твоим личным ангелом-хранителем. Навеки. Мне будет все равно, если ты будешь с другими. Если будешь убивать. Все равно. Только — будь.
Может, когда-нибудь ты услышишь мой шепот в дуновении ветра. И если хоть раз за миллион лет ты вспомнишь мое имя — Яна — я буду счастлива.
Я люблю тебя.
***
До Нового года оставалось три дня.
Он шагнул в комнату громадной черной тенью. И в комнате сразу стало темно, несмотря на зажжен-ное электричество. Я сразу поняла, кто это. Даже если бы Сережа не рассказал.
Черные глаза. Черные волосы. Черные нетопыриные громадные крылья за спиной.
И липкий страх, пронизавший каждую клеточку моего тела при его появлении.
Страх смерти.
Бог Смерти.
Танат.
Но… если он здесь, значит… Сережа!?
Что мне терять!? Я уже наполовину мертва!
Я выпрямилась в кресле.
— Что с Сережей!?
— А ты не хочешь спросить, что я сделаю с тобой смертная!?
— Неважно. Что с ним?
— Пока жив.
— Пока!? Что ты с ним сделал!?
— Он не имел права любить смертную.
Ледяной голос. Слова — гранитные глыбы, падающие в пропасть. Я сжала подлокотники своего крес-ла.
— Я тоже люблю его! Не смей причинять ему вреда!!!
— Смертная, ты осмеливаешься повышать на меня голос!?
Страх смерти черной ледяной водой затопил комнату. И сомкнулся над моей головой. Но я уже ниче-го не боялась.
— Я — смею!!! Я люблю его!!! Ответь, зачем ты здесь!?
— Убить тебя.
Я ожидала этого. И даже не дрогнула.
— Что будет с ним?!
— Если ты согласна отдать свою жизнь за его — я отпущу Сергея. Он останется жив. Согласна, смерт-ная?
Смешной вопрос для того, кто был богом. Разве он сам не понял, я — согласна?
— Одно условие.
— Ты смеешь со мной торговаться?!
Страх давил. Размывал волю. Сковывал ужасом. Повергал в безумие. Но я держалась. Не для себя. Но если я сломаюсь сейчас… Сережа… ему будет очень больно. И я стискивала зубы. Впивалась ногтями в подлокотники. Еще немного. И все кончится. Вообще — все. И я полечу к любимому.
Сережа…
— Тебе не составит это труда. Не говори ему о нашей сделке. Ему будет слишком больно.
— Не скажу. Ты готова умереть?
— Да.
И вдруг волна давящего страха схлынула. Свет опять засиял в комнате. Танат как-то уменьшился и шагнул вперед. Теперь он напоминал обычного… вампира. Такого же, как Сережа.
— Сергей!
Это я сказала? Нет. Это Он позвал. И с балкона в комнату шагнул… Сережа!!!
— Сережка!!!
У меня вырвался какой-то дикий крик, я рванулась ему навстречу — и выпала бы из кресла, если бы любимый не подхватил меня. Я плакала и смеялась у него на руках. Он здесь!!! Он жив!!! Рядом со мной!!! ВЕРНУЛСЯ!!!
Никуда не отпущу!!!
Никому не отдам!!!
ЛЮБЛЮ.
Прошло немало времени прежде чем мы успокоились и соизволили обратить внимание на Таната.
— Проверяли!? — прошипела я.
Танат чуть улыбнулся.
Как улыбается смерть?
Обнажая клыки, достойные дракона. Как будто трещина пробегает по гранитной скале. Совершенно мертвой улыбкой.
— У меня мало детей. А Сергей, как ты его зовешь, достойный. Если бы ты его не любила, я не смог бы помочь вам.
— Да. Чтобы стать вампиром тебе придется умереть. И получить другое тело.
— Подарок к Новому году? — съязвила я.
— Да. Но к следующему. Сергей не все знает о том, как появились вампиры. Когда мы создавали их, мы брали души достойных. Керы носили души в себе. Так рождались новые вампиры. Сейчас все души принадлежат вашему… Христу. Людям душа дается при зачатии. Вампирам — при рождении. Мы не можем просто так взять новые. И поэтому вампирши не рожают детей. Даже если происходит зачатие, рождается мертвый ребенок. Но если ты согласна умереть человеком и вновь родиться вампиром…
— Согласна.
— Не перебивай меня, смертная! — Но я видела, Танат не гневается. — Я исторгну твою душу. И она уйдет со мной. Одна из моих дочерей беременна. У нее будет девочка, я знаю. Через какое-то время ты родишься заново. Но тебе придется оставить все. Родных. Друзей. Дом. И никогда не возвращаться в этот город. Тебе придется расти заново в теле вампира. Единственное, что я для тебя сделаю — ты бу-дешь помнить все, начиная с первого дня твоего рождения. Ты согласна?
— Да. Я могу попрощаться с родными?
— Пиши и прощайся. Я не хочу долго здесь задерживаться. Ваш бог враждебен нам.
Сережа бережно усадил меня на кровать. Я схватила со стола тетрадку и ручку. И опять не удержалась от вопроса:
— Поэтому на вампиров и охотятся? Отстрел конкурентов?
— Сергей, ты не хочешь найти более молчаливую женщину? — «разгневался» Танат.
— Молчу. Уже пишу.
Второй раз за вечер я увидела улыбку смерти.
Письмо получилось коротким.
Дорогие Мама и Папа. Димка и Тимка.
Я вас очень люблю. Не горюйте обо мне. Я просто не могу больше жить калекой. Это не само-убийство. Но отпевать меня все равно не надо. Просто — похороните тихо. Вы — самая лучшая в мире семья. Будьте счастливы. Я вас очень-очень-очень люблю. И целую тысячу раз.
Прощайте.
Ваша Яна.
Я положила его на стол и улыбнулась Сергею.
— Я люблю тебя.
А потом Танат коснулся моих волос. Я увидела, как срезанная прядь мелькнула в его руке.
И — умерла.
***
Как там, за гранью?
Не помню. Подозреваю, что это постарался Танат. Но осознала я себя уже на руках у Сергея. Он был большим. А я — совсем маленькой. И почему-то кричала. Хотя… почему? Младенцы всегда орут при рождении. Заорешь тут! Взвоешь!
Сергей смотрел на меня с нежной улыбкой.
— Ты такая красивая… Яна. Ты знаешь, что сейчас Новый Год? Ты родилась под бой курантов. Мой новогодний подарок.
Я вытянула ручку из пеленок и ухватила его за нос. Вампир улыбнулся мне.
— В этой жизни я еще не говорил, что люблю тебя. Пожалуй, я подожду, пока ты подрастешь — и по-том скажу тебе это. Кстати, хочу тебя обрадовать, у вампиров не бывает подростковых прыщей.
— Забирай свою любовь. И исчезни с глаз моих лет на сто!
Танат.
— И если ты посмеешь хоть кому-нибудь рассказать об этом — я вам обоим оторву головы. Если мои дети хотят любить, они должны иметь смелость прийти ко мне. Ясно?
Сергей кивнул. Ему было ясно. Мне тоже.
Мне надо было подрасти. Совсем немного. Лет до пятнадцати.
А потом нас ждала жизнь вампиров. Нас. Меня и Сергея. Я была счастлива. Даже несмотря на то, что еще не могла держать головку. Зато я могла дрыгать ногами. Что и делала. Потрясающее ощущение для того, кто был парализован больше года. Сергей тоже улыбался бессмысленной счастливой улыб-кой.
— Яна, я обязательно куплю тебе скрипку. Как ты думаешь, когда ты сможешь на ней играть? Или сперва надо купить памперсы?
Ну погоди у меня, юморист-самоучка.
Боги, как же я люблю его! Новогодний подарок?
Это он — мой подарок. Пожизненный. Люблю.
***
Сергей.
Тело Яны похоронили через два дня. У ее родных будет очень печальный Новый год. Ее любили. Мать плакала. Отец утешал ее. Братья стояли сумрачные. Пришли какие-то студенты. Я не знал их.
Я больше не пришел на кладбище. Какое мне дело до пустой оболочки? Танат исторг ее душу. И от-дал беременной вампирше. Все получилось необычайно легко. Яна словно вцепилась в Таната и не со-биралась уходить ни в рай, ни в ад. Хотя ее туда и тянуло. Она же крещенная. Но любовь оказалась сильнее любой веры. Сильнее рая и ада. Сильнее всего. Танат сказал, что даже если бы за Яной явился сам Христос — она и тогда бы не пошла за ним. Ему еще никогда не попадалась такая цепкая душа.
Яна родилась в новогоднюю ночь. И теперь я на себе постигал все прелести отцовства. М-да. Есть в этом что-то странное — воспитывать свою любимую женщину с пеленок. Хорошо хоть младенцы не го-ворят. А то досталось бы мне от нее на орехи. Подозреваю, что она расквитается со мной, когда нач-нет ходить и говорить. Но я — счастлив.
Я больше не навещал Янин город. Никогда.
Единственное, что я сделал — забрал из комнаты Яны скрипку. И оставил там большой букет из бе-лых и черных тюльпанов. Я и Яна.
Моя благодарность людям, родившим и растившим ее. Пусть они не поймут, но я обязан был им это сказать.
Спасибо за мою Яну.
За новогодний подарок безумно счастливому влюбленному вампиру.
