— Синявский Леонид Петрович, — представился он. — Документы на оружие и прочее — в верхнем кар-мане пиджака. Достаньте, а?
Видя, что он даже не шевелится, один из милиционеров протянул руку, осторожно достал докумен-ты и сделал шаг назад. Второй пригляделся внимательнее.
— Синявский? ЧОП ‘Тигренок’?
— Ага. Скажите, медики есть?
— Медики прибудут с минуты на минуту. Это — кто?
— Алина Михайловна Леоверенская, — отрекомендовал женщину Леонид. Его ладонь привычно опус-тилась на рану, переставшую кровоточить. — Константин Савельевич Леоверенский заключал с нами договор на охрану.
— Вот как? А сам он…
— Не знаю. Надо звонить ребятам. Я сегодня заехал к нему по делу, но не застал. А вместо этого ус-лышал перестрелку. И вмешался.
Оружие убралось в кобуры.
— Это ты трех баб положил внизу?
— Они моих ребят положили, ее ранили, меня хотели… законная самозащита.
— Это уже суд разберется, — отмахнулся тот мент, что постарше. — Она хоть жива? Куда попали-то?
— Х… его знает, — грубо отозвался Леонид. — Не врач. Вижу, что поясница, легкие… там я ее оставить не решился. Вдруг кто еще?
— Дим, сходи, подожди медиков и пришли сюда, — старший мент кивнул самому молодому, а сам присел на корточки и коснулся Алиной шеи.
— Жива. Слушай, а ты ничего не видел больше? Никого?
Леонид грубо выругался, отводя душу.
— Если бы! … и …!!! Приехал, тут перестрелка, я влетел во двор… кстати, как там мои ребята?
— В джипе?
— Да.
— Два трупа.
Леонид выругался еще раз. Он понимал, что так и будет. Но все же, все же…
— Лоханулись… — подвел итог мент.
— Я не думал, что может быть — так. Вот и они…
— Да уж. Это кому ж они так дорогу перешли? Леоверенский — это ‘Леотранс’?
— Да.
— а сам он где?
Леонид пожал плечами и попытался набрать номер Константина.
Взглянул на неотвеченные вызовы.
И выругался еще раз.
Два вызова были как раз от Леоверенского. Еще два — от Шарля. Три — от Валентина.
Леонид подумал — и позвонил Константину.
Но ответил ему Шарль.
— Леонид?
— Да.
— Я сейчас у дома Славки. Леоверенского. Константина убили. Твоих ребят тоже. Мне повезло. Не за-дели.
Леонид думал, что исчерпал весь запас ругательств. Куда там! То, что вырвалось у него, заставило завистливо хмыкнуть старшего милиционера.
Теперь выругался уже Шарль, популярно объяснив, что ему нет дела до Славки, даже если он прину-дительно вступит в интимные отношения со всем зоопарком и несколькими предметами сельхозинвен-таря.
— Там у тебя уже есть милиция?
— Нет. Но полагаю, скоро будет. Сюда еще едет Валентин.
— Это хорошо. Не отходи от ментов, пока он не приедет. И позвони Юле.
Второе ругательство было еще длиннее.
— Не могу я ей дозвониться, НЕ МОГУ!!! — рявкнул Шарль.
Леонид тоже выругался.
— Сейчас я позвоню ребятам, которые сегодня с ней дежурили. Но ее охраняли серьезно.
— Очень это помогло!
Леонид зашипел. Да хоть бы и взвод охранял — убийца всегда дорогу найдет!
— Звони Юле, звони своим ребятам, звони, кому хочешь, — неожиданно успокоился Шарль. — Но выяс-няй, где она, что и как. Иначе Мечислав с нас шкуру полосками спустит. В лучшем случае. Сам по-нимаешь.
Леонид понимал.
Но ему еще предстояло поговорить с ментами. Дождаться врачей. Определить Алю в больницу. Взы-вать подкрепление к Шарлю….
Одним словом — оборотень искренне пожалел, что не является осьминогом! Или осьмируком! Вот тот бы точно справился. А потом посмотрел на ментов.
— Давайте я все запишу или как-то, что-то… мне просто звонить своим нужно. Константин Савелье-вич Леоверенский убит.
— Твою мать! — выдал старший мент. — Ладно… сейчас решим, что и как…
Леонид на миг прикрыл глаза.
А когда открыл их — в квартиру врывалась бригада медиков.
— Где пострадавшая?! — рванулся к Але молодой парень.
Леонид посторонился, давая ему нащупать пульс.
— Еще жива!? Твою …!!! Капельницу!!! Физраствор!!! Живо!!!
Вокруг Али засуетились белые халаты. Ее подняли прямо на покрывале и переложили на каталку. И только когда она скрылась из вида, Леонид смог перевести дыхание. Мент поглядел на него и поймал за рукав какую-то медсестричку.
— Скажи в больнице, пусть позвонят, довезли, не довезли…
Медсестра взглянула на полицейского, на карточку с его номером, на Леонида… и кивнула.
— Муж?
— Охранник. Но сама видишь…
— Вижу. Я попрошу подругу, она позвонит…
Леонид слышал весь разговор, но молчал. Мысленно он был с Алей. Лежал на носилках, пока их грузили в машину реанимации и с воем выезжали со двора, из него текла кровь, отнимая с каждой минутой шансы на жизнь… Аля, Алечка, любимая…
Титаническим усилием он обратил взгляд на полицейского.
— Вы меня хотели допросить?
— Ну, не допросить. Побеседовать.
— я полностью в вашем распоряжении.
***
Валентин, услышав новости от Шарля, сначала выругался. А потом сказал, что будет через десять минут. И прибыл через восемь. Шарль подумал, что приятель сразу же выбежал из дома, запрыгнул в машину и рванул с места, как был. В семейных трусах в клеточку и майке типа ‘алкоголичка’. И рва-нул с места. А еще — пролетал все светофоры и наверняка загремел под штрафы.
Но прилетел. И выскочив из джипа, сжал друга в объятиях.
— Жив!? Цел?! Слава Богу! Юлька бы с ума сошла!
И только потом перевел взгляд на тело Леоверенского.
Константин Савельевич так и лежал на асфальте. Шарль сделал единственное, что мог. Содрал че-хол с сиденья и прикрыл тело. Было видно только удивительно спокойное лицо мужчины. И казалось — он уснул. А сейчас встанет, улыбнется — и скажет: ‘Что, дел больше нету, надо мной стоять? Ну-ка работать!’.
Валентин медленно опустился на колени.
— Черт… Твою … и …!!!
Шарль кивнул. Он был полностью согласен. И ему зверски хотелось плакать.
Константин стал ему другом. Почти отцом. Наставником…
Они и знали-то друг друга всего ничего. Но Шарль бы голыми руками порвал ублюдков, которые лишили его… Твари!!!
— Откуда стреляли?
Валентин кивнул — и метнулся в подъезд. Чтобы вылететь оттуда через пять минут.
— Твари!!! Там этот… Славка, дохлый, … и …!!! А они ушли через чердак. Да еще следы чем-то опры-скали!!! Уроды, …!!! Доберусь — ноги выдеру и … и …!!!
— Если раньше до них Мечислав не доберется.
Сирены взвыли. Во двор влетела милицейская машина. Из нее выкатился круглый, как колобок, по-лицейский и подошел к ребятам.
— Твою … и …!!! Это — что!?
Шарль коротко обрисовал случившееся.
— Константину Савельевичу позвонили. Сказали, приехать сюда. Мы приехали. Вылезли из машины. И в нас начали стрелять.
— Во всех?
— Не знаю. Я при первом же выстреле упал навзничь. Одного из телохранителей убило сразу, я его набросил на себя.
— и в вас не попали?
— Да вы на него посмотрите — и на меня?
Действительно, Дима был весьма примечательной комплекции. Этакий двустворчатый шкаф под два метра ростом и почти метр в ширину. Причем метр — мышц. И Шарль, хоть и не самый хрупкий маль-чик, но рядом с телохранителем он казался хронически недокормленным.
— Быстро вы соображаете.
— У меня руки быстрее головы сработали, — Шарль пожал плечами. Его биография, кстати, была вполне натуральна. И Милославский Александр Данилович именно с Чечней в биографии действи-тельно существовал. Только сгинул в горах.
Вампиры и оборотни специально подбирали такие ‘мертвые души’. Мало ли кто. Мало ли что.
Так что Шарль просто озвучил все то же самое. Родился. Учился. Армия. Чечня. Плен. Юля. Свадь-ба.
Понт (он же пупс, пончик и полицейский) смотрел с явным подозрением. Но потом, постепенно, видя, что Шарль не врет (хотя бы в той части, которая касалась Леоверенских) смягчился. Видимо по-нял, что Шарлю не было резона убивать старика.
Чуть позже, на пару лет — и он мог бы умереть сам. Зачем наживать себе неприятности?
Он ничего и никому не должен, искренне любит жену, Константин вообще начал вводить его в биз-нес… да и стреляли явно по наводке Станислава Леоверенского. И факт звонка подтвердился.
После этого в полицейской голове прочно утвердилась версия заказного убийства — но заказанного внуком. А Шарлю так и быть разрешили прийти завтра в управления для дачи показаний. Мало ли что понадобится уточнить, вы не против?
Шарль был не против.
Они освободились около двух часов дня. И наконец высказали друг другу то, что не смели в присут-ствии посторонних.
— Юлька…
— Юля…
Валентин звонил ей несколько раз. Звонили и милиционеры. Но телефон абонента был временно не-доступен.
И больше всего мужчины боялись, что и она…
Но вроде бы не должна была…
С другой стороны…
Шарль почувствовал бы смерть Юли где угодно, в любом состоянии. Они были связаны кровью. Ее смерть стала бы для него потрясением во всех смыслах. Магическом, физическом, психическом…
Но даже и без смерти — с ней могли сделать все что угодно! Похитить! Зомбировать! Изолиро-вать!
Юля, Юленька, сестренка, что же с тобой произошло!? Почему ты не отвечаешь на звонки!?
***
***
Тамара нервно прошлась по комнате.
Да, такого она не ожидала даже от своей сестрицы!
Покушения! Перестрелки! Убийства!
Константин мертв. Что ж, на все воля Божия. Аля пока еще в больнице. Но о ее состоянии ничего не известно. Может быть, она умрет. А может, и нет…
А если умрет…
Тамара задумалась. Сестру было жалко. Немного. В конце концов, зачем жалеть умерших? Их при-звал Господь, и там им будет намного лучше, чем тут. Так говорит Библия. Все в руках Божьих. А смерть это просто начало загробной жизни. В которой каждому будет дано по делам его. Обязатель-но.
Интересно, что ждет этого мерзкого Константина за совращение ее сестры?
И сестру за ее грехи?
И… из всей семьи останется одна Юля?
Да, так оно и есть. Одна-одинешенька. То есть она замужем. Но там надо еще посмотреть, вдруг это гражданский брак?
Тамара вздохнула.
Разумеется, она останется здесь до похорон. А может и дольше. Поддержать бедную девочку в труд-ную минуту — это ее долг. Да и дальше она сможет помочь ей. Наставлять на путь истинный, опекать, открыть ее душе свет истинной христианской веры… а Васенька прекрасно сможет взять на себя ее де-ла.
Юля ведь наверняка сама не справится с фирмой. А Васенька очень умный, он преподавал в институ-те, да и сын пошел в него…
И ничего не будет отвлекать Юлю от действительно важного дела, от заботы о ее душе.
Сейчас девочка просто невыносима. Грубиянка, хамка, нахалка. Но если как следует взяться за ее воспитание, пока она растеряна и горюет, возможны неплохие результаты. Ведь высота помыслов достигается только через страдания…
Первым делом надо ей объяснить, что эти перестрелки — наказание за грехи ее родных. Алчность, серебролюбие, властолюбие, жестокость, нетерпимость… о, у Али и ее старика было много грехов… кстати, не забыть еще и блуд. Потом объяснить девочке, что ближе родных у нее просто нету. Вооб-ще никого. Муж
