с мамой.
— Алечка!!! — вскричал он, бросая свое допотопное чудовище и раскрывая объятия. — Как я рад тебя видеть! Ты совсем не изменилась!
Мама желания обниматься не проявила. И даже спряталась за меня.
— Вася?
— Разумеется!
Плюгавец все-таки шагнул вперед и попытался облапать маму, но я полностью перекрыла дорогу, не-взначай наступила ему на ногу и подпрыгнула для верности. Мужчина шарахнулся, а я улыбнулась ласково-ласково, как голодная кобра.
— Дядя Вася!!! Это — ВЫ!? — заверещала я так, что проходящая мимо бабуся с кошелкой шарахнулась, перекрестилась и пробормотала ‘свят-свят-свят’… — Ой! А мне мама так много о вас рассказывала! И как дядя Петя вас медведками травил! И как вы их потом всей кафедрой травили! И как вас послали гулять с детьми, а вы нас повели на луг, но забыли, что там гуляли коровы и вляпались в лепешку, а Славка вас потом отмывал в речке и вы туда упустили сандалию! И вам пришлось прыгать обратно на одной ноге, а на вторую приспособить лопух!!!
Васисуалий шарахнулся в сторону. Оно и понятно, ультразвук я выдала тот еще. А нечего тут на мою мать руки раскрывать.
— А еще вы напились, на мамин день рождения, как хрюшка и с утра вас разыскали в свином корыте! После этого дед вас и прозвал Лоханкиным!
— Не было такого! — возмутился Васисуалий.
— Правда? — расстроилась я. — Ну, может и не в свином… я могла и забыть… может это было обычное корыто. Но остальное-то точно было?
Сказано было сильно. Пока я гоняла Васисуалия, на перрон спустилась вся остальная семейка. А вслед за ними волной хлынули ни в чем не повинные пассажиры. Похоже, компания заранее готови-лась к выходу и так плотно перекрыла проход, что никто не прошел.
Ё-моё!
Первой мыслью при взгляде на теть Тому было: ‘Пара Петра 1-го’. Знаете тот похабный монумент? Творение Церетели? Ну вот. Увидев теть Тому, сей ‘гений’ тут же решил бы наваять с нее монумент ‘Екатерина Великая’. Теть Тома за эти годы ничуть не уменьшилась в размерах. Даже наоборот. Там, где раньше были пышные формы, нынче распирали ткань те же формы, но раза в три объемнее. За ней стояла ее более молодая копия — я догадалась, что это Леля. И еще одна копия. Только мужского рода. Надо полагать, Леша. Всё не в папочку пошли, на людей хоть внешне похожи. Оба габаритные, пры-щеватые, надутые и чем-то весьма недовольные. Сестрица с откровенной завистью косится на мой костюмчик (выбрано Мечиславом), а братец полирует мне взглядом коленки. Эх, где-то Шарль? Ну да ладно. Сама справлюсь. После вампиров я таких могу десятками глотать, не разжевывая.
— Добрый день, Тома, — всхлипнула мама.
— Добрый день, Аля. Давно не виделись.
Сестрицы обнялись
— Добрый день, тетушка, — кисло поздоровалась я, не проявляя желания повиснуть у родственницы на шее. Тамара оглядела меня и явно осталась недовольна осмотром. Взаимно.
— а это, надо полагать, Юля? Вся в отца…
Я сверкнула глазами.
— Вообще-то я копия деда. Факт.
Мама на мои слова внимания не обратила. Тетушка тоже. Зато вмешалось — оно.
— А Константин Савельевич нас встречать не пришел? — плеснула яда двоюродная сестрица. — Оно и понятно, в его-то возрасте…
— Да, дед весь в работе, — поддакнула я. — Он говорит, что с возрастом начинаешь особенно ценить время. И не тратишь его на всякие пустяки.
Последнее слово я подчеркнула голосом, давая понять, КТО тут является пустяками. Сестрица на-дулась, но с ответом не нашлась.
— пойдемте, — опомнилась от радостной встречи мама. Теть Тома выпустила ее из медвежьих объятий — и я тут же подхватила маму под руку. Вовремя. Она уже, по-родственному, вознамерилась помочь с чемоданом. Еще не хватало! Она у меня не бабушка, но и не девочка. Еще спину потянет, лечи по-том!
Нет уж! Пусть сами разбираются со своими бебехами.
— Нас тут машина ждет, — проинформировала я. — Мам, пойдем. Надо сказать, чтобы Глеб мотор заво-дил. А вы догоняйте!
— Юля! — зашипела на меня мама. Но я только безмятежно улыбнулась.
— Мам, не смеши меня! На шпильках тебе только чумоданы таскать!
С этим было сложно спорить. Мама сверкнула на меня глазами и сдалась. Позади веселое семейство волокло чемодан, с кучей кульков и свертков.
Я по-прежнему улыбалась.
— Мама, я их сюда не приглашала. И не рада приезду. Поэтому вести себя буду, как хочу. Ага?
— Юлька! Уши надеру!
— не надерешь.
— Это еще почему?
— Ты меня слишком любишь и уважаешь. Да и не догонишь — на шпильках-то!
Глеб безмятежно сидел в своем ‘Тагере’ и читал какой-то триллер. Я постучала по стеклу.
— кончай грузиться, сейчас ОНО придет!
— Юлька, отлично выглядишь! — невесть откуда появившийся Леонид хлопнул меня по плечу.
— Ленька! — взвизгнула я, повисая у него на шее и от души болтая ногами. — Какими судьбами?!
Оборотень фыркнул.
— Юля, ну ты уж вовсе логику потеряла. Сколько у вас гостей?
— Четверо.
— плюс вы двое. Плюс багаж. ‘Тагер’ — машинка хорошая, но пятерых на заднее сиденье там все рав-но не утрамбуешь.
Я зловредно ухмыльнулась.
— а теть Тому можно в багажник. С чумоданом.
Леонид покачал головой.
— не поместится.
Я обернулась. Семейство уверенно догоняло нас. Тома волокла чемодан, Васисуалий и дети — осталь-ные свертки и пакеты.
— а если утрамбовать?
— Даже если сверху попрыгать. Так что они поедут в ‘Тагере’. А вы с мамой — со мной.
— Лучше они с тобой, а мы с Глебом, — решила я. — Пусть яйца будут не в одной корзине.
— Простите, а вы — кто? — вмешалась мама, которая до того стояла тихо и наблюдала всю картину.
— Ох, простите великодушно, я не представился. Леонид Сергеевич. Давний Юлин знакомый. А по совместительству начальник вот этого охламона, — небрежный кивок в сторону Глеба. — Я ему позвонил, узнал, что вы собираетесь делать — и решил прийти на помощь.
— Алина Михайловна, — улыбнулась мама. — Очень приятно.
— взаимно. Никогда не думал, что у Юлии такая молодая мать. Но теперь я вижу, от кого она унасле-довала свое очарование.
Оборотень виртуозно исполнил полупоклон, подхватил мамину ручку и поцеловал. Мама осторожно извлекла руку из его пальцев и щелкнула оборотня по лбу.
— Сударь, вы льстец. Но мне приятно.
Я незаметно показала оборотню кулак. Дождешься ты у меня воспитательных пинков! В глазах близ-ко подошедшей Тамары мелькнуло любопытство.
Мама хлопнула ресницами.
— Нет. Тома ты же знаешь, я замужем. А Леонид — старый знакомый Юли.
— А выглядит как твой знакомый. И что — ты расписалась со своим стариком?
— Тома!
— Тётя!
Мы возмутились в один голос. Никому не позволено задевать мою семью! Зарою — и место забуду!
Умнее всех оказался Леонид.
— Тамара Михайловна, а вы, разумеется, сестра Алины Михайловны? Рад познакомиться. Вы с му-жем, наверное, поедете со мной. А ваши дети и Алина Михайловна с Юлей — с Глебом. Не возражае-те?
Глеб подхватил чемодан и закинул в багажник ‘Тагера’. Леонид, цепко придерживая славное семей-ство за локти, сел их к своей ‘Сонате’. Я запихнула маму на переднее сиденье ‘Тагера’ — и перевела дух, глядя на двоюродных родственничков.
— Чего стоим? Кантуйтесь сами, не калеки!
Леша сверкнул на меня глазами и полез в джип. Треснулся головой об крышу, что не улучшило ему настроения — и демонстративно отодвинулся к окну. Я поглядела на сестрицу.
— Твоя очередь.
— я не хочу сидеть посередине и с раздвинутыми ногами!
Я скорчила рожицу.
— А ты потренируйся. В семейной жизни все пригодится.
— Именно, — Глеб подхватил Лелю за талию — и запихнул в машину. — Юлия Евгеньевна, прошу вас…
Я оперлась на подставленную руку оборотня — и впорхнула в дверцу машины. Уметь надо.
А эти негодяи умеют ставить спектакли.
В машине Леля попыталась что-то вякнуть, но Глеб так рванул с места, что ее впечатало в спинку сиденья. Леша приник к окну. Я расслабилась и наслаждалась ездой. Оборотни вообще часто гоняют по улицам, как угорелые. Но это как раз не страшно. С их реакцией — авария им не грозит. Самой, что ли, научиться? Ладно. Потом как-нибудь. Я и хотела бы, но разве с этими вампирами хоть чем-то по-лезным займешься? Они не кровососы! Они времясосы!
— Поосторожнее, — попросила мама.
Я положила ей руку на плечо.
— Мам, не волнуйся. Глеб круче любого Шумахера.
— правда?
— Чистая, — отозвался оборотень.
Леша и Леля сопели в две дырочки.
***
Через пятнадцать минут машина остановилась в моем родном дворе. Глеб помог спуститься мне и маме, выгрузил чемодан и вопросительно поглядел на нее.
— Куда это чудовище?
— Тащите к нам домой, — решилась мама. — Вы знаете, куда?
— Знаю.
— Вот ключи. Спасибо вам.
— Не за что.
Во двор влетела Ленькина ‘Соната’. Мама отвлеклась на нее, и я получила пару минут, чтобы пере-броситься словом с Глебом.
— Зайдешь потом?
— Не могу. Я теперь при твоей маме в охране.
— Ясненько. А давно?
— Вот как ты Мечиславу про ИПФ рассказала, так он и распорядился.
Я кивнула. Ругайся на вампира, не ругайся, а охрану к моим родным он приставил. Надо будет ска-зать спасибо.
Из ‘Сонаты’ выгрузили Тамару с мужем, вышел Леонид, попрощался с мамой, подмигнул мне — и показал глазами на мой подъезд. Я чуть заметно покачала головой.
— позвоню.
Кто-то мог бы и не услышать. Но не оборотень.
— Буду ждать, — проартикулировал он. Еще раз попрощался со всеми — и удрал. А Тамара выпрямилась посреди двора.
— Аля, а вы по-прежнему живете в этом клоповнике?
— Почему клоповнике? — обиделась я. — Хороший дом. Чисто, спокойно, детская площадка, зеленая зона, кодовые замки, магазины рядом… чего еще надо?
— Могли бы и за город переехать. Или денег не хватает дом построить?
Голос тетки, трубный и пронзительный, словно ввинчивался в небо. Я сморщила нос.
Вообще-то могли. Но!
Если жить за городом — то надо бросить дачу. А на это мы просто не могли пойти. Слишком дорог нам был этот кусочек земли. Слишком много с ним было связано всего хорошего.
— Тома, пойдем. Тебе еще вещи разбирать, — мама попыталась поменять тему, но куда там. Вышло еще хуже.
— Мы все у вас поместимся?
— Поместились бы. Но нас тут накануне залили…
— И что ты предлагаешь?
— поселим Лелю и Лешу с Юлей. Им хватит одной комнаты на двоих?
— На троих!
— На двоих. У Юли своя квартира, так что молодежи там будет вольготнее.
— Аля, ты с ума сошла!? Покупать соплюшке квартиру!? Да это просто глупость! Дети должны жить с родителями! Под строгим контролем и присмотром! Она же начнет пить!
