьме ради пирогов. И вообще, по-моему, ты шестнадцать видов анализа крови в полевых условиях лучше знаешь, чем как выбрать кусок свинины в лавке.
Я фыркнула.
— При моей профессии ты скорее получишь суп из вурдалака и пирожки с упырятиной, чем нормальный обед. Мы, женщины, существа рассеянные, перепутаю ненароком кухню — с лаборато-рией — вот радости мужу будет!
Элвара аж перекосило. И он отчаянно вцепился клыками в следующий пирожок. Пока дают с варень-ем. Я послала ему ехидную улыбочку. А потом постаралась вернуться в реальность.
— День добрый, уважаемый Тиварис.
— Добрый день, госпожа ведьма. С чем пожаловали?
Я закатила глаза. Так что по третьему кругу историю с проклятием пересказывал Тёрн. Он вообще уложился в три фразы. ‘Вы раньше встречались с дочерью мясника Тайей Утторш. Она прокляла вашу жену и причастна к появлению болотного чудища. Мы хотим решить эту проблему, для чего нужна ваша помощь’. Коротко и ясно. После чего Тиварис уселся рядом с женой, приобнял ее за плечи и ко-ротко спросил:
— Это — правда?
— вот заняться нам в этом селе нечем, всю жизнь мечтали приехать и наврать, — огрызнулась я. — Уж поверьте, это более чем правда. А ваше болотное чудище — это сама Тайя. Если я правильно понимаю, она связала себя с духом болота. И старается набраться сил, чтобы дорваться до счастливой соперницы.
— А до меня? Я бывал на болоте после ее исчезновения.
— Болотные огоньки видел? Болотный шепот слышал? Вода волновалась?
Тиварис задумался. И неохотно признал:
— и чем дальше, тем чаще, а последнее время так и вообще, если один ходишь, то манит даже от бе-рега? — инквизиторски допрашивала я.
— Ты как сама видела.
— Я ведьма. А она тебя зовет. Рано или поздно, когда она накопит достаточно силы, соперницу она просто сожрет. А вот тебя…
Мужчина заметно побледнел. Но я все равно продолжила.
— Знаешь, должность болотного духа — это еще не самое худшее, что может случиться с человеком. А вот если твоя душа окажется во власти…
— Хватит! — рявкнул Тиварис. — Ты зачем сюда пришла?
Я пожала плечами.
— За подтверждением своей теории. И за помощью.
— За какой помощью? — сверкнул на меня глазами Тиварис. — и тут же переключился на Виану. — Ты не волнуйся, родная. Хочешь, я их вообще отсюда выкину?
— Может, она и хочет. Но вы ей нужны живым и здоровым. А вот этого без ее помощи не будет, — ух-мыльнулась я.
Тиварис попытался испепелить меня взглядом, но получалось плохо. А тут еще Тёрн положил мне руку на плечо и чуть привлек к себе. Автоматически Тиварис перевез взгляд на него. И — попал. Мой элвар с политиками справлялся, что ему крестьянин, пусть тот даже и повоевал во времена оны?
Я на элвара ничуть не рассердилась. Он не сказал ни слова. Не попытался оспорить мои знания, во-обще даже слова не сказал. Просто как бы подчеркнул мужику: ‘Не балуй. Я ее смогу защитить. И ты мне на один зуб’. Об этом говорил и его откровенно изучающий противника взгляд, и злая улыбка, и даже положение тела на скамье — элвар в любую секунду готов был развернуть крылья и рвануться в бой. И этого хватило.
Минуты две Тиварис пытался не сдаться. Но потом ‘поплыл’, отвел взгляд, чуть ссутулился — и уже намного тише и спокойнее переспросил:
— Так какая нужна помощь?
— Незначительная, — просто отозвалась я. — Виана, мне нужна какая-нибудь ваша вещь, вроде старого платья, нужна прядь ваших волос и примерно грамм сто крови. Не сейчас. Завтра вечером. Причем и срезать волосы и брать кровь буду именно я. А платье можете отдать сейчас. Нам его еще подгонять придется. Хоть как-то…
— Зачем!? — возмутился Тиварис.
Я послала ему успокаивающую улыбку.
— Надо.
И Тёрну, между прочим:
— Не отвлекайся, читай ее память. Нам с тобой еще матрицу изображать…
— Слушаюсь и повинуюсь, моя прекрасная леди…
— Зачем надо? — удивилась Виана.
— Нарядим в твою одежду человека, замаскируем и отправим на болота.
— А зачем маскировать? Я и сама сходить могу…
Я повертела пальцем у виска.
— Ты что, больная на всю голову? А, точно, беременная…
Меня активно поддержали Тиварис и ее мать. Так что Виане пришлось отказаться от своего плана утопления и согласиться на мои условия. После чего мы с Тёрном попрощались и вышли за дверь. Мать Вианы поблагодарила нас за известия и насыпала нам с собой пирожков в берестяной короб. На-до будет вернуть.
Мирко уже ждал нас на крыльце.
Тёрн протянул ему мелкую серебрушку и попросил ребенка:
— а теперь к мяснику. Хорошо?
Ребенок не возражал. Монетку он спрятал за щекой и поэтому молчал всю дорогу. Мы тоже последо-вали его примеру. Просто шли, держась за руки — и наслаждались покоем. Хорошо было сейчас в де-ревне. Мирно, уютно. Пахло пылью, дымом и навозом, пищали цыплята, где-то переговаривались то ли овцы, то ли козы, пригревало солнышко, виднелся невдалеке лес…
Я сжимала ладонь своего элвара и думала, что могла бы так идти и идти, пока не подогнутся колени. Навсегда. И может, эти краткие минуты покоя стоят, с лихвой стоят всей остальной дурной и шальной жизни, наполненной погонями за нечистью и пробежками от нежити.
— Я тебя очень люблю, — пришла теплая и какая-то пушистая мысль от элвара.
— И я тебя люблю, — просто ответила я.
И улыбнулась.
***
К мяснику идти не хотелось. Но пришлось. И мне у него не понравилось. Весь дом был пропитан за-пахом дурной смерти. Животные здесь умирали. Но мясник не давал им легкой смерти. То ли из-за не-профессионализма. То ли ему просто это нравилось. Я буквально видела черно-серый ореол вокруг его дома. Но решила пока не думать об этом. Надо поговорить с самим мясником.
Отец Тайи, как ни странно, оказался невысоким грустным человеком со светлыми реденькими усами и такой же бородой. Щупловатое телосложение, лысина на макушке, тонкие пальцы рук, чистая рубаха, грустный взгляд серых водянистых глаз… да вообще, встреть я его в мире техники — приняла бы за библиотекаря! Не могу сказать, что мне он был очень приятен, но и отвращения не вызывал.
Тёрн пристально вгляделся в него. А я поздоровалась.
— Добра и счастья сему дому. Уважаемый…
— Санор. Санор Утторш.
