до сих пор в девках? – не выдержала я.
– Ёлка!
Я вздохнула и повертела пальцем у виска.
– подруга, если ты влюбилась в этого старого козла – флаг тебе в руки и пастуха навстречу. Мы его реанимировать не будем. Я понятно выразилась?
– Более чем, – прошипела Березка. – Я тебе этого никогда не забуду.
– и можешь не благодарить, – я величественно пожала плечами и вылезла из кресла. – Ребята, поехали на плантацию, а? У нас еще воришка недоловлен!
***
На плантации было хорошо. Мы валялись под деревьями, жевали веласы (Альмер на радостях обеспечил нас целой корзиной) и ни о чем не думали.
Как поймать воришку мы откровенно не знали. Но нанятому Альмером сыщику дали все, что только могли по доримолисам. Альмер предоставил ему весь список гостей за последнее время, порошок правды и пару амулетов мы тоже изготовили и зарядили – теперь оставалось ждать результата от местного мистера Холмса.
Не практика, а сплошное благолепие.
И так продолжалось дня три подряд. Пока нам не вздумалось прогуляться по городу.
***
Письмо ?4
Ёлка – привет. Мы тут загибаемся от тоски и безделья. Буздюк поправляется медленно. Оно и понятно. Без подкачки и подпитки энергией, такие повреждения кожных покровов просто не залечишь. Только очень сложно.
Лютик – Ну да. Доримолисы его хоть и не слопали, но подгрызли основательно.
Лерг – ага. Почти всю кожу на пропитание для выживания.
Лютик – по-моему, даже и отдельные выступающие части пострадали.
Ёлка – Лютик, давай без пошлостей.
Эвин – Ага. Это письмо аж целому правителю, так что фильтруем базар.
Лютик – Гуляем по городу, почти помираем со скуки…
Лерг – спасаем летающих котов…
Эвин – Запускаем из окон нелетучих аристократов…
Лерг – Это они раньше были нелетучие, а теперь еще и неходячие.
Ёлка – Да ладно! Там аристократу не сильно-то и досталось за издевательство над животным. Всего-то перелом обеих ног, левой руки и позвоночника в трех местах. Но кто ж ему виноват, что он так неудачно приземлился?
Эвин – Он и сам понял, что никто. Потому и не жаловался.
Лютик – правильно сделал. Если пока еще жить хочет. Мозги мы ему на место поставили, а остальное…
Лерг – вылечат. У нас все лечат…
Лютик – А Буздюку еще долго лечиться? Березовая наша!
Берёзка – Еще дней пять ему надо лежать без сознания, пока я буду выращивать кожу…. Но если вы поможете…
Эвин – Не дождешься.
Берёзка – Бессовестные!
Лютик – А учителя – кто?
Лерг – Чем удобряли, то и выросло!
Эвин – прибив одного мерзавца сейчас спасаешь сотню хороших – потом.
Берёзка – Даже разговаривать с вами не хочу!
Лютик – и не надо. Не заплачем. Буздюку – салют.
Берёзка – совершенно не понимаю, почему вы так негативно настроены по отношению к Буздюку! Это очень умный воспитанный, образованный, тонко чувствующий…
Лерг – Березовая, ты часом не влюбилась?
Берёзка – Ничего вы не понимаете! Просто Буздюк очень…
Эвин – Да-да. Мы слышали. Умный.
Лерг – Образованный.
Лютик – Тонко чувствующий…
Эвин – …где дерьмом пахнет…
Лерг – …и денег срубить можно.
Берёзка – Хамы безмозглые! Самоубийцы!
Лерг – Буздюк тоже с нашего факультета.
Берёзка – а вот и нет! Он рассказал, он иноформку заканчивал!
Эвин – А-ааа. Тогда все ясно. Его там не изучали в разделе склизней и гадов?
Лютик – Или плесени?
Берёзка – что бы вы понимали, барбосы!
Ёлка – В общем, практика проходит в обстановке дружеского взаимопонимания. До следующей сводки! Пока, крылатый!
Глава 5
Спасатели, вперед…
Мы как раз проходили мимо большого и красивого дома, когда мне на голову обрушилось что-то истошно мяучащее.
– Эвхар дгеморгреаз! – непроизвольно вырвалось у меня. Хорошо хоть капюшон по случаю ненастной погоды был накинут, а то ходить бы мне в шрамах до конца практики.
– Ёлка, не дергайся, – Лютик аккуратно отодрал от меня это самое ‘что-то’ – и предъявил на вытянутых руках.
– Хвыгн драрб крихаан, – опять вспомнила я.
В руках у приятеля была роскошная кошка. Дымчато-серая шерсть, белые носочки и белая грудка, ярко-зеленые, просто эльфийские глаза… или это кот?
– Лють, это он – или она?
Лерг аккуратно задрал кошатине хвост. Аккуратно – чтобы кошка не рванулась и не расцарапала Лютика до крови. Животное и так дрожало, как осиновый лист, время от времени мяукало и порывалось удрать. Мое сердце не выдержало.
– Иди ко мне, маленькая…
– Ёлка, это – кот. И уж точно не маленький, судя по размерам, – констатировал Лерг. Я отмахнулась от парней, перехватила у Лютика кота и прижала к себе, пряча дрожащую мордашку под плащ.
– Ну, тихо, малыш, тихо… Я тебя не обижу…. Я тебе ничего плохого не сделаю. Сейчас разберемся, кто тут обидел маленького котика. Сейчас я им всем руки с ногами поменяю местами. Ну, все, все уже кончилось… Ты у меня в руках, я рядом, никто не посмеет тебя тронуть…. Никому не позволю!
Я перехватила кота поудобнее и почесала под подбородочком. Потом погладила, потрепала мягкие серенькие ушки. Под плащом котик притих и вдруг доверчиво прижался поближе, уткнулся мне под мышку – и замурлыкал. Я растаяла.
– Ребята, откуда на меня вылетело это сокровище?
– Во-он из того окна, – махнул рукой Эвин.
Все это время он стоял рядом, особо не вмешиваясь в диалог. Ничего личного, просто вся родня – оборотень на оборотне и оборотнем погоняет. И все его родственники – из семейства псовых? Собачьих? Короче, в родне у него волки, овчарки нескольких видов, как ни странно – шакалы. Сам Эвин – волк. Да таких размеров, что увидел бы его Иван-царевич – сказка бы не состоялась. Одно дело общаться со среднестатистическим серым волчком. А другое – с черной, как смоль животиной весом чуть ли не девяносто килограмм. Сам Эвин не возражает. Но побочным эффектом было то, что Эвина очень не любили животные. Не все, конечно. Но кошки и лошади – недолюбливали, а собаки попросту боялись.
– Зайдем с дружеским визитом, – предложила я.
– Разумеется, – улыбка оборотня была исполнена очарования. Он, опять же в силу своего происхождения, ненавидел, когда обижают животных. Разумеется, оборотни признавали и охоту, и скотоводство, но это все-таки разные вещи. Скотоводством у оборотней занимались специально обученные пастухи. А что до охоты – исключительно один на один. Клыки в клыки, когти в когти, честная схватка. А не так – срывать зло на заведомо беззащитном существе.
Лерг, не дожидаясь, пока мы чего-то добьемся, сделал пять шагов – и замолотил по двери особняка здоровенным бронзовым молотком.
Та распахнулась почти сразу. На пороге стоял типичный дворецкий. Невозмутимый и напыщенный. А элегантном, но скромном костюме и с напудренными волосами.
– Что вам угодно, господа Ученики Магов?
М-да. Таким тоном только к… в… и на… посылать. Я пнула Лютика. Приятель прокашлялся и таким же напыщенным тоном вопросил:
Кота я ненадолго предъявила. Но от плеча не оторвала. Нечего животное травмировать. И плечо тоже. Котяра, как только услышал дворецкого, вцепился в меня всеми восемнадцатью когтями. Так, что отодрать я его смогла бы только с куском мяса. Восемнадцатью кусками.
При виде животного лицо дворецкого дрогнуло. Но ответить он мне не успел. С лестницы послышался голос.
– Что там происходит, Майтер?
Этакий брезгливо – лениво – вальяжный тон. Я – царь и все вы черви предо мною… Мое настроение скакнуло с отметки ‘грозовое предупреждение’ на отметку ‘шторм’. Дворецкий же развернулся и неторопливо объявил:
– Господа принесли кота леди Дирены, господин Таилл.
– Что!? – возмутился господин Таилл, начиная лениво спускаться по лестнице в прихожую. – Я же выкинул эту мерзость! Пусть даже не рассчитывают на вознаграждение! Хотя если они отнесут эту мерзкую тварь к живодеру, я, так и быть, дам им по паре медяков на брата!
‘Шторм’ остался далеко позади и надвигался ‘ураган’.
– Извинись немедленно, козел, пока я тебе ноги не выдернула, – громко произнесла я.
Тварь спустилась в холл и оказалась высоким и даже симпатичным парнем, лет тридцати на вид. Впечатление портили рыбьи глаза и второй подбородок. В целом создавалось ощущение чего-то противного, хоть и непонятно, чего именно. Вроде как вляпаться куда-нибудь на улице, а куда? А чем оттирать?
Хотя одета эта конкретная пакость оказалась очень даже неплохо. Халат из узорчатого шелка с кистями, азермонские шаровары и тюбетейка, шелковая же рубашка под халатом…
Кот под моим плащом напрягся и тихо зашипел. Я погладила животное, успокаивая. Черта с два я позволю какому-то моральному уроду издеваться над котенком.
– А это еще что такое? – громко удивился он. – Шлюха и ее дружки? Вы не по адресу, мальчики. Мне обычно еще и приплачивают, чтобы я на таких внимание обратил. Да и квелая она какая-то. Ни зада, ни сисек…
Господин Таилл, может быть, и подольше бы распинался о моем моральном и физическом облике, но тут уж не выдержал Эвин. Опять-таки в силу крови. У оборотней оскорбить женщину вообще считается мерзким делом. Женщина в их культуре прежде всего – МАТЬ. Пусть даже у нее пока нет детей. А ты станешь оскорблять свою мать? Вряд ли. И никому не позволишь ничего такого. Если ты, конечно, человек. И оборотни в отношениях с женщинами опираются на это правило. Пусть эта конкретная женщина – не их мать, но она кого-то родит. И будет матерью. И оскорблять ее тоже не стоит. Кстати, еще и поэтому оборотни редко выбираются из Гварда. В родной стране у них с воспитанием очень просто. Любого матершинника просто берут за шкирку, находят ближайшую навозную кучу – и начинают процесс воспитания, возвращая хама к его истокам. Мордой. Чтобы не просто пропитался, но и наелся. И не поганил матерей своим навозным языком. Обычно одного раза всем хватает.
Так что Эвин одной рукой отодвинул дворецкого, второй взял господина за шиворот – и приподнял над полом. Невысоко, сантиметров на сорок. А хороший все-таки шелк делают в Азермоне. Не рвется. Хоть до эльфов им и далеко, но какова прочность?
– Что сделать с этой тварью? В окно выкинем – или сразу в нужник спустим?
– Что-о-о-о!? – Задохнулся от нашей наглости аристократ. – Да ты хоть понимаешь, с кем говоришь, подонок!? Смерд, таракан, хабыр вахагаз!!! Я тебя прикажу на скотном дворе плетями запороть!!! А шлюху вашу…
Что он хотел сделать со мной – было уже неинтересно. Потому что мальчики взялись за дело. Господин Таилл повис в двух метрах над полом. Повинуясь жесту Лютика, занавеска с окна спеленала знатного подонка, как бинты. Открытым не остался даже рот.
– Ёлка, мы его с крыши в полет запустим. Ты с нами?
– Нет, Лерг. Я пока поговорю с местными слугами. А вы
