потом‑то демон куда делся?!
Оказалось, что все не так плохо. Эти гаврики ждали, пока теваррское войско не начали рвать на части, а потом решили убраться обратно — мало ли! Вдруг до них тоже доберутся? Клятва — клятвой, но демоны ж! Сначала сожрут, потом вспомнят… так что, наверное, там остался. А что с ним будет?
Или удрал….
Одним словом — неизвестность.
Я приказываю как следует наградить разведчиков — и ловлю на себе странные взгляды полковников. Определенно, что‑то подозревают. Вряд ли, что это был я. Скорее, что я где‑то нашел некроманта и прячу его от народа, чтобы не сожгли. А он мне за это — ценные услуги.
Ну… не пойман — не некромант, так что…
Я командую войску собираться и выступать. Зачем?
Да все понятно. Если там тот демон остался — войско как раз пригодится для расправы с ним. Если еще демонов вызовет — с ними тоже надо будет драться. А ежели нет…
Ну хоть людей похороним. Не бросать же…
Полковники закивали и отправились распоряжаться. Я упихал сверток из плаща в сундук и подумал, что все как‑то грустно складывается. Как‑то вот…
Я могу править. Но если все будут меня ненавидеть? Это ведь заговоры, интриги… а у меня и без них проблем хватает. А есть еще и Храм.
Очень серьезная сила, между прочим.
Войско выступает в поход. Я еду впереди и думаю, что Аргадон все‑таки сволочь. Нет, ну такая подстава!
С другой стороны — а кто меня призывал молчать? Мог бы Ак — квира спросить — есть ли рядом кто‑то живой…
* * *
Теваррское войско мы находим, где и оставили. То есть — в двух днях пути. Пути войска, конечно. Разведчики, вон, быстрее управились, правда, коней загнали, я на Ак — квире вообще за полчаса обернулся… призвать его еще раз и плетью поперек хребта! Серебряной!
То есть — то, что осталось от войска.
Мясной ряд. Размазанные по траве останки, успевшие за это время прогнить, протухнуть, провонять и привлечь мух со всей округи. Как это выглядит?!
Жутко. Поэтому для начала почти все войско проблевывается в сторонке, а уж потом…
Могилу копают все. Молча, мрачно и со словами выражения любви к демонам. То есть — с желанием их вылюбить с помощью меча, сабли, кинжала и прочих колюще — режущих предметов. Наивные мечтатели.
Даже мне они на один зуб, а уж Аргадону‑то со свитой…
Потом войско так же дружно возвращается домой. Победителями себя никто не ощущает. Я отправляю гонца в Теварр. Мол, так и так, ваше войско разбито, короля надо выбрать нового, корону прилагаю — голову Матиреля кто‑то из демонов, желая позабавиться, насадил на верхушку небольшой ели и украсил ту его же кишками… Но от своих претензий не отказываюсь.
Вынь мне герцогство да положь.
А то вдруг еще такой несчастный случай, что к вам — постоянно воевать ходить?
* * *
В Раденоре нас встречают без особого восторга. Моринар явно не терял времени даром.
По улицам ходят патрули, на площадях висят повешенные, зато стены отремонтировали и обновили. И ров почистили. И дороги принялись мостить…
Может, и не зря он тут народ развесил?
Судя по отчету — не зря.
Не успеваю я начать читать, как в кабинет врывается Абигейл.
— Александр! Это невыносимо!!!
— Что именно, тетушка?!
Разумеется, Моринар! Который нагло составлял списки, подсчитывал, кто и сколько наворовал, пресекал попытки Абигейли продолжить то же самое… короче — вел себя просто отвратительно!
Заставлял соблюдать законы!
Гад!
Я принимаюсь успокаивать тетушку. Да вот, не волнуйтесь, у нас невиновных не вешают, если Моринар ошибся, я конечно, разберусь…
Подозревать вашу семью!?
Что вы! Да их честность известна во всем мире! Точно — ошибка!
Не волнуйтесь вы так, вы ведь наследника носите… кстати — как он? Не толкается? А послушать можно? А что повитухи говорят?
Тут уже выкручивается Абигейл. Но поскольку четырех детей она родила, то ответы более — менее знает. Но быстро уходит.
Списки Моринара, кстати, я утверждаю. Исключение делаю только для Шартрезов — еще не время. И все затихает на долгих три месяца.
Ну как — затихает?
Я вешаю воров, вызывая ликование народа. Занимаюсь армией, налогами, законами… тону в массе указов!
Из Теварра приходит письмо. Воевать они более не в состоянии, так что герцогство — мое. Бери и кушай, можно без соли.
Из Риолона тоже приходит письмо. Дарий меня поздравляет и интересуется — не хочу ли я поделиться частью трофея. Я отвечаю, что поскольку помощь запоздала, то и делиться я не буду. Перебьется.
В ответ на это Дарий интересуется, не боюсь ли я последствий.
Нет, не боюсь.
Меня больше волнует другое. Храм, который назначил расследование и теперь на той поляне постоянно крутятся служители и ищут следы магии — это первое.
Карли — это второе.
Идет уже седьмой месяц беременности и мне пора принимать решительные меры, если я хочу раз и навсегда переиграть Шартрезов.
* * *
У меня было два варианта — либо Карли соглашается на все добровольно и я прячу ее от всех — либо она не соглашается — и тогда…
Так я и сделал. Видимо, на что‑то надеясь по старой памяти. Дурак я, дурак…
Реакция была такой, как я и ожидал. Ладно, не ожидал. Госпожа Элиза подсказала. Она мне честно расписала, что меня ждет и как. При чем тут она?
Ну, вообще‑то ребенку нужны няньки, кормилицы — и где я их могу взять?
При дворе?
Увольте. Лучше уж — в борделе. Там женщины порядочнее.
— Ты с ума сошел?! Как это — уехать!? От мужа!? Покинуть двор?! Прятаться!? Вот еще не хватало!
— а умереть тебе хочется? Или ты думаешь, что Абигейл тебя спросит?
Карли передернула плечами.
— Ты же не дашь ей меня обидеть, правда?
Она все еще была красива. Все еще очаровательна, несмотря на беременность. Видно, из тех женщин, которых роды только красят. Ни отеков, ни пятен, просто чуть великоватый живот и свет в глазах.
— Я не смогу оберегать тебя круглосуточно, а Абигейл… для нее твой ребенок — это вопрос жизни и смерти. Если хочешь — вопрос власти. Она на все пойдет.
— Не поеду я ни в какой Торрин!
— Не в Торрин.
— А куда?
— У меня есть один замок… Он стоит в лесной глуши и заброшен, но…
— Ни за что! И не проси!
Я и не собирался. И объяснять ей, что Абигейл пойдет даже на то, чтобы похитить дуреху и вырезать из нее ребенка в буквальном смысле — тоже. Сама понимать должна, не маленькая.
Абигейл за последние месяцы вообще озверела, чего уж там! Видя, как власть ускользает из ее рук — и она ничего не может сделать…
Она б меня ногтями на части разорвала, да вот беда — не получалось. А сколько она мне женщин подсовывала!
Том жаловался мне, что гвардейцы чуть ли не драки устраивают, выясняя, кому дежурить у моих покоев. А то ж!
Лезут же!
А я им официально разрешил брать любые взятки, хоть бы и натурой. Но чтобы ко мне никто не пролез. Они и рады были стараться. Брали, драли… и не пропускали.
Шартрез возмущался, но эта часть гвардии официально подчинялась не ему, а Томми. Тот рад был стараться и стоял за своих горой.
Абигейл выжидала…
Подкладывала все более толстые подушки под платье, устраивала истерики — и ждала. И следила за Карли глазами голодной кобры, когда та появлялась при дворе.
И наконец…
Разговор с Карли состоялся не просто так.
За эти три месяца я сделал все возможное. Чтобы обеспечить себе тыл. А именно….
Призраки.
В королевском дворце, в городе, в особняках аристократов, а то как же! Призраков я выбирал лично — людей, умерших нехорошей смертью. Воров, убийц, проституток — и каждому находил подходящий дом. Главным условием тут была ненависть. Например, в особняк Леклеров был подселен дух служанки, которая там раньше работала. Но потом хозяин сделал ей ребенка и выгнал на улицу. Конечно, девчонка пошла по рукам и умерла во время родов. Любви к Леклерам ей это не прибавило. И таких примеров было множество.
Ненависть заставляет душу оставаться на земле. И достаточно только посмотреть на некоторые дома, чтобы поежиться. Вокруг них словно облако. Тьмы, грязи, старых долгов… чтобы избавиться от этого нужен некромант и не из худших.
А то начинают потом удивляться…
Дети рождаются мертвыми, взрослые болеют, неудачи сыплются…. да что вы хотите‑то после ваших скромных развлечений? Чаша зла наполняется медленно, но верно. И пить ее придется до дна.
Что‑то будет на дне моей чаши?
Что бы ни было — детям я ее не оставлю.
Детям?
Да, я собирался подумать о браке. Мне нужен наследник. Но это потом, потом….
Сейчас же….
— Алекс, ты заснул!?
Я не заснул. Просто…
— Карли. Прости.
И легкое движение силы заставляет женщину осесть на ковер. Я подхватываю ее на руки — и отправляюсь к потайному ходу. Люблю я свой дворец — столько укромных местечек! И столько ходов, через которые не то, что короля — армию вывести можно! Если знать кое — какие секреты…
Темнота скользит рядом с моими сапогами. Дух моего дворца, его хранитель — сейчас он доволен и спокоен. Я дарю ему улыбку и кусочек своей силы. Надо бы еще раз сходить к сердцу Раденора, еще пролить на него крови. Это ведь не разовый ритуал, нет. Духа надо кормить.
А теперь…
Госпожа Элиза и ухом не ведет, когда я сгружаю к ней на кровать беременную Карли.
— Это то, о чем вы говорили, мой король?
— Абсолютно верно. А вот это — вам.
На кровать ложится тяжеленький мешочек с золотом.
— На десять дней. Потом приду, принесу еще. Но никто не должен знать… вы понимаете.
— понимаю.
А где я еще мог ее спрятать, не вывозя из города? Да в борделе. И будем честны — если стресс спровоцирует преждевременные роды — я только порадуюсь. Я не желал зла Карли, но и оставить свою родную кровь в ее руках?
Нет уж.
Этот ребенок — моя страховка на крайний случай и воспитываться он будет в Торрине. Рик и не с таким справится. А случись что со мной — трон Раденора не останется пустым и моя страна не будет разрушена.
Я целую руку госпожи Элизы и отправляюсь обратно, во дворец.
* * *
На следующий день Шартрезы выглядят какими‑то пришибленными. А уж виконт Латур…
— Ваше величество, моя жена…
Я выслушиваю горестные вопли о пропавшей жене и исчезнувшем с ней наследнике — и киваю. Да, конечно, надо и дворец осмотреть — и всех расспросить, одним словом — у вас полное право. Ищите.
А я… я вам очень сочувствую. Кстати, а не могла она от вас тоже уйти? Карли — девушка капризная, а уж во время беременности, когда
