бросился к двери.
Не успел.
Он не ожидал ничего подобного от своей игрушки, иначе остерегся бы. А Аврора не собиралась упускать свою добычу.
Да, Сарна не взять живьем. И очень жаль, что у нее нет времени. Но хотя бы так…
Пират просто не успел ничего понять. Когда Аврора плеснула ему в лицо огненным кофе из кофейника — и добила резким ударом в горло, ломающим хрящи и сминающим гортань.
Тело упало на пол.
Несколько секунд Аврора смотрела на агонию, а потом сняла у Сарна с пояса плазмер — и одним выстрелом оставила на полу обугленную тушку.
Жаль, что мерзавца не взять живым. Но неизвестно, кто его прикрывает. Вдруг еще вывернется?
А упускать гада… нет уж!
Такие жить не должны… Где ключи от наручников?
Аврора рванула чехол с карточками с пояса пирата и толкнула дверь в спальню Калерии. Женщина дернулась к подруге.
— Что там?!
Аврора провела карточкой по замку наручников, заставляя их открыться.
— Боевая тревога! Сарн мертв! Это — русские корабли!
— А ты откуда знаешь?
— Я сама позвала, — призналась Аврора.
— И молчала?
— О таком лучше молчать, — отрезала кхонка. — Одевайся!
Калерия бросилась к шкафу.
Форма Сарна висела на ней мешком, но не наплевать ли? Не до красоты, был бы срам прикрыт!
Вернувшаяся с плазмерами Аврора бросила один Калерии. Женщина проверила заряд и довольно улыбнулась.
— А откуда ты знаешь, что Сарн… во-от как…
Аврора обернулась. Калерия застыла над трупом своего мучителя. И на красивом лице одно выражение сменяло другое…
Страх?..
— Кто ты такая?!
Аврора чертыхнулась про себя.
Калерия умело направляла на нее плазмер.
— Ты что, сдурела?
— Нет. Ты не простой инженер, так? Русский флот, Сарн… Кто ты?
Аврора наморщила нос. Ладно. Снимем еще один слой тайны. Хорошая вещь — луковица, ее долго чистить можно.
— Аврора Варина. Капитан разведки. Еще что-то хочешь услышать?
— Чьей разведки?
— А вот это мое дело. Можешь выстрелить. Хочешь?
Калерия опустила плазмер дулом к полу.
— Дерьмо. Электронщик долбаный!
— Гав. Гав.
— Что ты хочешь сделать?
— Эрасмиус Гризмер.
— Рехнулась? — Калерии не надо было долго растолковывать.
— А ты не понимаешь? Он сбежит! Наверняка сбежит!
— Ты рассчитываешь, что две бабы…
— На Сарна и одной хватило.
— Сарн не ждал от тебя нападения.
— Эрасмиус тоже не ждет.
— Дура.
— Ты со мной?
— Две дуры.
Но Эрасмиус ждал.
Когда по базе понесся вой сирен тревоги, ученый не стал долго размышлять. Инстинкт травленого волка ни разу не подводил мужчину.
Эрасмиус просто покидал в выращенный крейсер самое ценное — разработки, несколько компьютеров, образцы — и еще раз оглядел лабораторию.
Жаль.
Образцы весьма интересны. Особенно этот — Эрасмиус покосился на Иридину Видрасё, роды должны были начаться со дня на день — и ребенок мог вырасти… отдать, что ли, приказ стимулировать искусственные роды?
На лице ученого появилась улыбка, которая повергла бы в ужас и профессиональных пиратов.
Почему бы нет? Ребенок почти развился. Лучше бы довести дело до конца, но и так интересно понаблюдать… своего рода эксперимент — что будут делать с таким существом…
Зародышевый пузырь послушно зашевелился. Ему надо было стравить околоплодную жидкость, убрать тяжи, через которые к ребенку поступали нужные вещества, ввести в кровь женщины стимуляторы…
Эрасмиус несколько секунд размышлял… это недолго, да. Но есть ли у него это время?
Своя шкура дороже. А инстинкт кричит, буквально раздирает душу истошным воплем, что надо, надо уходить… и лучше его послушаться.
Эрасмиус еще раз оглядел лабораторию и вышел.
Через три дня активируется система самоуничтожения. А этого ребенка он потом найдет. Обязательно найдет. Это будет интересный опыт…
Когда Аврора и Калерия ворвались в лабораторию — крейсер Эрасмиуса уже отстыковался от станции. За себя ученый не боялся. Его корабль полностью имитировал астероид своим внешним видом и мог уйти в гиперпространство практически с места, без разгона. А там — лови его сколько угодно.
А в луже околоплодных вод на полу корчилась и хрипела Иридина Видрасё.
Роды начались.
Аврора смотрела на тело, извивающееся в луже розовой слизи и какой-то прозрачной жидкости, и ей становилось тошно.
— Лера, ты здесь можешь побыть?
— С ней?
— Да. Я буду у входа в лабораторию. Прикрою вас, если что.
— Кажется, у нее роды. Я их принимать не умею.
— Я тоже. Но я здорова, физически сейчас сильнее тебя, и случись что… здесь ведь лазарет с пиратами рядом, могут вломиться… Ты справишься?
Калерии вообще не хотелось быть здесь. Но куда деваться… И… ей почему-то было безумно жалко Дину.
— Иди. Я постараюсь помочь ей.
Аврора кивнула и выскользнула за дверь. Этот коридор она удержит. Что бы ни происходило.
Когда раздались выстрелы, лежащие в лазарете шестеро пиратов встрепенулись.
— Что происходит?
— Где это?
— Нападение?
Только Маки догадался включить транслятор. И стены лазарета едва не покраснели от взрыва брани.
Пираты вполне оценили флот Российской империи, выходящий из гиперпространства в боевом порядке. И чертову прорву истребителей. И крейсера, эсминцы, фрегаты… короче — кому тут жить надоело?
Пиратам точно не надоело.
Но и в бой не хотелось. Там более в безнадежный. Десант России в некоторых случаях пленных не брал. И с пиратами переговоров не вел… почти никогда, только если…
— Почему нет? Если мы его возьмем — нам точно сроки скостят.
— А он оружия сроду не держал… сам говорил…
Вообще-то Эрасмиус Гризмер говорил, что лучшее оружие — это разум, а применять что-либо другое просто недостойно. Но пиратам было не до таких тонкостей. И они точно не знали, что по одному слову Эрасмиуса на них обрушится вся лаборатория.
Они просто увидели возможность спасти свои шкуры. И не хотели ее упускать.
Они не знали, что Эрасмиус сбежал, что в лаборатории только три женщины…
Зато у них было оружие. Скафандров, правда, не было.
Крыса, чтобы спасти свою шкуру, способна на самые отчаянные поступки.
Калерия вздохнула.
Первым делом она отложила плазмер — но не слишком далеко, чтобы можно было дотянуться в любой момент, — и перетащила Иридину на местечко посуше. Поискала что-нибудь острое. Схватки шли быстро и резко. Словно организм женщины собирался пройти весь родовой цикл за десять минут.
Дина стонала и мотала головой. Все ее тело было испещрено чем-то вроде алых точек. Ранки? Или?..
Чистым оставалось только лицо.
Калерия не знала, что именно такие следы оставили отпавшие тяжи. Она вообще ничего не понимала, кроме того что Дина без сознания, а роды, похоже, будут прямо здесь и сейчас.
Голубые глаза Иридины резко распахнулись.
Сначала в них метался ужас и боль. Но потом постепенно она узнала Калерию. Ужас уходил из голубых глаз.
— Тихо, девочка, тихо, — успокаивающе заговорила Калерия, устраивая поудобнее голову Дины. — Все будет хорошо.
— Пи-и-ить… — разлепила губы женщина.
Калерия чертыхнулась и поискала глазами воду. Нашла бутылку на столе, отхлебнула… вино?
А почему бы нет?
Дина пила жадно, захлебываясь…
— Сарн мертв. Мы его убили, — тихо рассказывала Калерия. — Черный доктор сбежал. А ты беременна. Скоро у тебя родится ребенок…
Дина всхлипнула.
Она ничего не помнила из своего пребывания в пузыре. Беременность просто выпала из ее памяти. Эрасмиусу нужен был инкубатор, и он держал Дину в состоянии полу-комы. Зачем ей нервничать, пытаться что-то сделать, да вообще — зачем инкубатору разум? Выключить — и довольно. Да и… побочный эффект — безумие — нельзя было исключать. Зачем тратить время на купирование приступов сумасшествия?
Ученый был практичен до крайности.
Вот если бы ему нужно было для дела содрать с Дины шкуру, медленно посыпая ее солью, — рука бы не дрогнула. А не надо — так зачем зря мучить?
— Ребенок?
— Ну да. Так что расслабься и не сопротивляйся. Это все быстро закончится.
Дина посмотрела на свой живот:
— Ребенок… так странно…
— Ничего, девочка. Все будет хорошо. Я рядом с тобой — так что все страшное кончилось.
И, опровергая ее слова, из коридора донеслись выстрелы.
Аврора притаилась за выступом стены. Плазмер приятно оттягивал руку.
Коридор в этом месте очень удобно изгибался. Пират отвел Эрасмиусу под лабораторию самый дальний угол станции — рядом с люком, ведущим в ангар, чтобы тот мог курировать часть проектов в открытом космосе. И тут же неподалеку размещался лазарет. Чтобы доктору далеко не ходить.
Сейчас это играло против Авроры. Потому как пиратов там лежало человек пять. И все они… ну не в битву ведь кинутся?
Разумеется, нет. А вот попробовать тряхнуть доктора на предмет какого-нибудь чуда — запросто.
Скорее бы появились свои. Но… на чудо надейся, а сама лапками греби. Жаль, Черный доктор ускользнул. Если его нет в лаборатории…
Аврора не питала никаких иллюзий. Такие твари, как Эрасмиус Гризмер, из лавы сухими выходят. И даже неподжаренными.
Первый пират появился минут через пятнадцать.
Простучали по коридору подошвы ботинок, и из-за поворота показалась грузная фигура.
Аврора не стала тратить время, выясняя, кто идет. Эту тварь она помнила еще с налета на крейсер. Уж что другое, а память у шпионки была великолепная.
Плазмер в руке выплюнул раскаленный сгусток — и на пол опустилось нечто обугленное, воняющее горелым мясом.
Аврора покривила губы.
Собаке собачья смерть. Батарея заряжена полностью. Так что ей хватит минут на сорок серьезного боя. А потом… а какая разница?
Она никого не пропустит!
Назад не отступаем!
Я лучше мертвый сам
Уйду в родную землю,
Чем эту землю сдам.
Мы кровью будем квиты
С врагом — прими обет,
Что люди позабудут
Плоды его побед, —
крутилась в голове старая песня. С этими словами легионеры Русины уже много лет шли в бой. В разведку. На смерть.
Аврора знала — она не уйдет. Не пропустит врага к измученной Калерии и рожающей беспомощной Дине. Это — ее люди. Ее подруги.
Это — просто ее!
Сейчас это те, кто стоит за ее спиной. И уйти она не сможет. Иначе это…
А ежели я дрогну
Перед врагом в бою
И ежели забуду
Ту клятву, что даю,
До гроба не отмыть мне
Позор своей вины.
Пускай меня поглотит
Безумие войны.
Аврора прищурилась и ошпарила плазмой следующего пирата. А нечего тут бегать, нервировать женщин.
Ухмыльнулась так, что, увидь это Эрасмиус, точно оценил бы. Холодно. Зло. Бесшабашно.
Интересно, сколько пиратов она сегодня отправит в могилу? Хорошо бы штук двадцать. За все приятное!
Хотя и одного Сарна достаточно, чтобы оплатить проход по мосту до Ирия.[14] Отправить к Чернобогу такую сволочь?
Да за такое ордена мало!
Твари… стрелять в ответ начали.
Ничего, заливайте коридор плазмой, тратьте заряды… все равно, пока здесь такой ад творится, вы не пройдете. А я полежу спокойненько… благо сзади только лаборатория…
Иридина выгнулась в очередном приступе боли.
— Лера, я умру? Да?
Калерия тоже так считала. Но сказать об этом несчастной девчонке, у которой на теле живого места нету?
— Глупости! Всем больно во время родов. Ты не исключение. Или ты думала — это как маникюр делать?
— Нет. Такое ощущение, что внутри все рвется… Я точно умру.
— Не говори ерунды. А то родишь
