для тайного визита к Мечиславу. Медведицы помогут.
Эти дуры всерьез надеются, что она возьмет их к себе! Вот глупость-то!
Нет уж!
Эти твари — как одноразовые салфетки. Использовал — выкинул. И никак иначе. Если уж они настолько глупы что польстились на ее слова и предали Князя своего города — поделом им!
Елизавета встала. Поправила идеально белое платье. И медленным танцующим шагом двинулась к комнате одного из своих вампиров. Надо дать им задание.
Надо…
***
У Тамары выдался непростой день. И вечер — тоже. Стреляли в ее сестру. Убили старика, с которым она жила. Племянница так и не вернулась. Тамара потерла лоб.
Надо бы подключить Васечку — и найти все необходимые документы в кабинете у Константина. Но любимый супруг, сняв стресс двумя бутылками водки, свалился на кровать. И привести его в созна-ние не представлялось возможным.
Что же делать?
Тамара потерла лоб — и направилась к кабинету Константина. Неужели она сама не разберется во всей этой ерунде? Что такое любая частная фирма?
Да примитивные капиталисты! Купи-продай! А она человек с высоким интеллектом, с высшим об-разованием, умная, начитанная, образованная, телевизор каждый вечер смотрит, в новостях разбирается… конечно, она справится!…
Как оказалось, Тамара переоценила свои возможности.
Во-первых, Константин был не таким примитивным — и сбрасывал все файлы в компьютер. Запаро-ленный.
Во-вторых, все найденные документы были так же понятны, как веревочное письмо майя. Тамара с ужасом осознала, что ничего не понимает во всех этих договорах, контрактах, поставках, предоставляемых услугах и прочей юридико-лингвистической терминологии, которой пестрела каждая бумажка. Через полчаса она уже не была так самоуверенна. И только тоскливо вздыхала. Как хорошо было в десятом веке. Договор — на кусочке бересты. Один купил, второй — продал. Товар — цена. А сейчас!? Санкции, гарантии…
Твою мать!
Разобраться во всем этом было просто нереально. Но Тамара пыталась хоть что-то понять, пока не хлопнула дверь кабинета. И на пороге не возник Шарль, сверкающий яростными фиалковыми гла-зами.
***
Дракон был зол, как черт. И это было еще мягко сказано.
Мечислав временно отпустил его домой, дав охрану. Но переехать в ‘Волчью схватку’ все равно придется. Или в ‘Три шестерки’. А там — вампиры!
Черт бы их всех побрал!
Шарль не любил вампиров — и это было еще мягко сказано. После Альфонсо да Силва дракон готов был вытащить любого вампира на солнышко, радостно поплясать вокруг костерка, а потом еще и шашлык на нем приготовить. А пепел развеять над речкой. Как-то сложно полюбить существ, которые больше тысячи лет издеваются над вами, как только могут.
Но выбора нет.
Дома его могут убить. У вампиров — тоже. Но там он будет ближе к Мечиславу. В идеале — вообще в одной комнате. И вот не надо, не надо о таком думать! При чем тут голубой цвет неба? Скоро с этими секс-меньшинствами розовой розой восхититься нельзя будет — в лесбиянки запишут! Просто находясь рядом легче охранять вампира в то время, когда он беспомощен. Днем, например. Да и ново-сти о Юле последуют быстрее.
Юля, Юленька, что же с тобой случилось, сестренка?
Шарль решил сначала зайти в кабинет к Константину, скачать все документы с его компьютера на свой, а потом уже идти домой за вещами.
Чего он не ожидал, так это полоски света под дверью кабинета. И показалось на миг, что сейчас он повернет ручку — и наткнется глазами на сидящего за столом Константина. И тот улыбнется своей не-вероятной улыбкой: ‘Что встал, сынок? Проходи, у нас есть, что обсудить…’.
Шарль резко выдохнул — и толкнул дверь.
Мертвые не возвращаются. Тамара, копающаяся в бумагах кости, вызвала у него почти физический приступ ярости. У дракона ощутимо перехватило горло, он задыхался от ярости, глаза горели…
Женщина пискнула — и поползла под стол, стараясь хоть там укрыться от жуткого чудовища.
Рука мужчины конвульсивно сжалась на двери. Раздался тихий хруст — и в ладони у Шарля остался кусок дерева. Дракон швырнул его в угол — и сделал шаг вперед.
— Ты что здесь делаешь?
В этот миг он был страшен. Горящие глаза, искаженное яростью лицо…
Тут бы Тамаре и пришел конец, но Шарлю попался под ноги стул. Дракон отшвырнул его в сторо-ну, повернул голову — и невольно наткнулся глазами на два портрета.
Костя попросил Юлю нарисовать их. Его и Алю — на одном портрете. И всех троих — на втором.
И портреты получились просто великолепными. На этот раз — без всякой стилизации. Разве что чуть-чуть. На первом портрете все трое были изображены в обнимку. Где-то на лесной поляне, весе-лые, хохочущие, смеющиеся… Костя и Юля — в джинсах и майках, Аля в легком голубом платье. Второй портрет был немного строже. И походил на старинную фотографию.
Аля сидит на стуле, выпрямившись, как королева. На спинку стула опирается Костя. У нее на губах нежная улыбка, голова чуть вскинута — сейчас она развернется к мужу, чтобы что-то сказать. У Кости на лице выражение… как Юле удалось передать эту любовь? Два удара кисти — и она навсегда оста-лась запечатленной в чертах сурового мужского лица.
Он любит. И бережет. И…
Ему бы не понравилось, что я испачкал его ковер кровью, — вдруг пришло в голову дракону.
Приступ ярости кончился. А Шарль вдруг осознал, что такого с ним еще не бывало ни разу — с тех пор, как его проклял родной брат. Последний приступ ярости унес его жизнь. А с тех пор драконье бешенство оказалось для Шарля под запретом.
Дракон неверяще перевел взгляд на свои руки.
По внутренней стороне кисти бежала цепочка чешуек. Такая невероятная, такая ярко-алая на блед-ной коже… так он все-таки… неужели он сможет опять встать на крыло?!
Шарль глубоко вздохнул, очищая свой разум от гнева. И перевел взгляд на Тамару.
— Чтобы завтра тебя здесь не было. Вместе со всем твоим поганым семейством.
Тамара что-то пискнула. Шарль, не обращая на нее внимания, подошел к столу, загрузил компью-тер и принялся перекачивать информацию. А сам быстро начал проглядывать бумаги. В отличие от женщины, он понимал, о чем идет речь. И вовсе не собирался оставлять такие вещи в кабинете, где до них может добраться каждый. Еще надо будет забрать все из сейфа. Но это — потом, когда…
Он перевел взгляд на Тамару.
— Пошла вон.
Видимо, этот тон что-то затронул в женщине. А может гены проснулись. Але она ведь приходилась сестрой…
— Да как вы смеете со мной так разговаривать?! Что вы себе позволяете!? Меня пригласила сестра! И вы не можете здесь распоряжаться! Кто ты такой, вообще!? Мальчишка! Сопляк! А Юля — моя пле-мянница! И я обязана буду оказать бедной сиротке моральную поддержку!
Шарль от души расхохотался. Юля — бедная сиротка, не угодно ли!? Да она за такое с лестницы спустит. Но…
Дракону вдруг пришла в голову одна идея.
— Ладно, — он холодно поглядел на Тамару. — Можешь остаться здесь вместе со своим выводком. Забе-ри своих чадушек из Юлиной квартиры. Не успеешь — сама виновата, я завтра же поменяю замки. Ко-гда Аля выздоровеет, она сама решит, что с вами делать. А пока — живи.
Тамара вздернула подбородок и величаво выплыла из кабинета.
Шарль оскалился.
На безрыбье и рыба раком станет. Точно. А Тамара послужит живцом. На которого можно будет пой-мать крупную рыбку. Надо будет поговорить с Мечиславом…
Компьютер пискнул, подтверждая, что процесс прошел успешно. Теперь надо изъять жесткий диск, опустошить сейф за картиной и другой — за одной из плиток в туалете, и покинуть квартиру. За дверью ждут два телохранителя — тигр и лиса. И ночь только еще начинается…
***
Мечислав оглядел группу из четырех тигров и одного лиса. Все были чуть потрепаны, чуть взъе-рошены и чуть взволнованы. Так, немного. И он подозревал, что больше всего эта компания волнова-лась за Юлю.
Попик был… мягко говоря испуган. Говоря грубо, он не уделал Мечиславу ковер только потому, что все вылилось раньше. И от рясы дурно попахивало.
Но было у него что-то нехорошее во взгляде, что-то от Александра Матросова…
Вампир оскалился.
— Ребята, что же вы так? Снимите с него эти тряпки, не уделывайте мне ковер…
Чистая психология. Голый человек среди одетых чувствует себя более уязвимым. Казалось бы, куда больше? Но лучше додавить сразу, чем потом тратить время на пытки и пачкать кабинет кровью и внутренностями.
Оборотни не церемонились. Затрещала ткань — и через пару минут отец Сергий стоял на коленях, в чем мать родила, а Мечислав лениво обходил его по кругу, осматривая, как призовую корову. Поду-мал несколько секунд, нажал кнопку вызова на телефоне и дождавшись ответа, сбросил звонок.
— М-да… не айс. — это выражение он тоже подцепил от Юли. — А теперь расскажи мне мальчик, кто попросил тебя взять ключик, как они тебя нашли, что, где…
— Я не… — пискнул поп. Закашлялся, но потом выпрямился и продолжил. — Я не буду тебе отвечать, порождение Дьявола! Ты меня не запугаешь!
— Я? — искренне удивился Мечислав. — Зачем? Я и не буду. А вот она…
В дверь постучали. И внутрь проскользнула высокая белокурая вампирша.
— Звали, шеф?
— Звали, шеф?
Дамарис была вампиршей из наследства Андрэ. Увы — безвозвратно искалеченной. Не физически, нет. Ее красота была безупречна. Выпусти ее на подиум — и она бы собирала восхищенные аплодис-менты, затмевая всех мисс мира и суперкрасоток одним своим видом.
Но душа вампирши была изломана безвозвратно. Дамарис была помесью садистки с мазохисткой. Ей нравилось когда издевались над ней. Но и самой поиграть со слабой жертвой — в этом она тоже нахо-дила свое очарование. Мечислав хотел отдать ее куда-нибудь в другой город, но пока руки не доходи-ли. Впрочем, как палач она была просто незаменима. Но держать рядом с собой такое сокровище Ме-числав не хотел. Тем более, что Дамарис была довольно властолюбива и пыталась претендовать на его внимание. А бросающиеся на шею дамочки за семьсот лет надоели вампиру хуже церкви.
— Да, дорогая. Как тебе нравится этот милый голый мальчик?
Дамарис оценивающе оглядела попика. Облизнулась.
— Шеф, это мне?
— Да, милая. Если пожелаешь.
— И что я могу с ним делать?
— Все, что пожелаешь. А если он захочет что-то тебе рассказать, внимательно его выслушай. И рас-скажи мне. Договорились?
Дамарис ослепительно улыбнулась.
— Мечислав, вы всегда находите такие неожиданные подарки… но мне очень приятно…
Она обошла оборотней, внимательно оглядела голого пленника, задержав взгляд на мужском досто-инстве, чуть поморщилась от запаха…
— Неужели нельзя было его помыть?
— Полагаю, тебе будет приятно сделать это самостоятельно. Подготовить операционное поле…
Пленник побелел и едва не хлопнулся в обморок. Помещал крепкий подзатыльник от Тимофея. Ника-кой жалости к пленнику оборотни не испытывали. Во-первых, за время правления Андрэ они
