Универ. Там проведут обряд ‘заточения магии’. Не у всех. У нескольких. А тех, кто получше возьмут учиться. Ваш директор сможет вправить им мозги, – пожал плечами Тёрн.
– А что насчет Буздюка?
Еще бы Эвин не спросил. У него к Буздюку такая нежная любоффф… из разряда ‘пасть порву, моргалы выколю, рога поотшибаю…’.
– а Буздюка завтра казнят. На главной пристани, – просто ответил Тёрн.
– Это как? – теперь стало интересно и мне.
– с особым цинизмом. Парализуют – и живьем скормят гройнам. Ваш Ведун сказал, что за Сансана с ним и не такое надо сделать.
Жалеть Буздюка не стал никто. Может еще и глистов жалеть начать!? Существа-то одной породы!
– Надо будет сходить, – буркнул Эвин.
– Ну приходи в королевскую ложу, – пригласил его Тардон.
– Зачем?
– А я там тоже буду присутствовать. Нашел-таки отец государственное дело, которым я займусь с удовольствием. С огромным удовольствием погляжу, как из Буздюка сделают шашлыка.
– Лучше б ты с удовольствием экономикой занялся, – проворчал Ирдан.
Тар подмигнул ему.
– А на то у нас твоя невеста есть. Через какое-то время она всю экономику потянет. В качестве ревизора.
– Свою найди и нагружай, – огрызнулся Ирдан. – А у нас тут еще медовый круг предусмотрен.
Лери покраснела и улыбнулась. Вообще, как я заметила, ребята постепенно начинали симпатизировать друг другу. Глядишь, через пару кругов вообще споются – и будут у Тара хорошие помощники и советчики. Потому что слово ‘власть’ вызывает и у Лери и у Ирдана одинаковую реакцию. А именно: ‘Нет! Без меня! Не хочу! И не дождетесь!!!’.
– Если хотите – приезжайте в Элварион, – пригласил их Тёрн. – Отдохнете у нас, расслабитесь…
– Мы подумаем, – решил Ирдан.
– Кстати, а те уроды, которые чуть меня не убили? – спохватился Тардон.
– а с ними очень плохо. Они умерли.
– Так это же хорошо! Туда им и дорога! – не поняла я.
– Плохо то, что они были элварскими полукровками – это раз! Заклятыми на верность магией крови – это два. И сами убили себя. Это три. Нравится? – огрызнулся Тёрн.
Не нравилось. Решительно.
– А больше там таких не было?
– Нет. А корабль, на котором был неизвестный маг, помощник Буздюка – или скорее это Буздюк был его помощником, был потоплен гройном. Теперь концов не найдешь. И даже след магии не считаешь.
Я вздохнула.
Плохо.
Кто же был этот загадочный (от слова – гад, гад и еще раз ГАД!!!) буздючий напарник? От Буздюка удалось добиться немногого. Он и сам точно не знал ни лица, ни имени. Да и зачем? Помогает – и прекрасно. Пару раз Буздюк пытался завести речь о более близком знакомстве. Но получал решительный отпор в комплексе с угрозой разрыва всяких отношений – и отвязывался.
Одним словом – у нас где-то бродит неизвестный враг.
– а еще Буздюк говорил, что этому типу нужен Элварион. И Сандан собирался оказать помощь в нападении на мою страну, – добил Тёрн. – Мало того, шахта была личной инициативой этого мага. Буздюк говорит, того аж трясло при упоминании твоего лично имени. Как ты думаешь, кому ты так насолила?
Думать? Да я все отлично знала. И Тёрн тоже догадывался.
И предположение у нас было одно на двоих.
– Вот-вот. Тот самый неизвестный.
– Поймать бы его… за хвост! И допросить! С продолжительными поисками пятого угла в подвалах КГБ.
– Будем ловить. А пока будь поосторожнее.
Я пожала плечами. Я же боевой маг. Как тут будешь?
– Ребята, очнитесь, – помахал перед моим лицом рукой Лерг. – Вернитесь на землю.
– Устал я как собака от всех этих совещаний, – вздохнул элвар. – Сил моих больше нету. Ни на что. Я просто выключаюсь! Ребята, быть королем – это кошмар.
– Ничего. Вот наплодишь парочку отпрысков, коронуешь того, кто поумнее – и возьмешь отпуск, – ‘утешила’ я. Элвара явственно передернуло.
– Хоть ты-то не начинай? И так на меня давят, что надо жениться и размножаться.
– А ты не хочешь?
– Не хочу.
– Ну и ладно, – подмигнула я. – Споешь нам?
Тёрн на минуту задумался, а потом взял гитару у Эвина и пробежался пальцами по струнам.
– что ж не спеть. Спою.
И уже только для меня.
– Хорошо, малыш. Сегодня ты имеешь право на капризы. А я выберу песню. Она очень старая, и написана одним из предков нашего народа. Говорят, что он был влюблен в одну из Основателей Универа. И никак не мог решиться признаться. Вот и… Я тут приблизительно перевел на язык людей…
Струны жалобно застонали, запели, заплакали.
– Погасли свечи на столе, погасли свечи
Опять приблизился ко мне печальный вечер
Ему не надо говорить, совсем не надо
Я просто рядом быть хочу… с тобою рядом…
Плывут в сирени небеса, плывут спокойно
И разве может быть сейчас кому-то больно,
И разве кто-то может в этот вечер плакать,
И разве можно в этот вечер чувства прятать?
В бокалах плещется вино – пурпурным цветом,
А за окном бушует яростное лето
И я люблю, тебя люблю, моя отрада,
И быть всегда с тобой хочу, с тобою рядом.
Уходит солнце на покой… уходит тихо
Мурлычут кошки на ковре… гоняя лихо…
И нет дороги в этот дом любому горю
Ведь этот вечер навсегда теперь со мною…
Люблю тебя, люблю навек, уходит лето…
Бросает солнце на окно осколки света
Но не уходят никуда любовь и вера…
Я верю в счастье на земле… я в счастье верю…
Погасли свечи на столе, погасли свечи
Опять приблизился ко мне печальный вечер
Тебе не надо говорить, ведь это песня
Я рядом быть с тобой хочу… навечно вместе…
Я слушала старую песню – и потихоньку сама уплывала в сон. Все ведь так и было…. Давно? Сейчас? Со мной? А, неважно…
И летний вечер, и вино в бокале, и конфеты на столе… и солнце, бросающее искры через стекло, но не резко, а так, чуть-чуть, словно оттеняя спокойный полусумрак в комнате.
И мне было хорошо и уютно. Все закончилось. Мы опять вырвались из лап у смерти. Пару дней мы еще отдохнем тут, пока не восстановимся после боя – и отправимся в Элварион. Все четверо. Я, Лерг, Лютик, Эвин…
Так и не удалось Тёрну отдохнуть на море…
Кажется, это была последняя связная мысль в моей бедной усталой голове.
Я уснула, не дослушав песню.
И кажется, услышала тихое:
– Надо отнести нашу воительницу в кровать…
– Да уж. Ей тяжело пришлось…
Теплые сильные руки, нежно обнимающие меня. И мягкую пушистую кровать, пахнущую свежестью и фиалками.
Наверное, это навеяла песня.
Хочу в Элварион…
