потому что по его лицу проскользнула улыбка.
— Никто не собирается причинять вам вред. Расслабьтесь.
— Знаю.
— Вы необходимы живым. И здоровым. Полагаю, завтра вы уже начнете вставать. Дайте руку.
Вампир мягко переместился к кровати. Он не пытался разыгрывать из себя человека — и двигался мягко и стремительно. Рокин с грустью осознал, что столкнись они, как охотник и дичь — неизвестно, кто бы на кого охотился. И кто бы победил. Даже с серебряными пулями.
В этот раз обошлось без ‘анализа крови’. Вампир слушал дыхание, считал пульс и даже на миг кос-нулся неожиданно горячими и влажными губами лба Рокина.
— нормально. Вы почти здоровы. Я скажу Князю, чтобы он выделил вам сопровождающего для про-гулки.
— сопровождающего?
— Завтра днем. Мало ли что. Мало ли кто. Вы — ценный свидетель.
— Чего?
— Похищения фамилиара. Если вы не знали, мы не можем просто так нападать на монастыри. Князю необходимы ваши показания.
— Не можете? — удивился Рокин. И невольно задумался. А ведь и правда — не могут. То есть — не напа-дали. Но почему? Да, обычный вампир будет неуютно чувствовать себя на святой земле, но — и все! В наше время достаточно людей, которые согласятся им помогать. А если и не согласятся помочь — то достать оружие можно без особых усилий. Хорошая вещь — гранатомет. И главное — гранате плевать, где взорваться. Но — нет. Монастыри не трогают. Не из-за ИПФ же!? Смешно! Сколько их — и сколько в мире всякой нежити.
Организованной нежити.
Вампир кивнул и улыбнулся.
— Нам не позволяют наши старшие. Они считают, что нельзя рассекречиваться. Нельзя выходить из тени. Нельзя проявлять себя слишком… ярко. Мечислав собирается нарушить этот принцип.
— Я не хотел бы встречаться с вашими старшими, — честно признался Рокин.
— Скайпа хватит, я полагаю.
Константин Сергеевич кивнул.
— Расскажете мне какие-нибудь новости из внешнего мира? кроме Юлиного похищения?
— Расскажу, — раздался тихий голос. И в комнату вошел Князь.
Он ничуть не изменился с последнего визита. Только строгий костюм сменился на джинсы и простую рубашку. Но даже так он был… восхитителен. Рокин мимоходом подумал, что такой вампир может и не заходить в монастырь. Стоит ему только показаться рядом — и все монашки утонут в греховной похоти.
— Если вы не в курсе… на Юлиного деда было совершенно покушение. Он мертв. Ее мать сейчас в реанимации. Все очень странно совпало по времени. И вызвало подозрения. Вы не знаете про контакты вашего начальства… с подобными мне?
Вытаращенные глаза и отпавшая челюсть Рокина были ему ответом.
— Понятно. Никто бы вам и не сказал. Но я надеялся.
— ИПФ никогда не стало бы сотрудничать с нечистью, — возмутился Константин Сергеевич.
— Но вы же здесь. И вас не тошнит от моего присутствия.
— Я — исключение.
— Случайности — частые случаи — закономерности.
— Не думаю. У меня было безвыходное положение.
— Скажите, если вы опять попадете в вашу контору, вы можете попытаться узнать об этих…частных случаях подробнее?
Рокин задумался.
А что его ждет, если он вернется?
Пытки? Смерть?
Вряд ли.
Но его обязательно допросят с применением всех фармацевтических новинок. И что-то скрыть он просто не сумеет. Штирлица из него не получится.
О чем он и сказал вампиру. И получил в ответ ленивую улыбку.
— Вы недооцениваете мои таланты. Я могу многое. В том числе и поставить вам блок на воспомина-ния. Так, что не поможет никакая ‘сыворотка правды’. Проверено.
— Вы всерьез?
— Да. И у меня есть к вам предложение. Вы — порядочный и честный человек. Один из немногих в вашем гадючьем кубле…
— Придержи язык, труп! — сорвался Рокин. Но вспышка не произвела никакого впечатления на вампира.
— И я хочу сделать вам предложение. Сколько в этом городе было случаев нападения на людей? За по-следний год?
Рокин задумался. Если не считать его — выходило — два. Но он понял так, что это не вина вампиров? А какого-то маньяка, который как-то умудрился выпивать сердца своих жертв? Его так тогда и прозвали — сердцеедом. О чем он и сказал вампиру.
Мечислав пожал плечами.
— Это был не маньяк, а демон. Что-то очень древнее. Когда Юля вернется — спросите у нее. Она знает лучше. Но согласитесь, вам же лучше, если нечисть не нападает на людей.
— Лучше всего, если вас вообще нет, — огрызнулся Рокин.
— Но мы есть. И будем. Всех нас вы не изведете.
— но попытаемся.
— А если вы попытаетесь с нами сотрудничать?
Рокин даже слова не смог вымолвить. Предложение, сделанное совершенно обыденным тоном про-сто выбило его из колеи. Так отреагировал бы инквизитор на заявление ведьмы: ‘давайте жить дружно’.
— Со…т…руд…ни…чать?!
Мечислав улыбнулся. А вы подумайте сами, сколько пользы мы могли бы принести человечеству. Сколько мы всего знаем. Вы уже говорите, хотя еще сутки назад не могли и двух слов связать. И ско-ро встанете на ноги. А ведь есть еще история, наука, искусство… подумайте об этом. Очень серьезно подумайте.
Князь встал и вышел за дверь, не прощаясь.
Минут пять Рокин мог только хлопать глазами. Потом чертыхнулся. Хотел было запустить чем-нибудь тяжелым в стену, но в палату вошла медсестричка — и пришлось притвориться спокойным. Хо-тя внутри все кипело.
Сотрудничество! Церкви! С вампирами!
Почти как брак Гитлера со Сталиным!!!
Рокин не понимал только одного.
Первый шаг к сотрудничеству он уже сделал…
***
Елизавета посмотрела на телефон.
Хуже ненадежного союзника только открытый враг.
С другой стороны — а что она теряет?
Да ничего! Если ему удастся устранить Мечислава — все замечательно, она выходит сухой из воды. Кому там интересны претензии с того света.
С другой — если и не удастся, так хоть нервы потреплет. Да и в плохом виде перед Советом выставит. Кому нужен Князь, на которого покушаются что ни день? В своем городе порядок навести не может!
И вообще… чем больше неразберихи в стане врага, тем лучше.
Женщина протянула руку и решительно набрала номер.
***
Вампир лежал на кровати и размышлял о жизни. Подводил итоги. Строил планы.
Мечислава убить не удалось.
Плохо.
Но с другой стороны — если бы я убил его, а Юля оказалась похищена — это плохо. Лучше не-много подождать. Так что все к лучшему. Вряд ли он смог бы перехватить контроль над alunno, да и организовать поиски Юли… он ведь ее не чувствует. Если бы она вообще оста-лась жива.
Есть и еще минусы. У него не осталось доверенных вампиров. Есть несколько оборотней, но они не слишком надежны. Как с такими организовать покушение?
Хотя… покушение — можно. И оно может даже оказаться удачным. А вот править без соратни-ков — это будет сложно. Мечислав создал себе неплохую команду.
Хотя… в случае смерти льва прайд часто оборачивается стаей шакалов. И всегда можно поиг-рать на слабостях вампиров. Кто-то любит власть, кто-то секс, кто-то деньги, кто-то чужие страдания. Единомышленников можно найти. И многие примкнут к победителю. Особенно к сильному победите-лю…
Звонок телефона оборвал его размышления.
Странно. Он думал, что этот номер теперь не знает никто. Но…
— Да?
Этот шепот он узнал бы из тысячи.
— Елизавета?
— О, да…Это я. Скучал без меня?
— Без твоего очарования ночь кажется скучной и серой, — произнося эту банальную фразу, вам-пир думал ‘чтоб ты сдохла, гадина’. Но читать мысли по телефону Елизавета не умела. А вот догады-ваться…
— Не льсти мне, не стоит. Я звоню по делу.
— И по какому же?
О чем узнала эта стерва?
— Тебе ведь мешает Мечислав? Мне тоже…
— Вот сама с ним и разбирайся.
— Безусловно. Разберусь. И может, даже расскажу ему о твоих играх. Он ведь пытался найти то-го, кто устроил это глупое покушение?
Вампир похолодел. Она — знает!? Но откуда?!
— Один из твоих вампиров был моим… другом, — насмешливо пропел голос в трубке. — И все рассказывал мне. В приватной беседе. А я могу рассказать Мечиславу. Хочешь?
Вампир бессильно сжал трубку в кулаке. Гадина!!!
— Чего ты хочешь?
— О, вот это уже другой разговор. Слушай и запоминай! Мне надо прилететь завтра вечером. И я хочу, чтобы ты уничтожил Мечислава.
— Да? И как? Силой мысли?
— Его, как и меня, такой мелочью не возьмешь, — презрительно откликнулась вампирша. — Слушай и запоминай. Завтра ты позвонишь по номеру…
После окончания разговора вампир долго сидел, уставившись в стенку.
Безвыходное положение.
Убивать Мечислава рано. Но и выбора тоже нет. Придется…
А там — будет видно, что делать.
***
Я проснулась ближе к ночи. И знала — далеко от меня в тот же миг проснулся Мечислав. День мы провели вместе. И это был чудесный день. А вот что ждет меня сейчас, в плену, одну…
Но пока ничего страшного не происходило.
Я лежала на кровати, прикованная, как и раньше. На стуле неподалеку от меня сидела девушка. Та самая Ксения. Я пошевелилась и застонала. И девушка тут же рванулась ко мне.
— Ты в порядке?
Я поморщилась.
— Конечно, нет! Кто может быть здесь в порядке?
— Я, например.
— и еще куча таких же дур. Чего ты здесь сидишь? — я хамила, но… кто сказал, что я должна быть вежливой с этой дурочкой!?
— Ты весь день не приходила в себя. Тебя не могли разбудить. И мне приказали присматривать за то-бой.
— Твоя воцерквленная крыса?!
— не говори так о матушке!!!
— Она еще и твоя мамаша? М-да…
— Понятно. А чего ты вдруг начала со мной говорить?
— От неожиданности, — призналась Ксения. Я рассмеялась.
— Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша, русая коса… Ксюша, можно тебя так называть?
— Имя человека неважно, душа — это все.
Я пожала плечами.
— Вряд ли мне понравится, если меня будут называть Фёклой Зелепупкиной. Имя хоть и ничто, но звучать оно должно.
— Это все мирское.
— Хочешь сказать, тебе понравится, если звать тебя Матрёной, например?
— Может, когда я уйду от мира, мне дадут это имя, — согласилась девчонка. — Святая Матрона бы-ла…
Я слушала девчонку, которая разглагольствовала про святых. И про себя качала головой. Тут помо-щи придется добиваться долго. Достаточно только поглядеть, как горят ее глаза. Стать такой же, как они, как эти дохлые типы с икон — вот ее мечта. И этим все сказано. Нет, если бы я добралась к Мечиславу, он бы быстро из монахов и монашек данного монастыря мучеников сделал. Только как тут доберешься…
Но я постараюсь справиться. Должна.
У меня там дом. Семья. Родные. Близкие. И я вернусь. Слышите, я вернусь! И после этого в моем родном городе не останется ни одного ИПФовца. Видит Бог, я их всех изувечу!
А первой ту экстрасенсиху. За такую подставу.
Урою суку.
Я лежала и мечтала о мести.
И внутри меня впервые шевельнулся мой зверь. Приоткрыл глаза, чуть виновато
