снарядов. Но они воспол-няли их изобретательностью. С Бориса сняли всю кожу. Вообще всю. Даниэля просто ре-зали на полосочки, а тут, видимо, сдирали ее этими полосками. Сняли даже кожу с лица и скальп. И медленно срезали и прижигали мясо, стремясь добраться до костей. Темно-карие глаза ворочались в куске кровавого мяса. Белки казались неимоверно белыми среди багрового тона. Я узнала Бориса только потому, что на соседнем столе лежал Вадим. Ва-дима можно было узнать по светлым волосам. Но они – единственное, что оставалось не-тронутым в его облике. Лицо и волосы ему не тронули. Но, начиная с шеи, все тело было сплошной раной. Но по-другому. Чем-то похоже на мой ожог от креста. Такая же обуг-ленная поверхность. Рядом с ним лежали какие-то инструменты и крупная соль. Ее вти-рали в раны.

– Вампир может это залечить? – тихо спросила я у Даниэля.

– Не знаю. Им нужна кровь. Свежая кровь. Много. Каждому – человека по три-четыре, не меньше. И чем скорее, тем лучше.

Я покусала губы. И где я им тут найду восемь человек? Да еще поскорее?

– А мой коронный номер с силой не пройдет? Я могу попробовать поделиться?

– Юля, это не смешно. Если бы они не были так… Если бы они были хотя бы как я тогда! И то – мне потребовалось три человека, чтобы восстановиться и вся твоя сила. Ты потом пошевелиться не могла. А этим вечером тебе надо быть в форме.

Он был абсолютно прав. И все же, все же…

– Хорошо. Что мы пока можем для них сделать?

– А что ты хочешь сделать?

– А что я могу!? – огрызнулась я. – Сейчас пойдем на улицу, ловить людей. Лучше – алко-голиков или бомжей. У тебя с гипнозом хорошо получается, а я присмотрю, чтобы тебя никто не обидел.

– Скажи лучше, что оставаться здесь не хочешь.

– А ты бы хотел?

Вампир опустил глаза. Крыть было нечем. Я не садистка. И зрелище чужих мучений ме-ня в экстаз не приводит. Наоборот. Вызывает сильнейшее отвращение. Я просто боялась здесь оставаться. В пыточной камере стоял очень своеобразный запах. Крови, боли, му-чений, почему-то – экскрементов, запах крыс, запах недавней смерти – все это смешива-лось и меня начинало мутить. Мне надо было на свежий воздух. Срочно!

– Мне здесь тоже неприятно. Идем?

– Нет, – покачала я головой. Потом высвободилась из его рук и подошла к вампирам. Как бы не повернулось дело, они должны знать, что больше никто не придет мучить и уби-вать их. Пока я жива – никто не войдет сюда со злом. Я обошла стол так, чтобы вампиры меня видели.

– Не отвязывай их, – предупредил Даниэль. – Это опасно в таком состоянии. Им надо утолить первый голод, потом можно будет снять цепи.

– Как скажешь.

Вадим смотрел на меня так, словно сам себе не верил. Я провела рукой по его волосам – и он сжался на столе в комок.

– Все хорошо, – шепнула я. – Все хорошо. Это я, Юля. Я пришла и скоро приведу вам свежую кровь, чтобы вы смогли жить.

Из голубого глаза выкатилась слеза. Обычно вампиры плачут кровью, но эта слезинка была прозрачна, как стекло.

– Юля…

Больше он ничего не говорил. Наверное, просто не мог. Я повернулась к Даниэлю.

– Как скоро они смогут встать на ноги?

– Не знаю. Три дня, пять дней, неделя…

– Ты оправился гораздо быстрее, – заметила я. – Всего за одну ночь.

Моя рука, независимо от моей воли, гладила шелковистые волосы вампира. Такие мяг-кие, такие тонкие, совсем как у ребенка.

– Ты делилась со мной не только кровью, но и силой.

– И что с того?

Я искренне не понимала, что мне хочет сказать Даниэль.

– Кровь помогает вампиру восстановить его силу, необходимую для регене-рации. Поэтому им потребуется очень много крови. А сила, твоя сила – ты дала мне ее, и тем самым избавила от необходимости вырабатывать ее самому, понимаешь? Я смог поправиться гораздо быстрее именно благодаря твоей способности делиться.

Я кивнула. Теперь я понимала. Очень неотчетливо, на пределе разума, ‘в осях’, но по-нимала. Неужели нет никакой возможности помочь нашим друзьям!?

– Только если ты поделишься своей силой, – ответил на мой незаданный во-прос Даниэль. Или я произнесла его вслух? Я могла это сделать. А могу ли я поделиться силой?

– Я бы не стал рисковать. Ты и так многое сегодня сделала и еще больше должна сде-лать.

На этот раз я точно не говорила вслух. Я посмотрела на вампира. Даниэль даже не поду-мал смутиться.

– Мы недавно знакомы, но я уже могу предсказать некоторые твои действия. Иногда ты бываешь милосердна до глупости.

Милосердна до глупости. Я? Не знаю, что бы я сделала дальше, но тут мой взгляд опять упал на Вадима. Бедный мой друг. Высшие Силы! Жалость захватила меня бешеной го-рячей волной – и накрыла с головой. Я захлебнулась ей и только тогда поняла, что едва сдерживаю слезы. И все-таки не удержалась. Одна крохотная слезинка упала Вадиму на лицо. Вампир удивленно заморгал. А я вдруг ощутила, как между нами собирается моя сила. Та самая, которой я делилась с Даниэлем и с Мечиславом.

– Юля!

Голос Даниэля был полон тревоги, но отойти я уже не могла. Поздно. То, что накапли-валось между нами, было как маленькая шаровая молния. Или она разрядится, или со-жжет кого-нибудь из нас. Скорее всего – меня. Я не вызывала ее, но моя энергия пришла и уходить не собиралась. Сила росла, пробегала по коже щекочущими волнами, вспыхивала белыми огоньками в глазах, заставляла встать дыбом волоски у меня на теле, скаплива-лась напряжением внизу живота. Ожог на груди пульсировал, как самостоятельное серд-це. Даниэль вдруг оказался рядом. Я поняла это, только когда его руки обхватили меня за талию – и тут же отдернулись, как от серебра.

– Выплесни это! Ты сжигаешь себя!

Я застонала. Я отлично понимала, что долго так не выдержу, но не знала, как освобо-диться от энергии, скопившейся в моем теле. Высшие Силы, как!? Как я делилась своей энергией с другими!? Сила ревела в моем теле никому не слышным Ниагарским водопа-дом. Огонь пробегал по моей коже, и это было почти пыткой. КАК!?

Даниэль резко сорвал у меня с руки повязку. Кровь плеснула брызгами – а он толкнул мою руку так, что я задела Вадима по лицу. Вампир охнул от боли – и тут же выгнулся дугой. Мою кисть словно приварило к его губам, и моя кровь текла ему прямо в рот. Клыки в меня не вонзились, но это было и не нужно. Я не могла отдать много крови, я была больна и измучена. Но моя сила перетекала в рот вампира вместе с кро-вью. Сверхъестественный коктейль. Тело Вадима выгнулось дугой так, что наверняка свалилось бы со стола, если бы не серебряные цепи. Они врезались ему в кожу, и потекла кровь, но вампир не обратил на это никакого внимания. Он пил меня, как умирающий от жажды. И я легко определила момент, когда поток силы начал стихать. По мо-ему телу катился уже не бешеный водопад, но весеннее половодье, а потом и летняя спо-койная речка.

– Довольно! – Даниэль грубо рванул меня за куртку, отбрасывая в сторону. Я покатилась на пол, ударилась обо что-то спиной и взвизгнула от боли. Ощущение было такое, словно в меня нож всадили.

– Ты с ума сошел!?

– Прости, Юля, но я не могу до тебя дотрагиваться. Это слишком большой риск!

– О чем ты говоришь!?

– Ты щедро делишься силой, но ты рискуешь. Сегодня тебя могло просто сжечь, а вместе с тобой и меня. Мы ведь связаны Печатью, не забывай!

Я остановила поток нравоучений, подняв руку.

– Подожди! Как там Вадим?

– Посмотри сама.

– И ты думаешь, что я смогу встать после такого?

– Сможешь, – насмешливо отозвался вампир. – Хочешь попробовать?

Я хотела. И медленно попыталась встать на ноги. Высшие Силы! Получилось! Я стояла на ногах вполне спокойно и уверено. Даже боль немного утихла. Боль? Минутку!

– Отвернись, – попросила я Даниэля, доставая крест из кармана. Крестик полыхнул бе-лым пламенем. Не знаю, у всех ли он светится и нормально ли это, но если крест в моей руке, а рядом вампир – ожидай иллюминации. Крестик был такой маленький и безобид-ный. Мелочи. Я вспомнила боль, которую испытала недавно. Мелочи? Моим бы врагам таких мелочей, да побольше, побольше… Рискну ли я? Но что мне еще остается делать? Я резко выдохнула и приложила крестик к укусу на левой руке.

Я ждала боли, ждала огня и вспышки. Ничего не было. Пустота и тишина. Только кре-стик спокойно сиял, лежа на укусе вампира. Я не инфицирована. Тем лучше.

– А если бы ты была заражена? – угадал мои мысли Даниэль. – Тебе что – доставляет удо-вольствие себя мучить?

Удовольствия мне это не доставляло и вообще, вопрос был идиотский.

– А чем мне грозит заражение, кроме повиновения тебе?

Даниэль отвел глаза в сторону.

– Ответь мне! – я повысила голос. Сложно играть, когда у твоих партнеров на руках все тузы, да еще и карты крапленые. Если я до сих пор и в игре, то только потому, что пра-вил не знаю. Не то сожрали бы меня эти клыкастые. Или выпили. Что хуже – не знаю.

– Ты могла бы стать вампиром после смерти.

– Что-то подобное я и предполагала. И ты еще удивлен, что я предпочитаю терпеть боль?

В серых глазах что-то мелькнуло. Тоска? Боль? Не знаю. Я не специалист.

– Ты ведь не хочешь быть вампиром, кудряшка?

Я пожала плечами. Наверное, нужно ответить честно. Чтобы не потерять его.

– Это заманчиво. Вроде как броситься с Эйфелевой башни или Монблана. Но я не увере-на, что получу желаемое. Быть живой идиоткой – это достаточно грустно. Но осознать, что тебя даже смерть не исправит…

Даниэль запрокинул голову и от души рассмеялся.

– Юля, ты неподражаема. Ладно, иди, посмотри как Вадим – и идем на улицу.

– Мне гораздо лучше, – раздался голос Вадима. – Юля, ты мне не приснилась?

– Я живая, честное слово, – я попыталась отлепиться от своей опоры и сделать пару ша-гов. Отлично получилось для такого веселого дня! И встала перед Вадимом. Теперь улучшения были гораздо заметнее. Цепи так же впивались в кожу, но теперь им было во что впиваться. Следы от ожогов никуда не исчезли, но было видно, что они не на мясе, а уже на зародыше кожи. Тоненькой такой пленке.

– Бедный мой мальчик, – от души сказала я.

Вадим улыбнулся. Блеснули клыки.

– Давно меня так никто не называл.

– А меня вообще никто и никогда кудряшкой не называл. Лежи пока. А мы приведем те-бе человека.

– Лучше парочку, – заказал Вадим, и облизнулся.

Странно, но это зрелище не вызвало у меня отвращения.

– Хорошо. Парочку. Ты прости, но пока мы оставим тебя привязанным. Я не хочу, чтобы