прекрасно действовал днем. Но жил… очень долго. Люди столько не живут. И даже оборотни.

— и что он хочет?

— попросил меня отозвать все группы из монастырей, чтобы не нарушать равновесия.

— ЧТО!?

— Не ори. Он сказал, что сам заедет за Юлей и проследит, чтобы она вернулся ко мне. Целая и невре-димая.

Кроме матерных, у Шарля вообще никаких слов не осталось.

— Ага, я сам ох…ел. — услышать такое от Мечислава было просто… невероятно. — Но Палач пообе-щал. А слово свое он держит.

— что ему надо от Юльки?

— Черт его знает!

— а предположить?

— Если только это как-то связано с ее даром…

Шарль грохнул кулаком по столу.

— плевать! Она моя сестренка! И я ее никому не отдам! Скорее сам сдохну!

Мечислав смотрел на него — и думал, что Юля совершила чудо. За несколько месяцев сделать из раз-валины — дракона. Из зашуганого мальчишки, для которого вампиры были ночным кошмаром — суще-ство (уже не человек, но еще не дракон), которое готово спорить с ночным кошмаром самих вампи-ров за свою сестру.

Хотя,… а сам он?

Раньше он отступил бы. Сейчас же…

Если Юля нужна Палачу — пусть сначала перешагнет через него.

— я не отзову группы. Пусть наведаются в монастыри. Посмотрят.

— Уверен?

— Да. Юля — моя. И делиться я не стану.

Зеленые глаза сверкнули осколками изумрудов. Страх проходил — и оставалась — ярость. Мечислав готов был спорить со всем миром за любимую женщину.

А если мир против… что ж! Это его проблемы!

Он переглянулся с Шарлем — и дракон с вампиром согласно схватились за телефоны. Надо было доз-вониться до боевых групп и приказать им поторопиться.

***

Елизавета занималась любимым делом. Она развлекалась, когда зазвонил телефон. Сегодня ничего не требовало ее присутствия — и она могла расслабиться. То есть — выбрать себе пару жертв — и уеди-ниться с ними в своих покоях. А там…

Обычно она начинала с секса. А потом… все зависело от ее настроения…

Но сегодня настроение ей испортили. Елизавета не успела даже по-настоящему расслабиться, когда дико запищал ее личный телефон. Единственный, который никогда не отключался. И предназначенный для связи с Советом.

Взмахом руки отослав двоих оборотней в другой конец комнаты, Елизавета выругалась — и подняла трубку.

— Да?

— Елизавета?

— Да, — Елизавета узнала Олега Северного — и передернулась. Один из немногих мужчин, который был совершенно нечувствителен к ее очарованию. Более того, его силы хватило бы, чтобы растереть Елизавету в порошок. И не сильно при этом утомиться.

— Через два дня, начиная от сегодняшнего, ты обязана прибыть в гости к Князю Мечиславу. И в при-сутствии членов совета отвести выдвинутые в твою сторону обвинения.

— Какие!?

— Ты знаешь, — голос был глухим и равнодушным. — Не надо покушаться на чужих фамилиаров. Они охраняются законом.

Елизавета зашипела.

— Это ложь!

— Да неужели? Вот это ты и скажешь через два дня. Я сам буду присутствовать при этом разговоре.

— Вы!?

Елизавета невольно передернулась. Да, на Олега она подействовать никак не могла.

— Да, я. Через две ночи, считая от сегодняшней. Мечислав предупрежден. И обещал обеспечить тебе неприкосновенность на его территории. До выяснения всех обстоятельств. До встречи.

В трубке послышались тяжелые гудки. Елизавета шваркнула ее в угол и выругалась так, что просты-ни на кровати из белых чуть не стали красными.

Что он знает!?

Что известно Мечиславу?

Если они захватили медведиц…

Черт! Это опасно!

В молчание Марии вампирша не верила. При определенных условиях разговорится кто угодно. Глав-ное правильно спросить. Зато она верила в таланты Мечислава. Сам он пыток не любит, но палачи у него найдутся. В большом количестве.

С другой стороны… она всегда может заявить, что это — оговор… ага, в некоторых случаях — не заявишь. Не получится.

Тогда что можно предпринять?

Елизавета заметалась по комнате. Мысли, как назло не шли в голову. Зато на глаза попались два обо-ротня, с которыми она хотела развлечься сегодня. И вампирша улыбнулась. Хищно и мерзко.

— идите-ка сюда, мальчики…

Когда через четыре часа из ее комнаты вынесли два трупа оборотней, Елизавета была спокойна и до-вольна. И примерно знала, как поступить.

У нее были еще кое-какие контакты. А ведь нет человека — нет проблемы, не так ли?

И есть вампир, который скрывает кое-какие грешки. Надо просто набрать номер…

***

Владимир неслышно приоткрыл дверь квартиры. Минута — и он уже внутри.

Квартира Константина Леоеверенского. Сейчас здесь живут его родственники. Вот с одной из них и надо поработать. А лучше с обеими женщинами.

Мечислав поступил мудро. Что бы не сказали Тамаре и ее доченьке — все равно толку не будет. Слишком уж они глупы и самовлюбленны.

Значит — не нужно говорить им, как себя вести. Надо просто внушить. И даже не поведение. Всего лишь набор фраз. Который и активизируется завтра, на похоронах…

Если все получится — ИПФ начнет охотиться и за этими женщинами.

И получится классически. Волк дерет барана, а охотник сидит в засаде.

В засаде будут сидеть оборотни.

Мечислав не собирается никому спускать похищение Юли. Но как добраться до ИПФовцев?

Ворваться в их штаб и поливая все свинцом из пулемета… ага, очень смешно!

Нет, пусть враг охотится на тебя, а ты будешь ловить его. Так будет быстрее.

Все уже спали. Три часа ночи, час быка, час перед рассветом, самый глухой и самый темный…

Владимир скользнул в комнату Тамары. Женщина чуть похрапывала, лежа на спине. Рот был приот-крыт, толстая светлая коса растрепалась по подушке…

Вампир осторожно коснулся ее висков — и тихо зашептал. Лучше бы без физического контакта, но так у него может не получиться…

Через десять минут лицо его стало еще бледнее, чем обычно. Он отшатнулся от кровати Тамары и выскользнул в коридор. Постоял там несколько секунд, отдышался — и скользнул в комнату к Лёле.

Некогда лениться. Надо закончить все как можно скорее — и обратно, в подвалы. В таком состоянии он не вынесет восхода солнца…

Расслабиться вампир позволил себе только за рулем, летя на скорости в двести километров по ноч-ному городу.

Завтра будет видно, как сработает ловушка. Завтра.

Все будет завтра…

Глава 7

Во имя отца, и сына, и святого духа… абзац!

— Когда начнем?

— предлагаю сразу же после пробуждения.

— а не рано?

— Зато она пока будет более податлива. Потом соберется и начнет сопротивляться. А вот если застиг-нуть ее врасплох…

— Что ж. Пусть будет так, как ты решил.

— Я думаю, что прав. Посмотрим.

— Посмотрим.

***

Утро опять началось несахарно. Во сне я как-то умудрилась подвернуть прикованную руку. И отлежа-ла ее до состояния полной нечувствительности. Кроме того ночью природа потребовала свое. И при-шлось воспользоваться горшком.

Воняло в комнате после этого омерзительно.

Я уж молчу про запах пота от меня любимой. Если муха подлетит, так точно упадет!

Покормили бы, что ли?

Ага, не успела я помечтать о горячей яичнице-глазунье и шипящих сардельках, как скрипнула дверь.

Мечты материализовались?

Закатай губки, девочка.

В дверь вошла ОНА.

Оно.

Они.

То есть первой в дверь вошла тетка средних (50-60) лет, средних размеров, даже лицо у нее было среднее. По такому мазнешь в толпе взглядом — и не зацепишься. А за ней следовал мужчина.

Но если тетка не вызвала у меня никаких эмоций то мужчина…

Как бы это сказать повежливее.

Склизни с ним и рядом не ползали. А если бы проползли — их бы стошнило. От отвращения.

Он был весь, как плесень. Серая, нечистая кожа с мириадами прыщей. Часть из них явно была ста-рой, а часть — новой и гноящейся. Серенькие, редкие волосенки. Полубесцветные глаза. Кажется, ос-новной цвет там был мутно-голубой, но я не уверена. Смотреть в них было так же приятно, как в гряз-ную лужу на асфальте. Ростом он женщине приходился примерно до плеча. Про среднее телосложение я молчу. Но почему-то казалось, что под одеждой этот человек слеплен из студня. Мерзкого и серого.

И меня просто мутило от одного взгляда на него.

Но…

Держись, Юлька! Держись!

Очень хотелось поскандалить. Выругаться. Потребовать объяснений. Но вместо этого я молчала и пристально разглядывала пришедших. Раскрыть сейчас рот, значило потерять преимущество. Пусть чисто психологическое. Но — мое!

И я молчала.

Наконец им это надоело. И соизволила заговорить женщина.

— Что ж, Юлия Евгеньевна, вот мы и встретились.

Я приподняла бровь. У деда научилась. Когда он так делал, да еще и смотрел своим фирменным взглядом в глаза собеседнику, тому становилось ясно — на него тратят бесценное время только из лю-безности. Бесило всех это до крайности.

Тетка оказалась исключением. Она улыбнулась мне.

— А ты — крепкий орешек.

Можно было бы покачать права. ‘Я не давала вам права мне тыкать!’. Только вот таким не дай. Сами возьмут.

Пришлось насмешливо улыбнуться.

— А ты — заправляешь местной сворой.

Это был не вопрос. Утверждение.

Глаза тетки сверкнули.

— Я настоятельница монастыря святой… хотя тебе это ни о чем не скажет. Так что обойдешься без имени нашей покровительницы.

Ой-ой-ой, я так расстроилась… сейчас обрыдаюсь от огорчения!

— Я и без вашего монастыря прекрасно обойдусь.

— О да. Я думаю, ты догадываешься, почему ты здесь?

— Отец Павел? — предположила я.

— Почти. После уничтожения демона, мы поняли, что ты стала сильна. Еще немного — и ты станешь слишком сильной. А отец Павел составил твой психологический портрет. Из него ясно, что ты никогда не проявишь желания сотрудничать с Церковью.

— А вдруг он поторопился с выводами? — язвительно поинтересовалась я. — Глядишь, лет через два-дцать — тридцать… или пятьдесят — семьдесят я бы и вызвала кого… исповедаться.

Глаза тетки сверкнули.

— Понимаешь, Юленька, этого совершенно недостаточно.

Это потому что мне тебя пока не достать, глиста в рясе.

— Нам редко попадаются такие таланты. И сначала вопрос пытались решить по-хорошему. Но ты упорно не шла ни на какие контакты.

— Видимо, из-за избытка ума…

— или его недостатка, — отбрила тетка. — Ты уже догадалась, где находишься, не так ли?

— В жопе, — коротко отозвалась я. — И два самых больших куска навоза находятся передо мной.

Сказано было некрасиво, но от души. Тетку перекосило.

— придержи язык, дрянь! Ты сейчас в моей полной власти…

— Это ненадолго…

— и я могу сделать с тобой все, что захочу. Например, лишить тебя твоих способностей…

Я фыркнула. Знай эта швабра про мое общение с Мечиславом — молчала бы в тряпочку. Моя сила ос-талась при мне. Но на всякий случай я на миг нырнула в привычный мне мир.

Нет, мои способности никуда не исчезли. Я отлично видела ауры — и вокруг посетителей колыхалось что-то грязно-буро-серо-красное размытых и весьма неприятных очертаний.

А вот воздействовать…

Я задумалась. Хорошо бы устроить им несварение желудка часиков на двенадцать…

Но моя попытка дотронуться до ауры привела только к вспышке головной боли.

Как так?

Я сосредоточилась и попробовала еще раз.

Больно, черт!

Глубоко в душе начало разгораться тяжелое нутряное бешенство. Взрычал мой зверь с человеческими глазами. И вдруг —