И если Фирт так говорит — значит, ни у кого он ничего такого не видел.
— А из родственников?
— Вроде как тоже. Ауры у всех… ну, не чистые, но таких явных следов на них нету.
— а какие есть?
— Жадности, глупости, зависти, корысти, мести… да много там пятен. Но не убийства.
Хм-м…
Таши ненадолго задумался, втирая в руки специальную краску, которая чуть осветлилась после умывания.
— Ты сам еще посмотри сегодня, на ужине. Но мне кажется, что так и есть.
Некромант кивнул.
Посмотрим, полюбуемся…
И открыл дверь за секунду до того, как в нее постучалась служаночка. Девчонка шарахнулась так, что налетела на стену. А из-под черного капюшона глухо прошелестело:
— Проводи меня к Кайно Ладорату…
* * *
Ладорат оказался в своем кабинете. Служанка, поминутно косясь и оглядываясь, постучала в дверь, дождалась разрешения входить — и удрала с такой скоростью, что некроманта чуть воздушной волной не снесло.
Таши спокойно толкнул дверь и вошел в святая святых.
Да, кабинет и его хозяин замечательно дополняли друг друга. Ничего легкомысленного, игривого, легкого и воздушного здесь просто не было, и появиться не могло. Тяжелые портьеры, уютная массивная мебель, громадный стол, коллекция сабель на стене — и сам Ладорат, удобно устроившийся за ним.
— Что… некромант?
Мужчина явно хотел выкинуть незваного посетителя из кабинета и продолжать работать, но некроманту стоило уделить время.
— он самый.
Таши пятном мрака стоял у двери. И Ладората чуть проняло. Нет, он не боялся бы смерти, но эта неподвижная фигура, низко опущенный капюшон, тихий вкрадчивый голос…
— Ну, проходите, сатро Раш. Присаживайтесь.
— Благодарю, — Таши, со всей отпущенной ему змеиной гибкостью, скользнул к креслу. И заметил страх, метнувшийся в глазах хозяина. Боишься. Все-таки немного, но боишься. Вот и отлично.
— Вы хотели со мной поговорить?
— А вы хотели, чтобы я на вас поработал. Итак, трайши Ладорат, давайте я буду говорить кратко.
Ладорат одобрительно кивнул.
— Мне сегодня надо побывать на могилах ваших умерших. Сестры и племянницы.
— Побываете. Еще?
— Какие-нибудь их вещи. Хоть бы и расческу. Чтобы можно было вызвать призрака и допросить.
— Хорошо.
— Не распространяйтесь о моей профессии. Мне не хотелось бы визита хоши.
— Здесь безопасно.
— Увы — нет. Кто-то же убил…
Ладорат пожал плечами.
— Если вы так пожелаете. Но здесь безопасно.
— И еще я хотел бы, чтобы Хоши или кто-то другой поговорил со слугами. Меня они будут бояться…
— уже боятся. О чем с ними говорить?
— Что делали хозяйки в последние дней двадцать до смерти. Симптомы ведь были одиннаковы?
— Абсолютно. Обе начали худеть, слабеть, бледнеть, подолгу лежали в постелях, а потом просто не проснулись.
— И лекари ничего у них не обнаружили.
— Абсолютно здоровые женщины. Хандра, меланхолия…
— Вы в это не верите.
— Не верю. Ливелла в жизни не хандрила.
— Ваша сестра?
— Именно. Если б вы ее видели. Умница, красавица, вся в мать…
— Да и вы, похоже, в мать.
— Есть такое.
— Трайши…
— Наедине — Кайно. Для экономии времени.
— тогда — Раш.
— Договорились.
— Итак, Кайно, расскажите мне о своей семье. Хотя бы вкратце?
Мужчина пожал плечами.
— тут сложно сказать что-то определенное. Отец, мать, поженились они совсем молодыми… родили меня, потом Ливеллу…
— кто был главным в семье? Отец? Мать?
— Скорее отец. Поместье вел он. Но мать всегда заправляла всем домом так, чтобы он не обижался.
— Ага… А у вас так не вышло.
— Нет. Моя жена…. Она хорошая, добрая, но абсолютно бесхарактерная. Я ее люблю, да.
— Но как ребенка, который пропадет без вас. Этакая полуотцовская любовь.
— Есть такое.
— а ее брат?
— Ренай? Недоумок.
— Вряд ли…
— Не в том смысле. Умственно-то он полноценный. Но тоже тряпка.
— Но если для женщины это даже достоинство, то для мужчины…
— для мужчины это серьезный недостаток. Женился он на такой сучке…
— И дочь у них родилась в мамочку?
— Это верно. Если б не умерла сама точно бы кто удавил.
— Но Варму же вы не удавили…
— Осведомленный… откуда? Слуги насплетничали?
Глаза мужчины не предвещали ничего хорошего. И некромант решил показать свою подлинность. А заодно и помочь беднягам. Голос его был совсем тихим…
— Фирт…
Верный призрак вырос за плечом. Пусть и прозрачный, но отчетливо видимый в сгущающихся сумерках.
— Знакомьтесь. Фирт Левайн. Воришка и мелкая шпана.
— После смерти повышен до крупной шпаны этим некромантом.
— Ага. А он…
— Днем тоже выходит. И гулял по вашему особняку, пока я отсыпался. Мои глаза и уши.
— Только один?
— Можно больше, можно меньше… это важно?
— Нет. Итак, Варма.
— Ладорат поразительно быстро овладел собой. Сильный мужчина. И умный, ничего не скажешь.
— Дрянь та еще. Но Рейно поразительно быстро взяла за яйца. Родила от него пару детей. Дочку, кстати, старшую.
— Сколько лет ей было?
— Сейчас пятнадцать. Но дрянь та еще. В мамашу. Та пыталась ко мне в постель залезть, вылетела впереди своего визга и дочь подучила.
Таши брезгливо поморщился.
— Дочь, я так полагаю, вылетела еще быстрее мамаши?
Ладорат насмешливо улыбнулся.
— ошибаетесь. Мамашу я не порол.
Таши одобрил подход к проблеме.
— Ваши дети?
— У меня трое мальчишек. И все при деле. Хотя в меня пошел только средний. Ну да и ладно. Ему поместье, остальным деньги…
— Есть. И все, кто заинтересован, о нем знают.
— все поместье?
— Нет. Он сам, мать, сестра. Отец, кстати.
— Значит, знали все. Ясненько. А ваш младший брат?
— разгильдяй. Нет, работать он может. Но откровенно не любит. Ему бы все картинки порисовать…
— Картинки?
— Ну да. Например, вот этот пейзаж…
Ладорат кивнул за спину. Таши пригляделся к картине. Ну что тут скажешь?
Старательность есть. А вот таланта Четырехликий не дал. Такое тоже бывает. И иногда можно взять задом то, что дается свыше. Есть такое. Но не в этом случае. Все красиво, картина прописана четко, очень аккуратно, но… вид у нее, как у маринованного огурца. Все то же, но жизнь улетучилась.
— И ему это не удается.
— Увы… Хотя портрет он нарисовал неплохо.
— Портрет?
— ладно, потом покажу… а сейчас пора на ужин.
Таши пожал плечами. Есть хотелось. Эх, сейчас бы вкусных медовых коржиков от Каирис и чашку ланти от Лейри. Этим некромант готов был питаться постоянно. В идеале — сидя у себя за стойкой, листая интересную книгу… хорошо, что темные не толстеют. Сколько ни стрескай — все на некромантию уйдет. А то бы точно превратился в шарик на ножках.
— тогда идемте.
Ладорат вежливо пропустил некроманта вперед и закрыл дверь кабинета. На замок для надежности.
— Всегда запираете?
— Всегда. И ключи только у меня. Да, сейчас поужинаем — и пойдем на кладбище. Я вас провожу.
— вы лично?
— там склеп. И ключи у меня.
Таши кивнул.
Склепы он любил. Прохлада, уют, да и покойник перед тобой чистенький, без могильной земли, и выкапываться ему не надо — крышку сдвинул и порядок. А еще…
Земля — очень неплохой блокатор магии. И воздействовать на покойника под землей стоит больше сил, чем на земле или в склепе. Поднять его сложнее, допросить тоже… нет, Ладораты ему определенно нравились. Некромант ужасно не любил перерабатывать.
* * *
Ужин был шедевром.
Огромный стол, шикарная сервировка серебром и золотом, все потрясающе вкусно — дело портила только компания.
Сам Ладорат сидел во главе стола. Напротив удобно устроилась его жена. Таши усадили по правую руку от хозяйки. Дальше сидела Варма и улыбалась так натянуто, что у некроманта зубы болели. Дальше — ее супруг. И младший брат хозяина дома.
С другой стороны — Хоши, мать Кайно, и Ренай. Детей, как и спутников Хоши за стол не пустили. Светская беседа тоже не слишком завязывалась. Жена Ладората щебетала что-то о погоде, но больше семи минут о ней не проговоришь. Мать разговор не поддерживала. Варма попыталась бы, но в компании некроманта у нее слова на языке застревали. Сам Ладорат молчал и расправлялся с куском мяса. А Таши приглядывался к людям.
Нет, эти на убийц не тянули. Ауры у всех были не идеально чистые, но самым страшным тут был Хоши. И — Таши сильно подозревал, что он сам. А так… немного серого, немного бурого, немного белесого — зависть, злые чувства, тоска… но придраться не к чему.
Мать Кайно оказалась сильнее Вармы. И после первой перемены блюд поинтересовалась у Таши:
— Сатро…
— Раш.
Женщина вскинула брови, но с собой справилась почти мгновенно.
— Сатро Раш, вы найдете того, кто убил Ливеллу?
— Я сделаю все возможное.
— Прошу вас. Это точно было убийство, я знаю.
— Ваша дочь никогда не болела?
— Это не болезнь. Иначе мы бы тоже… это убийство! Я уверена!
— Посмотрим…
Таши немного поковырялся в сложном салате, выпил пару чашек ланти — и искренне обрадовался, когда ужин закончился.
Грустно как-то. Все сидят, молчат… пару раз рот открывала Варма, но старая Ладорат цыкала на нее так, что та тут же умолкала. Только смотрела ненавидящими глазами.
Кайно пожелал своим домашним спокойной ночи — и попросил Таши подождать внизу. Вернулся он через десять минут с ключами от склепа.
— Идем?
Идти пришлось достаточно далеко. Минут двадцать по ночному парку, в течение которых Таши успел проверить содержимое карманов. Вот. Пергамент с рисунком вызова. Пойдет.
Можно и без него. Но зачем перетруждаться?
А вот склеп Таши понравился. Большой, уютный, основательный — и хоронить в нем начинают с самого дальнего конца. Оно и правильно. Так-то нужные могилы поближе.
Ливелла Ладорат.
— А вторая?
— Вторая в другом склепе. Этот — только для Ладоратов, — пожал плечами Кайно.
— А второй?
— Для таких вот родственников. Мало ли их…
Таши кивнул. Логично. И даже удобно. А теперь лист на саркофаг из дорогого мрамора, свечи — и призыв.
Капля силы, вброшенная в заклинание, заставляет дрожать своды.
— Ваашесс!
Приди.
Увы…
Прихода не получилось. Даже когда Таши использовал свою кровь. Но душа была. Она существовала, она определенно пыталась откликнуться на зов. Но что-то словно закрывало ей дорогу. А вот что?
Таши растеряно потер лоб под капюшоном.
— интересно. Ко второй пойдемте?
Склеп не для Ладоратов был еще в десяти минутах ходьбы.
Тириша Миллек, дочь Рейно и Вармы Миллек лежала именно там. И сразу было видно отношение. И саркофаг похуже, и цветов нету, да и склеп не особо удобный. Паутина, грязь, кое-где раствор между камнями выкрошился…
А вот реакция оказалась точно такой же. Кайно смотрел не то, чтобы сердито, а как на фокусника, который кролика из шляпы не вытащил.
Таши, не обращая ни на что внимания, уселся прямо на саркофаг — и задумался.
Итак.
Душа есть. Она не уничтожена, с ней ничего не делали, но прийти она не может. И это он ощущает абсолютно точно. То есть — она к чему-то привязана. Да еще как крепко. К телу?
— Помоги, —
