тихого сча-стья Даша готова была рисковать каждый день, по три раза в день.
Маленький жучок, поставленный ей, работал не на трансляцию. Он просто писал разговоры на па-мять до одного терабайта. И надо было каждый день чистить память. Вручную.
Хорошо хоть создатели миниатюрной техники это предусмотрели. И Даша действовала мгновенно. Одного снять, второго поставить. Снятого — в волосы. Можно бы в карман, но это опаснее. А вот ши-карная коса, внутри которой можно три таких жучка упрятать — это надежнее. Перебросить ее на грудь — и идти. Благо, игрушка на липучке, к затылку под густыми волосами липнет ничуть не хуже чем к стене.
А что делать?
Жить захочешь — еще не так извернешься!
Теперь надо добраться до машины и прослушать игрушку.
Это удалось девушке достаточно легко. И добраться, и отъехать от офиса, и припарковаться в ук-ромном местечке… Но от услышанного — Даша перематывала пленку, пока на ней не проявлялся го-лос, потом останавливалась и слушала — ее пробил холодный пот.
Юля!?
Её мать!?
Её дед?!
Срочно звонить Валентину!!!
Вольп ужасно долго не отзывался. Даша сжимала трубку, не замечая, что паршивый пластик готов лопнуть под сильными пальцами и судорожно считала звонки. Но на третьем вызове ей повезло.
— Валя!!! — выдохнула она, опасаясь, что любимый ее не дослушает.
— Даша, что случилось? У нас тут проблемы…
— Юля жива!?
— Надеюсь. А…
— На нее должно быть совершено покушение!!!
— Где!? Кем!?
— На нее и ее родителей! Сегодня! Наша верховная Бера, она…
— Константин Савельевич мертв, мать Юли в больнице, но неизвестно, выживет ли она. Сама Юля… мы подозреваем, что ее похитили!
— Нет!!!
— Да.
— Нет, ты не понял! К ней отправлена группа убийц! Трое медведиц!
— Где!? Когда!?
Вместо ответа Даша просто включила нужный отрывок пленки. Попала не сразу, но инструкции дру-гим группам Валентин тоже слушал, не перебивая. А потом медленно заговорил, видимо, размыш-ляя.
— сейчас… где ты сейчас находишься?
— В машине. У Горьковской библиотеки.
— Это кстати! Там у них есть Интернет!
— Да. А…
— иди к ним! Заплати любые деньги! И сбрось эту запись, чтобы она не пропала! Создай несколько почтовых ящиков, скинь их адреса мне…
— Там много!
— плевать!!! Дашка, ты не понимаешь!? Мы должны сделать все, чтобы эта запись не пропала! Ты мо-жешь где-нибудь отсидеться до вечера?
— все так серьезно?
— Даша, милая, кто мог пообещать что-либо вашей верховной Бере? Да такое, чтобы та решила на-ехать на Мечислава?
— Вот! И в ранге не ниже Князя. Поэтому сейчас ты делаешь кучу копий и рассылаешь их по всем ад-ресам. Адреса сбрасываешь мне. А сама сидишь тихо, как мышка — и ждешь моего звонка! Или еще лучше — едешь ко мне, в штаб-квартиру лис. Я сейчас позвоню и предупрежу.
— А ты уверен?
— Даша, милая! Я не стану рисковать тобой!
И столько любви и нежности звучало в его взволнованном голосе…
Лопух? Олух!? Даша вспомнила медведиц, которые смеялись над главой вольпов — и ехидно фырк-нула.
Да сами вы идиотки!
Посмотрите, насколько у него доброе и верное сердце, какая душа… проглядели? То-то! А теперь он мой! Никому не отдам! Любого порву, кто приблизится!
— Ладно. Я сделаю все, как ты сказал — и еду к вам в штаб-квартиру.
— Я люблю тебя. Будь осторожна.
— И я тебя. Ты тоже побереги себя?
— Обещаю. Целую.
— И я тебя. Еду.
Даша выскочила из машины и рванула к библиотеке. В чем-то Валентин прав. Такие вещи лучше не носить при себе. Их обязательно надо донести до Князя Города.
Он оценит.
***
Тошно. Почему мне так тошно и плохо?
Я отравилась?
Дурнота накатывает волнами, заставляя меня стискивать зубы от боли. Голова совершенно чугунная, мышцы сводит судорогой, глаза не разлепляются, зато желудок настойчиво тычется где-то в районе трахеи.
Я не выдерживаю, поворачиваю голову набок и что-то, по ощущениям, литра три жидкости, выли-вается из меня наружу.
Слышится чей-то мат.
И кто!?
На кого это я попала?
Говорят, если нагадит птица — к деньгам. Если нагажу я — а черт его знает, к чему? Мысли сонные и вялые. Мне надо что-то сделать, определенно… что именно?
Не помню, ничего не помню… где я?
Кто я?
Вокруг все кружится и мутится. Потом глаза заволакивает разноцветная пелена.
А потом она раздвигается — и я ясно вижу экстрасенсиху Татьяну.
О, черт!
Это мой глюк?
Дайте скорее закусить! Или еще выпить… не хочу ЭТО видеть…
Лицо экстрасенсихи исполнено какого-то хищного злорадства.
— Что ж, вот мы и встретились. Не так ты и грозна, когда лежишь тут, беспомощная… Ты все забу-дешь, Юлечка. Ты ничего не будешь помнить. Зато я все буду знать. Сейчас я осторожненько попыта-юсь отрезать тебя от твоей магии — и все будет хорошо.
На шее смыкается что-то обжигающе холодное.
Руки?
Две ледяные ладони.
И в следующий миг волна черноты накрывает меня с головой. Так чувствует себя человек, внезапно потерявший все шесть чувств. Остается только одно. Всепоглощающее. Уничтожающее меня.
Боль.
Сначала нестерпимая. А потом уже ласковая и даже привычная. Она обнимает меня, отделяет созна-ние от тела — и я уплываю. Я знаю, там, где мое тело сейчас происходит что-то кошмарное. Но вер-нуться не могу. Это слишком для человека. Я не выдержу. Я сойду с ума. Хотя… возможно и уже со-шла…
И только где-то на грани звучит или ощущается злорадное:
— Ты сама виновата. Сама виновата… надо было по-хорошему, пока тебя добром просили…
И я уплываю все дальше и дальше в эту черноту.
Я умираю?
Наверное, да.
Я проваливаюсь, умираю, растворяюсь в небытии, меня просто поглощает нечто невразумительное и на редкость неприятное…
Но так не должно быть! Меня должна после смерти принять моя поляна, а не это… гнусное варе-во!!!
Я не хочу!!!
Я не позволю!!!
Алым вспыхивают нити моей кровной связи. И последним усилием я зову единственного человека, который может мне помочь…
— Мечислав!!!
***
— Давление семьдесят на двадцать! Пульс сто пятьдесят! Мы теряем ее!!!
— Ничего! Это просто побочные эффекты!
Татьяна с удовольствием разглядывала девушку, лежащую на кушетке. Сейчас все ее тело билось и изгибалось в конвульсиях. Она металась так, что трое мужчин не могли удержать ее на месте. Выги-балась, сворачивалась в кольцо, распрямлялась, выгибаясь дугой — и опять сворачивалась назад, зубы были сжаты с такой силой, что казалось, сейчас треснут челюсти. На висках и шее взбухли синие вены.
— Вы что!?
Отец Михаил, влетевший в комнату, замер от ужаса.
— Ничего страшного, — улыбнулась Татьяна. — Я даже не ожидала, что на нее это так подействует!
— Да она сейчас сдохнет у нас на руках! — взвыл один из мужчин. — Давление падает! Здесь уже не больше сорока! Пульс вообще бешеный, вы посмотрите, она же вся в судорогах…
— Это пройдет — попыталась уверить Татьяна.
Но ее уже никто не слушал.
Тело девушки выгнулось в последний раз — и бессильно обмякло на диване.
— Пульса нет!
— она не дышит!
— Отойди от нее по-хорошему! Мы ее не откачаем!
Сильные руки оторвали ладони экстрасенсорши от шеи умирающей девушки!
— С ума сошли!? — взвыла Татьяна, отлетая в угол комнаты. Но ее уже никто не слушал.
Двое мужчин уже бросились делать искусственное дыхание. Третий держал Юлю за руку, лихора-дочно пытаясь нащупать пульс. Пульс не находился.
Впрочем, недолго.
Режим реанимации. Четыре толчка грудной клетки — вдох, четыре толчка — вдох, четыре — один, че-тыре — один… и так раз пятьдесят.
Пока на очередной связке Юля не вздрогнула — и застонала. Тонкое тело бессильно распласталось по кровати.
— Это началось, когда Татьяна стала работать с ее аурой? — уточнил отец Михаил.
— Да.
— А до того? Молитвы, святая вода?
— Ноль реакции. Но стоило нашей даме начать воздействие, как сразу начались судороги.
— Не игра?
— Шеф, вы что!? Такое — не сыграешь! Вы сами видели! Еще бы несколько минут — и мозг начал бы умирать.
Отец Михаил задумчиво кивнул.
Действительно, такое не сыграешь. Но как же тогда быть?
— Танечка, — ласково попросил он разобиженную на весь свет даму, — пожалуйста, объясните, что вы с ней хотели сделать?
Потребовалось полчаса уговоров, чтобы успокоить экстрасенсоршу и добиться от нее толкового объ-яснения.
— Я просто хотела. Чтобы она была безопасна.
— Я думал, силу нельзя перекрыть? Нет?
— Нельзя. Но вмешаться в ее память — можно. Я не так сильна, как отец Алексей, но пока она в бес-сознательном состоянии, моих умений могло хватить, с божьей помощью…
— Но что-то пошло не так?
— Да. При первом же вторжении в разум Юлии, ее тело начало умирать.
— Вот как?
— Да. Она не допустит никаких вторжений.
— И что нам остается?
— Только одно. — Татьяна пришла в себя и собралась с мыслями. — Надо обколоть ее наркотиками. И везти в монастырь именно в таком состоянии. Здесь я ее оставлять не рискну. Она не поддается ника-кому воздействию.
— а там?
— Там — святая земля. Там она ничего не сможет сделать.
— ты съездишь с ней и проверишь.
Татьяна пожала плечами. Приказ ей не понравился, но не спорить же с начальством.
— Как скажете. Когда выезжаем?
— У тебя есть двадцать минут, чтобы собраться.
— А…
— все остальное купишь по дороге или получишь на месте. Вам ехать два дня. Разговор окончен.
Татьяна захлопнула рот, с ненавистью посмотрела на Юлю — и вышла из комнаты. Отец Михаил проводил ее взглядом и обратился к охране.
— Вы двое договоритесь между собой. Я дам еще двоих. И кто-нибудь постоянно должен наблюдать за Юлией. Я не доверяю Татьяне.
Парни тоже ей не доверяли.
Тело девушки сломанной куклой лежало на диване. Один из мужчин достал шприц и хладнокровно ввел ей в руку наркотик.
***
Леонид механически отвечал на вопросы. Думать он начал, только когда позвонили из больницы и сообщили, что все будет хорошо. Операция прошла успешно. И больная обязательно пойдет на по-правку. Ее сам Коростылев оперировал, а это сила! Ее пока поместили в реанимацию, но это же пока! Скоро и в обычную палату переведут! Обязательно!
Леонид мог только ждать. И отвечать на вопросы.
Все, что зависело от него, он сделал. Остановил кровь. Поделился силой. Не дал умереть. Теперь ее должны вытащить. Обязательно. А потом он поговорит с Мечиславом. Тигры в его власти.
Тигры…
Власти…
Мечислав…
Леонид подскочил так, что мент аж шарахнулся от него.
— Эй, ты чего!?
— Да можно, конечно. Звони. Только потом со мной побеседуешь…
— Без вопросов!
Леонид набрал номер Шарля. И стоило дракоше ответить, заговорил, не давая ему перебить:
— Юлька не отвечает! Костя убит! Аля в реанимации. А наш шеф!?
Шарль понял все с одного слова.
— Мечислав!?
— ДА!!!
— Я еду туда! Поднимай всех по тревоге!! Валентин со мной!!!
И дракоша отключился. А Леонид повернулся к менту и изобразил на лице вежливый интерес. Вряд ли его будут держать долго. Но зачем портить отношения с милицией… тьфу! Полицией!
Переименовали бы уж
