подскочил, как ошпаренный, но хоть кругами бегать не стал, и на том лайре.
Рюкзак с самыми необходимыми вещами нашелся на шкафу. Сапожки – под кроватью. Дорожный плащ внучка умудрилась подвесить на окно вместо занавески и сделала не меньше шести кругов по комнате, прежде чем нашла его. При этом она умудрилась перевернуть таз с водой, налететь на тумбочку, отдавить ноги элвару и два раза пройти через меня. Потом я подмигнула Тёрну, и тот решительно сгреб внучку в охапку.
– Искупаемся – вернемся, – пообещал он. Потом вскочил на подоконник, расправил крылья и выпрыгнул в окно.
Я вздохнула. Жаль, что я теперь привидение. Искупаться у меня просто не получится. Как и множество других важных вещей. Зато я могу воспитывать свою внучку. Заботиться о ней. Учить, помогать и защищать. И кое-что можно сделать прямо сейчас.
Я решительно подлетела к Ёлочкиному дорожному рюкзаку. Опять ведь самое важное не возьмет. Кучу книг напихала, а смену белья – забыла. И кто кладет носки в аптечку?
Внучка с элваром вернулись так же – через окно. Ровно через пол-часа. Мокрые, довольные и голодные.
– Сколько у меня еще есть времени? – поинтересовалась Ёлочка?
– Минут сорок, – ответила я.
– Ну и прекрасно. Вещи я заранее собрала, так что можно что-нибудь съесть, а потом и в путь.
– Вы вчера с собой принесли прорву еды, – я кивнула в сторону охлаждающего шкафчика, который внучка упорно называла холодильником.
– Правда?
– Кривда, – ответил Тёрн. Элвар даже не стал спрашивать разрешения. Протянул руку, открыл шкаф – и прямо на него вывалился здоровый мешок непонятно с чем. Элвар, недолго думая, вытряхнул все содержимое на стол – и захлопал глазами.
В мешке оказались – два ананаса, штук шесть веласов, три огурца, половина копченой бараньей ноги, каравай хлеба, здоровенная бутыль, оплетенная лозой, старая шляпа, которой побрезговало бы даже пугало, деревянная сандалия и явно мужские панталоны экстравагантной расцветки – зеленые в розовых ромашках.
– И откуда что взялось? – удивилась Ёлка. – я точно помню, что вчера никого не раздевали… кажется…
– Знаю я это ваше ‘никого’. А потом по кустам тела без штанов валяются.
Я оборвала дружескую перепалку.
– Господа, вы завтракать будете? Если да, вам стоит поторопиться. Ёлочка, сходи, отдай вещи охраннику у выхода, пусть поспрашивает – вдруг хозяин признается добровольно.
– Я бы не призналась, – внучка с ужасом посмотрела на розовые ромашки.
– А вдруг ему ЭТО любимая теща подарила, – предположил элвар.
Тёрн сгреб со стола все несъедобные предметы, сунул их в руки Ёлке и подтолкнул внучку к двери.
– Одна нога здесь, другая там. Лорри, где у вас нож и тарелки?
Стоило внучке выйти за дверь, лицо элвара приняло хитрое выражение.
– Лорри, вы меня не выдадите?
– Смотря в чем?
– У меня исключительно благородные намерения, – заверил Его Величество. Потом достал откуда-то из-под подушки свой плащ и залез в карман.
– Маленькая пространственная магия – и никакого мошенничества.
И на свет появились две большие коробки с элварионскими конфетами. Еще минута – и конфеты были уложены на дно рюкзака, под Ёлочкины книжки.
– Надо же чем-то подсластить нашу разлуку на время практики, – пояснил элвар.
– Думаете, моя внучка так без вас соскучится? – ехидно спросила я.
– Без меня? – элвар распластал ананас на дольки и строгал бутерброды, украшая их кружочками огурца. – Вряд ли. Но без конфет, которые она поедает в огромных количествах, оказываясь у меня во дворце – несомненно.
– Вы поступаете как благородный элвар, – торжественно произнесла я.
Тёрн расплылся в широкой улыбке.
– Я знаю. Но ведь вы же не расскажете об этом внучке?
– Ни за что.
– Отдала. Бутербродики? Прелесть!
Ёлочка влетела в дверь кометой, схватила бутерброд и проглотила, почти не жуя.
– Сядь и ешь спокойно, – возмутилась я. – Где твои манеры?
– Лорри, какие манеры? Надо торопиться. Ты меня проводишь до зала?
– Нет. Ты же знаешь, прощаться на дороге – плохая примета.
Времени этим друзьям хватило на бутерброды, два стакана лимонада и даже трогательное прощание.
А потом в дверь забарабанили.
– Ёлка, твою магометрию! Ты проспалась!?
Вошедший в комнату Лютик протянул ей большой сверток.
– Здесь все, как договорились. Привет, крылатый!
– Привет, – отозвался элвар. – И – пока.
– До встречи. – Ёлка небрежно чмокнула приятеля в ухо. – Я буду писать. Шкатулку тебе Лорри отдаст, ага?
Шкатулка была недавней творческой переработкой заклинания телепортации малых вещей. Все-таки держать в доме постоянно работающую пентаграмму – сложно. А каждый раз ходить к магу – долго, накладно, да и мага нужной специальности может не оказаться рядом. Поэтому Ёлочкина компания творчески переработала идею о почтовых ящиках. Из одного куска дерева вырезались две примерно одинаковые шкатулки. На них наносился несложный узор для телепортации – и накладывалось заклинание. Так же творчески переработанное. В результате все, положенное в одну шкатулку после закрывания крышки, появлялось в другой. Письмо, драгоценности, небольшие вещички… Пользоваться такими вещами мог любой человек. Единственное что требовалось – подпитывать иногда заклинание. Но это можно было делать и амулетами. Директор собирался в ближайшие года два распространить идею по миру – и прилично на ней заработать.
– Отдам, куда я денусь.
– Вот и прекрасно. Я буду писать каждый день.
Внучка положила сверток на кровать, подхватила с пола рюкзак, закинула его на плечо и подмигнула мне.
– Лорри, мы договорились?
– Договорились.
Ёлка хлопнула дверью, а элвар сполз на пол, мерзко хихикая.
В свертке было весьма экстравагантное белье в стиле ‘ню’. И внучка очень просила меня этой ночью поменять одну симпатичную композицию в музее боевой магии. Подумаешь, будет великий маг Кантеор (восковая композиция ‘Кантеор поражает крылатую виверну’, сделана и подарена Универу королевским скульптором Бурабом Мерегелли, не выброшена, чтобы не обидеть Его Величество, а в музей ее запихнули, чтобы ненароком ночью в коридоре не наткнуться. Там такие Кантеор и виверна, что ей-ей, фигуры надписывать надо, чтобы не перепутать. Ночью увидишь – поседеешь.) не в мантии, а в лифчике, трусиках и чулках на подтяжках. Все равно там даже виверна выглядит так, будто ее наизнанку вывернули. И готова поспорить, Директор Универа даже слова возмущенного не скажет. Ему эта скульптура тоже надоела хуже горькой редьки.
ГЛАВА 2
В зал для телепортаций мы ввалились всей группой. Я, Лерг, Лютик и Эвин. За Березкой никто заходить не стал. Сама разберется. Не маленькая.
М-да. Очень не маленькая. И вся девушка была почти полностью скрыта за кучей чемоданов. Небольшой такой кучкой, штук пятнадцать. И как она их сюда дотащила?
– Это что? – захлопал глазами Лютик. – Универ переезжает? А почему не доложили?
– Это не Универ, это сезонная миграция лиственных и гусеничных, – успокоил его Эвин.
– Скорее уж улиточных, – подключился Лерг. – В эти чемоданы целый дом запихать можно. Эй, березовая наша, на кой тебе столько хлама?
– Что бы вы понимали! – возмутилась наша леди, появляясь из-за кучи багажа. – Здесь исключительно необходимые вещи! Одежда домашняя (халаты, пеньюары, накидки) – один. – тонкий пальчик с двумя кольцами указал на первый чемодан. – одежда рабочая (форма Универа) – два. Одежда парадная (платья не особо роскошные, всего-то двенадцать штук) – три. Одежда для особо торжественных случаев, все-таки это столица (семь очень роскошных платьев) – четыре. Обувь на каждый день (восемь пар) – пять. Обувь парадная и торжественная (девятнадцать пар) – шесть. Обувь запасная (девять пар) – семь. Нижнее белье (без пояснений) – восемь. Косметика декоративная – девять. Белье для особых случаев (Даже и не надейся, не покажу! – в сторону Эвина – И убери руки от чемодана, фетишист несчастный!) – десять. Купальные костюмы и принадлежности – одиннадцать. Теплые вещи на случай заморозков (плащ, курточка из меха, курточка из рыбьей кожи, еще один голубой плащик, пусть он холодный, но так к глазам подходит, вы же понимаете…) – двенадцать. – Это в Милотане, где меньше плюс пятнадцати летом ни разу в жизни не бывало?! – Еще косметика – на этот раз бытовая (крема для рук, для ног, для тела, маникюрные и педикюрные наборы…) – тринадцать. Необходимые аксессуары (украшения, платки, пояса, перчатки…) – четырнадцать. И лекарственные растения – палец уперся в самый маленький (1,0х2,0х1,0 м) чемоданчик – мало ли что понадобится.
У меня не было слов. Одни эмоции. Мы-то с ребятами набили по одному рюкзаку – смена белья, одежды и обуви без учета торжеств и прочей глупости. Мы же работать едем. Хотя купальник я взяла – на всякий случай. Если выпадет время – поплаваем в море. Вся косметика прекрасно уместилась в карман штанов. Да и косметики той – расческа, зубная паста, зубная щетка и мыло. И все. Остальное место в рюкзаках занимали самые необходимые свитки с заклинаниями (по-простому – шпаргалки) и разные снадобья. Все остальное прекрасно можно было найти и на месте. Тем более, что практиканту полагалось уже не десять, а двадцать золотых. Десять оплачивал Универ, а десять – город, в который нас посылали на практику.
Ну, на кой ей пятнадцать чемоданов!? И что можно напихать в чемодан размером 2,0х3,0х2,0 м!? Какой такой декоративной косметики?! Что вообще в нее входит? По моему мнению – тушь, помада, тональный крем и пудра. Еще-то что!? И на кой ляд ей белье для особых случаев!? Что это вообще такое!? Трусы с сигнализацией, что ли!? Чтобы никто не воспользовался пьяным состоянием дамы? Сил моих нету! У ребят тоже не осталось даже остроумия. Только неунывающий Лютик обошел ‘маленькую’ кучку необходимых вещей и кивнул головой.
– Где здесь лекарственные растения? Здесь?
– Да. А что?
– Просто все остальное мы отлично можем забыть здесь. Все равно не пригодится.
Березка открыла было рот, собираясь уничтожить святотатца (а вы что думаете – четырнадцать чемоданов с самым необходимым – это святое! А если туфли к платью по оттенку не подходят – анафема тебе, сатана ползучая!) но тут вошел директор. И двумя словами разрулил ситуацию.
– Равняйсь! Смир-р-р-рна!
После того, как Ведун прогулялся в Россию и посмотрел там сериал ‘Солдаты’ шуточки у него стали… м-да, хорошо хоть любимым героем оказался полковник Бородин, а не прапорщик Шматко.
– Это еще что такое? Вы на практику собираетесь – или караваны по пустыне водить!?
– Это – её. – конкретно высказалась я, ткнув пальцем в Березку. – Наше – у нас на плечах.
Директор оглядел кучу чемоданов, надутую Березку, которая собиралась сражаться за свои аксесуары и обувь до последнего. Прикинул величину пентаграммы для перемещений. Посмотрел на часы. И принял соломоново решение.
–
