вырастив ребенка, подобно той орхидее, вы не замечаете, что жить-то ему под от-крытым небом. А когда он или она ломаются, появляется такое детское удивление — почему!?
Да потому, что детей надо не только любить, а еще учить и воспитывать. Пока они маленькие, и их проблемы еще маленькие, их можно проконтролировать. Но со стороны. Так, чтобы ребенок не знал о вашей помощи. И был свято уверен, что проблему решил он сам. Тогда, если возникнет следующая проблема (а она обязательно возникнет, ведь жизнь — это ведь не только танцы на лужайке, но еще и корни под ногами), он будет уверен, что надо попробовать самому. И решить, и разобраться. И спра-вится. А потом это войдет в привычку. Ребенок привыкнет, что вы рядом, что вы его любите, но никто не станет постоянно водить его за руку и вытирать сопли. И привыкнет к самостоятельности.
Юля и привыкла. И решала свои проблемы сама. Обратная сторона медали — Аля и рада была бы по-мочь своей девочке, но не могла. Не знала в чем. Хотела добиться правды, но муж запретил. Да и ка-кое-то внутреннее чутье подсказывало: ‘Не тронь. Хуже будет’.
Она — плохая мать? Аля не могла найти ответа на этот вопрос.
Она и не подозревала, насколько далеко ушла ее девочка. В этом отношении Томка оказалась даже полезна. Как индикаторная бумажка, она показала все самое худшее в Юле. И Аля поняла — ее ребе-нок уже знает, что такое — смерть. И бывает жестоким.
Она не испугалась этого. Что бы там ни было — это ее девочка, и Аля все равно ее любит. Но с Костей надо было поговорить.
Что происходит? И почему это происходит? И этот Алекс… он странный. Но в чем его странность? Сегодня Аля решительно была настроена добиться от Кости ответа.
Глухо щелкнул замок. И Аля выбежала навстречу мужу.
— Костенька! Наконец-то!
Костя обнял ее и притянул к себе. Несколько минут они просто стояли, обнявшись — и Аля наслажда-лась его близостью. Костя здесь. Он рядом с ней. И ему можно уткнуться носом в плечо и как когда-то давно, поведать о всех своих проблемах. И знать, что это плечо не согнется, даже если на него нава-лится гора. Если бы и ее дочь нашла себе такого же мужчину…
— Что случилось, родная? Тебе же спать надо…
— я тебя ждала. И поговорить хотела.
Костя задумался. А потом махнул рукой.
— Ладно. Сейчас я переоденусь и приду в спальню. И поговорим, хорошо?
Аля кивнула.
— Кушать хочешь? Разогреть что-нибудь?
— Разве что стакан молока.
Аля скользнула обратно на кухню. Молоко в доме было всегда. И не порошковое, а настоящее, де-ревенское…
Когда она пришла в спальню, Костя уже лежал под одеялом. Поблагодарил за молоко и кивнул на соседнюю подушку. Но Аля не торопилась.
— Костя, давай сначала поговорим.
— О чем?
— О нашем ребенке. Что творится с Юлей? Люди эти странные Алекс, Леонид…
— Они обычные люди. Просто Алекс умудрился в Чечню попасть…
— Он же молоденький совсем!
— Он ребенком был. Семнадцать лет, сопляк без царя в голове. В плен попал, над ним там поиздева-лись от души. Ты еще его шрамы не видела. И это только на теле. Лицо не уродовали, а вот все осталь-ное… Так что не напоминай ему про это. Хорошо?
— Костя, ну я же не изверг! А Юля знает?
— Да. Он тогда с ума сходил. Юля его из этого кошмара вытащила, он теперь за нее в огонь и в воду. Так что я за них спокоен. А Леонид просто спец по безопасности. У него тоже за спиной много чего есть. И поверь, он не меньше меня повоевал.
— Верю. А с ним Юля как познакомилась?
— В спортзале.
Аля вздохнула. И задала главный вопрос. Она боялась услышать ответ, но в то же время…
— Костя, а что с ней случилось полтора года назад? Когда мы уехали отдыхать? Я же видела, я все ви-дела, но молчала. Сейчас — можно?
Костя долго молчал. А потом вздохнул.
— Аля, а ты уверена? Во многих знаниях многие горести, или как-то так…
— Ты мне библию не цитируй, ты мне ответь! — возмутилась Аля. — Это моя дочь! Я знать должна! Я и так молчала, пока могла!
— Хорошо. Дело в том, что пока мы были в отъезде, наша дочь умудрилась познакомиться с парнем. Их Катя познакомила. Помнишь, светленькая такая…
— Она же пропала без вести… ой!
— Да. Парень оказался маньяком. Что пережили бедные девочки, лучше даже не думать. Катя погиб-ла. Юле удалось выбраться. Но она убила негодяя. И подожгла дом, где он их держал. Случайно, но… смерть осталась смертью. Вот она себя и винила. И за убийство, и за то, что не смогла спасти подругу.
Аля задохнулась, прижав кулак к губам. Господи. Так вот почему…
— Но почему Катины родители…
— Аля, а ты бы смогла на ее месте рассказать им это?
Аля подумала.
— Нет.
— Она даже тебе рассказать не могла. Только мне. Я ведь и сам убивал. И под смертью ходил.
— Ты мог ее понять. Но разве я не могла бы?
— Аля, дела не в этом. Ты бы начала ее жалеть и опекать. А она и так ощущала себя виноватой.
— Почему!?
— Именно ей увлекся тот подонок. Именно она стала причиной. Как считает она сама — катализатором. Если бы не она, Катя бы не погибла. Её мучили, чтобы сделать больно Юле. Не заставляй меня рас-сказывать дальше.
Аля кивнула. Но вопрос все-таки задала.
— А они с Алексом…
— Пока это больше союз двух раненных душ, чем настоящий брак. Но им хорошо вместе. И я не стану возражать. И не удивляйся ее поведению. Ты знаешь теперь, что она пережила.
— Бедная моя девочка…
— Далеко не бедная. И уже не девочка. И не жалей ее. Жалость ломает.
— Костя…
— Да, родная. Наша девочка становится взрослой. Не лишай её этого права. Даже если тебе не нравит-ся результат.
— О чем ты! Это мой ребенок! Я буду любить ее, какой бы она ни стала!
— Знаю. Я тоже. И именно поэтому прошу тебя быть осторожнее.
Аля кивнула. Теперь она могла понять многое. Поступки ее дочери были легко объяснимы. Но…
— Костя, ты точно уверен?
— Да. А теперь иди ко мне. Спать пора, уснул бычок, лег в кроватку на бочок…
Аля рассмеялась — и проворно забралась под одеяло. Прижалась к мужу, крепко поцеловала…
— Костя, я тебя так люблю…
— и я тебя тоже, Алечка…
Глава 4
Старые кости, старые знакомые…
Мама позвонила мне в десять утра.
— Привет, мам. Что случилось?
— Да ничего особенного. Просто Леля с Лешей уже у нас. И я хотела спросить — ты пойдешь с нами к мощам?
— а они уже приехали?
— Да. И нам даже прислали приглашение.
— вот как?
Сон словно рукой сняло. Была бы я собакой — у меня бы вся шерсть дыбом поднялась и клыки оскали-лись.
— Какое еще приглашение? Кто прислал?
— Наверное, епархия. Мощи уже приехали. Но пока посещения будут доступны только немногим. Твоему дедушке в офис прислали конверт. И в почтовый ящик бросили.
Ага. Чтобы уж точно маме на глаза попалось! Твари! Почему-то у меня и сомнений не возникло, что это дело лапок ИПФ. Склизкие сволочи!!!
— Мам, вы без меня никуда не уходите. Я сейчас у вас буду.
— Зайка, не торопись. Мы еще только собираемся, Тома морально готовится…
— Час проготовится?
— Да, наверное…
— Отлично! Через час я буду у вас!
Я отключилась.
— Шарль!?
А в ответ — тишина. Набрать номер было делом секунды.
— Да? — откликнулся дракоша.
— Шарль, у нас проблемы.
— Какие?
— Ты где?
— Да. Это ИПФ.
— Черт!!! Такси!!! Юля, дождись меня!!! Обязательно!!!
Трубка пискнула и отключилась. Я вздохнула и набрала номер опять.
— Пятьсот за скорость!!! — послышался голос Шарля. — Юля, с тобой все в порядке?
— Шарль, успокойся, я жива, цела, мне никто не угрожает и не собирается. Пока, — добавила я. Драко-ша явственно перевел дыхание. — Просто ИПФ прислало нам приглашение на переговоры.
— Вот как?
— с намеком, значитца?
— Вот именно.
Бесилась я не просто так. У Рокина был мой номер, был мой адрес… так какого же!? Позвонили бы, пригласили — уж не отказалась бы. А вместо этого — приглашения деду и матери. Как намек — лучше приди с ними. Пока по-хорошему приглашают. Твари!!!
Но идти придется.
— Отказаться никак?
— Ты же сам все понимаешь…
— Еще бы я не понимал. Ты позвонишь Леониду — или я?
— Лучше я. Ты, я так понимаю, не один?
— в такси.
— Я позвоню и попрошу кого-нибудь из его ребят для охраны.
— И не тяни. Пусть у него будет время. И я скоро приеду.
— Хорошо. Пока…
— Пока.
— Юля?
Я обрисовала ситуацию. Выслушала в ответ поток мата. А потом Леонид утомился — и кивнул.
— К тебе заедут Глеб с Дмитрием и Алексей с Арсением. Две машины. Сейчас я позвоню твоему деду. И изволь быть втройне осторожной с ИПФовцами. Никуда не ходи ничего не бери у них из рук…
— И не дыши в их присутствии, — хихикнула я.
— Юля, это не игрушки.
— Знаю. Разбирайся со своими ребятами, а я пока буду одеваться. А то еще уйдут без меня…
— Этого еще не хватало.
Леонид отключился. Я вздохнула и попробовала набрать номер Рокина.
Абонент временно недоступен. Взвыла со злости — и помчалась в ванную.
Хотя бы привести себя в порядок. Джинсы, свитер, куртка. Волосы стянуты в хвост. И морду под-красить. Хотя бы глаза и губы. Ах, в храм нельзя в джинсах?!
Да приползи я туда хоть в трусах на подтяжках — все равно пустят! А была б их воля и не выпустили бы! И идти туда не хочется совершенно.
Но надо. Вдруг они опять меня хотят в качестве консультанта?
А если удастся с Крокодилами увидеться, вообще замечательно. Глядишь, Ген Геныч и намекнет на что-нибудь интересное.
С доктором педагогических наук, Крокодиленком Г.Г. и его сыном мы с того времени встречались раза два. Сидели в кафе, болтали на отвлеченные темы, грызли мороженое. Ген Геныч оказался хоро-шим собеседником, из тех, кто и слушать умеет, и рассказать, и намекнуть так, что тебе все стано-вится ясно. Почему он решил мне помочь?
Не знаю. Подозреваю, что у него были и свои интересы. Но какие?
Еще расскажет. Успеется.
Хлопнула дверь. Влетел встрепанный Шарль и тут же сгреб меня в охапку.
— Юля, я так переволновался…
— А ты не волнуйся, братик. Я умирать не собираюсь. Просто приготовься к встрече с ИПФ.
— Всегда готов!
—
