Как — что!? Мужчина должен к чему-то стремиться, чего-то добиваться, оставить о себе память на земле, посадить дерево, вырастить ребенка, построить дом…
— Ну вот. Этот человек тебе скажет, что ему хватает работы…
— Но это же неправильно!
Я пожала плечами.
— Таких много.
— Но лучше они от этого не делаются! Такие люди… это как ржавчина! Они разъедают волю к борьбе! Уничтожают все стремления! Зачем двигаться, если на диване — лучше!? Если бы я таким был, я бы сломался на второй день жизни в плену!
— Ты не такой. И я тоже. Но есть и такие люди. Как гомосексуалисты, лесбиянки и некрофилы. Вот и этот так же…
Тихо звякнули колонки, извещая о приходе нового сообщения.
Шарль открыл его — и спустя секунду негодующе фыркнул.
Я пригляделась — и рассмеялась.
Шарль, видимо в ответ на аргументы по защите права жрать и спать, написал товарищу, что тот ве-дет существование хлебной плесени. Та, как-никак тоже живет, жрет, гадит и размножается. Только что не отстаивает свое право на эти важные дела. И теперь откуда-то из страшного далека несся него-дующий вопль оскорбленного в лучших чувствах размноженца, цитирую дословно: ‘Я плесень?! Да это ты, … и … плесень хлебная! А я — носорог! Наступлю и растопчу, если на дороге встанешь! Это мы, хамы, эгоисты и себялюбцы, по-настоящему любим жизнь, рвем ее зубами, жрем ее, получаем удо-вольствие, добиваем слабых, и нас большинство, процентов 85.. Все люди на улице, здесь носят маски, а на анонимных сайтах маски слетают. Просто во мне это сильно намешано — по материнской линии плебейская кровь, а по отцовской — голубая. Поэтому я временами плебей, а временами рыцарь, бывает благородство вылезает. Поэтому я разный, двуликий. Вот такая странная история доктора Джекила и мистера Хайда… ‘.
Шарль фыркнул — и опять застучал по клавиатуре.
— Да не любите вы жизнь. И она вас не любит. И никакого от вас в этой жизни толку. И то, что ты мне описываешь — желание зажравшегося быдла. Жрать, спать, трахаться — и ничего не нести. Ни нового, ни интересного, ни даже важного. И не надо говорить про рыцарство и благородство. Крестьянок во все времена брюхатили, только в их детях ничего особо не вылезало. Аристократ — это человек, для которого важнее всего служение своей стране. А ты служишь что ли? Да тебя слушать противно. Та-ких, как ты надо врагу дарить, чтобы породу ухудшать… аристократ! Аристократами становились те, кто жизни своей не жалел для родины. А ты и соплей пожалеешь. Аристократы все делали, чтобы мир вокруг стал лучше, а тебе — хоть планета рухни, лишь бы с дивана не вставать! Люди носят маски, факт. Только вот у одних из-под маски показывается лицо, а у других — свинячье рыло. Доктор Дже-кил по крайней мере мечтал что-то для людей сделать. А ты? Трижды ха! С такими, как ты и говорить не о чем. Одна надежда — что не размножитесь!
Поставив в конце восклицательный знак, дракоша скинул сообщение, вышел из чата и выгрузил компьютер. И улыбнулся мне.
— Так их?
Я подмигнула в ответ.
— и только так!
В конце концов, психолог стаи Тигров, Ирина, посоветовала Шарлю конфликтовать как можно больше. Чтобы скорее избавиться от страха наказания. Или что-то в этом духе. Компенсировать века покорности… Вот он и наверстывал от души отрываясь на сайтах.
Ладно, бывает…
— ты как — морально готов к встрече?
Шарль пожал плечами.
— Но выбора у меня нет, так ведь?
— Есть. Но он тебе не понравится.
Дракоша фыркнул.
— Ладно. В общем, я готов.
Я оглядела Шарля. Дракоша был одет даже немного официально. Черные джинсы, белая рубашка, белые кроссовки, волосы связаны в хвост, контактные линзы не забыты…
Симпатяшка!
— Пробежимся еще раз по легенде?
— Вроде бы я все помню.
— Точно?
— Точно. Юля, не забывай сколько со мной занимались психологи.
И мы полезли в соседний подъезд через чердак.
***
Дверь нам открыл дед. Подмигнул мне, протянул руку Шарлю…
— приветствую. Готовы к страшным пыткам вилками?
— дед шутит, — вмешалась я, заметив, как побледнел дракоша. — Он имеет в виду, что на столе будет не меньше трех вилок, а вот выбрать из них нужную — задача для сильных этикетом…
Шарль ощутимо расслабился.
— Привыкай, — посоветовала я. — У нас то еще семейство.
И начался кошмар. Для нас обоих.
В коридор вышла мама. Поздоровалась. И утащила нас в гостиную. То есть сначала в гостиную, а по-том под предлогом ‘помощи на кухне’ отсекла меня от Шарля и уволокла допрашивать.
И началось.
Где познакомились? Сколько времени встречаетесь? Почему раньше не сказала? Какие у него наме-рения? Куда зашли ваши отношения? Куда ты хочешь их завести? И коронное — пач-чему не доложила раньше?! Мама определенно упустила свой шанс. Ей бы в КГБ работать! На третьем часу допроса соз-навались бы все. Включая конвойных.
Дед о чем-то разговаривал с Шарлем. Я подозревала, что он уже узнал все от Мечислава. И просто подыгрывал дракону.
Зато мама оторвалась всерьез. И я не могла ее винить. Сколько бы нам лет не исполнилось, а для ро-дителей мы всегда будем только детьми. И они всегда будут заботиться о нас. Это — нормально.
За столом царила атмосфера радушия и спокойствия. Просто — семейный ужин. Почему бы нет? Шарль ощутимо расслабился. И я тоже. Мы беседовали о чем-то отвлеченном, вроде последней вы-ставки художника Петлицкого…
И я далеко не сразу поняла, что из соседней комнаты доносятся какие-то странные звуки. Типа ‘кап… кап… кап…’.
Первым это понял дед. Прислушался — и помчался в кабинет. И оттуда донесся трехэтажный мат.
Мы рванули вслед за ним.
Абзац котенку.
С потолка медленно капали капли воды, собираясь на полу в широкую лужу. По стенам кое-где сбе-гали ручейки. Под ногами непринужденно хлюпал ковер.
— Твою … мать!!! — высказалась я.
Торжественный ужин закончился, не разгоревшись. Мы остервенело бросились спасать докумен-ты.
А мама помчалась скандалить к соседу сверху.
***
Домой мы вернулись ближе к двенадцати ночи.
Скандала не вышло. Сосед был пьян, извините, как ягодичная мышца в гостях. Видимо он вернулся — и не нашел ничего лучше, как завалиться в ванную. Открыл воду, разлегся прямо в одежде, одежда и намокла. Заткнула слив, в результате потекло на пол, потом перехлынуло через порог — и полилось в коридор и гостиную, которая располагалась как раз над дедовым кабинетом. Полилось бы и дальше. Почему? Да потому, что этого алканавта мы так и не добудились.
Когда мама прибежала вся возмущенная, Шарль поглядел на нее, вздохнул — и пошел наверх. Дос-тал из кармана какую-то железку, поковырял ей в замке… я и не знала, что дракоша так умеет?
— У меня был опыт, — тихо пояснил Шарль.
Там мы и нашли этого борова. Дрых в ванной. Не утонул, потому что, простите — сто пятьдесят кило такой туши в обычную ванну просто не влезали, у него была угловая. И со специальным подголовни-ком.
Судя по лицу деда, он испытывал сильное желание утопить идиота — и списать на несчастный слу-чай. Я тоже. Но — мама нам не позволила бы.
Итог — затопленный кабинет. И бумаги деда, переехавшие в мамину рабочую комнату.
Ближе к двенадцати дед оглядел весь этот кошмар, вздохнул — и подвел итог.
— Юлька, выбирай. Либо старшие родственнички, либо младшие.
Я закатила глаза — и выбрала младших. Пусть дрыхнут в гостиной. А мы с Шарлем будем в спальне.
Семейный ужин определенно удался.
Я не шучу. И мама, и дед оценили Шарля по достоинству. Именно на фоне борьбы со стихией.
А дома меня ждал сюрприз.
***
Сюрприз был зеленоглаз, черноволос и улыбчив. Белые клыки посверкивали из-под алых губ. Он си-дел на диване и листал газету.
— Юля, а сегодня твое предложение еще действительно?
Я послала Мечиславу нежную улыбку.
— Отлично. Я пришел пообщаться. И лучше — наедине.
Шарль поглядел на меня. На Мечислава. Опять на меня. И пожал плечами.
— Я позвоню сейчас Валентину — и удеру в клуб. Вернусь утром.
Мечислав кивнул ему.
— Отличное решение. В ‘Три шестерки’?
— Пожалуй.
— Я вернусь, а ты поедешь сюда.
— Договорились.
Шарль подмигнул вампиру и вышел за дверь. А Мечислав тут же сгреб меня в охапку.
— Юленька… я соскучился…
Я хотела было сказать про ИПФ, про родственников… но тут вампир каким-то образом добрался до моей шеи, прошелся губами вдоль ключицы — и я махнула рукой на все эти мелочи… потом… все по-том…
Оказывается, я тоже очень соскучилась…
Спустя полтора часа мы лежали на разоренной кровати. Я уютно устроилась на плече у Мечислава, вампир обнял меня одной рукой, а второй рисовал на моем мокром от пота плече замысловатые узо-ры.
— Теперь я верю, что вчерашняя ночь мне не приснилась.
— Она не приснилась, — вздохнула я.
— а почему так грустно? Неужели ты уже жалеешь?
— Нет. Не жалею. Но у нас проблемы.
— Вот как?
Мечислав мгновенно собрался. Словно… лежал пушистый котик — и вот, в одно мгновение перед то-бой хищный клубок из когтей и мускулов, готовый к прыжку в любую минуту.
— И какие же у нас проблемы?
— Тебе с мелкой — или с той, что покрупнее?
— Начни с мелочей.
Я пожала плечами. И принялась выкладывать.
Визит родственников заставил вампира фыркнуть.
— Юля, твоя проблема яйца выеденного не стоит. Шарль — твой парень. Вы живете вместе, на что имеете полное право. Кто не верит — пусть читает гражданский кодекс. Кому не нравится — пускай от-равится. Шарль вполне может за себя постоять. Судя по тому, что я видел.
— Да, за последние месяцы он прогрессировал. И теперь может ответить шуткой на шутку, колкостью на колкость и даже не убить оппонента в процессе спора.
— Из тебя вышел бы неплохой психолог.
— Эй, попрошу меня не оскорблять! Псих, олух… наглость какая!
— А почему нет? Или би — олух лучше? Ты никогда не думала переквалифицироваться?
— Нет. Мне неинтересно копаться в чужих мозгах. Разве что в анатомичке.
Мечислав улыбнулся.
— Юля, ты невозможна. Но твои родственники действительно не проблема. Я распоряжусь. Либо я, либо Вадим будем приходить к тебе с визитом. А загипнотизировать пару сопляков — это такие пустя-ки! Какие бы конфликты не возникали — твое дело продержаться до вечера. А там мы все исправим.
У меня камень с души свалился. Действительно, чего я переживаю? Штучки с сознанием вполне во вкусе вампиров. Если мы к вечеру и погавкаемся с Лешей или Лелей, к утру они все равно будут счи-тать меня лучшим человеком на земле. И забудут все лишнее.
— Вот именно. Какие у нас еще проблемы?
— ИПФ…
После рассказа о Рокине в комнате повисла давящая тишина. Потом Мечислав чертыхнулся, встал в
