могу заняться кое-чем другим. – А вот теперь – осторожнее. Ни слова неправды, ни слова вра-нья, – но и правду сказать тоже нельзя. – Это, – я провела пальцами над укусом – сотво-рил один из подчиненных Князя Города. Я не убила его. Не смогла. Но хочу отплатить Князю за любезность.

– И как же?

– Мне сделали еще одно приглашение, от которого я не могу отказаться. На вечеринку с вампирами и оборотнями. Хотите пойти сюрпризом? Типа девушки в торте?

– Она не врет, – заметила Татьяна.

– Не вру. Хотите?

Константин Сергеевич смотрел на меня.

– Какой вам от этого прок?

– Месть.

– Она не говорит всей правды.

Мне искренне захотелось придушить экстрасексоршу.

– Я не обязана вываливать вам все.

– Если хотите, чтобы вам помогли, вы должны сказать правду.

Я звонко расхохоталась.

– Я – хочу?! О нет! Давайте поставим вопрос так! Хотите ли вы!? Хотите получить еще парочку клыков на стенку? Если да – я дам вам адрес. Если нет, тогда я просто уйду. Я не отомщу за себя. Но и вы ничего не получите.

– А вы уверены, что уйдете? – Константин Сергеевич смотрел на меня нехорошими гла-зами.

Я улыбнулась.

– Абсолютно. Вы сами видели мою ауру. Вампир сказал мне, что моя сила пробуждает-ся. И она вырвется наружу, когда мне будет грозить опасность. Я просто смету вас! При-кажу вашим людям повернуть оружие против вас, вам – отдать приказ, чтобы ваши со-трудники перестреляли всех в этом баре или что-нибудь еще в том же духе. Мне на это нужно немного времени. Было бы желание.

Моя рука нависла на пластырем, и я взялась пальцами за его кончик.

– Сейчас я рвану его. Это свежая рана – и моя сила пробудится со свежей кровью.

– Она говорит правду, – медленно произнесла Татьяна.

Я оскалилась на нее, взяв за пример, милую улыбку Мечислава.

– А тебя, смертная, я превращу в самую обыкновенную женщину! Ты не будешь владеть никакой силой! Я сотру твою ауру и выпью магию, как чашку воды!

Это был не мой голос и не мои слова. Сила Печатей опять захлестнула меня – и я была уверена, что если погляжусь в зеркало – то увижу в глазах зеленые огни. Мечислав отлич-но знал, чего боятся экстрасенсы. Знал, как использовать этот страх и как угрожать. И в тот миг я была уверена, что смогу выполнить свое обещание. Татьяна почувствовала это – и отшатнулась от меня, едва не упав на пол. Стул жалобно скрежетнул ножками.

– Не надо, – поспешно сказал ИПФовец.

– Значит, пока не буду, – отозвалась я. Сила не угасала, но зеленые огоньки потухли. Это я точно знала. – Вы не хотите что-нибудь еще сказать о праве входа-выхода?

– Нет.

– Отлично. Мне давать вам информацию?

– Говорите, – просто сказал Константин Сергеевич.

Печати играли со мной плохую шутку. Мечислав проснулся – и Печати пробудились вместе с ним. Я чувствовала, как где-то далеко он открыл глаза. Ощущала голод вампира. Чувствовала его жажду крови. Огненную. Раскаленный ком ворочался у меня где-то в желудке. И передо мной сидели не двое людей, а два живых кувшина с алой, теплой, со-лоноватой кровью. Я облизнулась. Я видела, как бьется пульс на шее у Костика, я почти ощущала его у себя на языке, я чувствовала запах его кожи и дешевого мыла – и готова была впиться в него зубами. Сил едва хватило, чтобы выдавить сквозь зубы:

– Вы отправитесь туда?

– Да, – ответил Константин Сергеевич.

Он не солгал. Теперь я понимала, как вампиры различают ложь и правду. Пульс на его шее бился так же часто, как птица в клетке, но не прыгал. Не менял ритма. Человек боял-ся меня, но не лгал мне. Черт, если это не прекратится… Я с трудом подавила в себе же-лание броситься через стол и впиться ему зубами в горло. Но что-то наверное отразилось в моих глазах, потому что Константин Сергеевич странно посмотрел на меня.

-Юля, с вами все в порядке?

В порядке!? Как бы не так! Вслух я этого сказать не рискнула. Боялась, что не выдержу, если разожму зубы. Печати Мечислава и не думали успокаиваться в моем сознании. И я знала, ЧТО может их утихомирить. Хотя бы временно. Я резко сорвала бинт с многостра-дального запястья. Из руки закапала кровь. То есть она закапала бы, если бы успела. Но я не хотела потерять ни одной драгоценной капли. Я впилась губами в рану, высасывая кровь из вены. Солоноватый вкус во рту немного успокоил меня – и я смогла поднять го-лову. Теперь люди оставались для меня людьми. И кусать мне никого не хотелось. При-ятная неожиданность.

– Простите. Это… своего рода побочный эффект.

– Интересный эффект, – заметила экстрасексорша чертова.

Ну все, она меня достала! Сейчас я поставлю ее на место раз и навсегда. Я медленно, нарочито медленно, лизнула рану на руке, потом облизала губы – и улыбнулась.

– Твое счастье, что мне удается его контролировать. Для получения эффекта глубоко безразлично у кого должна быть взята кровь – у меня или у тебя. Даже лучше, если это кровь другого человека, одаренного кое-какой силой. Даже если его силу не разглядишь без микроскопа.

– Да как ты смеешь! – взвилась Татьяна.

– Не провоцируй меня, девочка. – Это из меня опять выглянули Печати. – Или я разорву тебе горло!

Татьяна смотрела мне прямо в глаза. Что было сейчас в их глубине? Кто смотрел из мо-их зрачков? Не знаю. Но у нее даже не было сил отшатнуться. И серые глаза полнились слепым ужасом. Так смотрят дети из темноты. Я медленно давила на ее сознание. И знала – еще чуть-чуть – и я сломаю ее. Она будет подчиняться мне. И наслаждение от этого чув-ства было гораздо больше жажды крови.

– Полегче, Юля, – вмешался Константин Сергеевич.

Я тряхнула головой и отвела взгляд.

Его голос разорвал связь между нами. Татьяна глухо вскрикнула и закрыла руками лицо, чтобы не дай Бог, не поймать снова мои глаза. Теперь она боялась меня. И мне это нрави-лось. Я перевела взгляд на ИПФовца.

– Дом молодежи ‘Карнавал’. Постучать два-три-два. Если загримировать вашу женщину под меня, вас тут же впустят. Не знаю кто там будет внутри, но скорее всего несколько вампиров и оборотней. Постарайтесь явиться туда до девяти вечера. Иначе будет неубе-дительно.

– Но уже семь вечера! – возмутился Константин Сергеевич. – Мы можем не успеть!

– Это ваше дело. Но в отчете они будут выглядеть круто. В ходе оперативных мероприя-тий обнаружено и уничтожено несколько противоестественных созданий, как-то: вампи-ров – икс, оборотней – игрек. Ну и все в том же духе.

– Она не врет, – доложила немного оклемавшаяся Татьяна.

– Я действительно не вру, – вздохнула я. – У вас ко мне все?

– Почти. Юля, вы уделите нам еще десять минут?

Я начала было выползать из-за стола, но после этих слов опять плюхнулась на место.

– Ладно. Только уберите из-за стола эту дуру. Она меня раздражает.

– И чем же я вас так нервирую? – поинтересовалась Татьяна.

Тон у нее был неожиданно кокетливым. Быстро она оправилась. Ну самоуверенность в ней воспитывали годами. Я же напугала ее на несколько минут. И теперь она будет да-вить на меня, чтобы вернуть утраченную высокую самооценку. Я ухмыльнулась. Ну ты сама подставилась!

– Не люблю женщин с плохим вкусом – во всех смыслах этого слова.

Девица пошла красными пятнами, и вылетела из-за стола не попрощавшись.

– Зря вы так, – Костик смотрел на меня с неодобрением. – Она дура, но она полезна.

Я пожала плечами. Эту стадию обработки я примерно знала. ‘Она дура, но она полезна. А вы – гений! Чудо! Ангел во плоти!’ Верилось с трудом, но женщины же падки на ком-плименты. Тем более от такого обаятельного мужчины. Это у меня после Мечислава им-мунитет ко всем остальным мужчинам. А кто-то другой и поддался бы. Костик не разоча-ровал меня.

– Вы сами видели, насколько она слаба и глупа. Но вы вовсе не такая. Вы гораздо силь-нее нее. И…

– Константин Сергеевич, – перебила его я. – Мне немного не до того. Вы не хотите пе-рейти сразу к делу? Если без излишеств – чего вы хотите?

ИПФовец нахмурился, но спорить не стал.

– Юля, я понимаю, что о какой-то совместной работе говорить пока еще рано, но может быть, вы согласитесь пройти несколько безобидных тестов? Мы предоставим вам все ус-ловия, создадим все удобства… Мое руководство заранее согласно выполнить все ваши пожелания. От вас может быть получен бесценный научный материал.

Я задумалась. Заманчиво. Очень заманчиво согласиться. И при другом раскладе я так и поступила бы. Но у меня есть две причины воздержаться. Первая – самая простая и прак-тическая. Знают ли они о фамилиарах? Не думаю. Но если знают – то что говорит их дол-банный кодекс? Тоже уничтожать? Меня почему-то не тянуло на костер. Вот не питаю я любви к аутодафе. Почему? Ну-у-у-у-у, не знаю. Как-то жить хочется! А во время обсле-дования они запросто могут догадаться о Печатях. Мое поведение даже сейчас очень странное, чтобы не сказать хуже. Таким образом я подставлю и себя и Мечислава.

И вторая причина. Она гораздо менее метафизическая. Говорят – коготок увяз – всей птичке пропасть. Я уже увязла по самые уши в болоте с вампирами. Дальше увязать про-сто некуда. И удастся ли мне выбраться – бабушка надвое сказала. И это еще из одного болота. А из двух – диаметрально противоположных!? Не знаю, что мне сделает ИПФ за связь с вампирами, а вот что вампиры сделают со мной за контакт с ИПФ? Ни Даниэль, ни Мечислав не давали мне никаких гарантий типа: ‘Вот все закончится – и ты меня больше не увидишь’. Хотя я и сама не знала, будет ли это кстати. Даниэля я терять не хо-тела. Даже если он и поступил со мной как скотина. А что до Мечислава – вряд ли он вы-пустит из клыков то, что уже ухватил. Тем более такую бешеную силу, как моя. Не отвяжутся они от меня. Не отвяжутся. И теперь мне надо лезть еще в одно боло-то? Что-то подсказывало мне, что ИПФ ничем не лучше вампиров. Особенно когда речь идет об их интересах. Шкура родной организации – она ближе к телу и дорога хозяину. И потом, с вампирами меня хоть что-то связывает. Не уверенна, конечно, что оно того сто-ит, но я получу определенное удовольствие от общения с тем же Даниэлем. Я невольно вспомнила наше единственное утро – и едва не облизнулась. Очень хотелось бы повто-рить. И чем чаще, тем лучше. Да и общение с Мечиславом доставляет мне радость. Я от-лично знаю, что он так может смотреть даже на уборщицу тетю Клаву весом в три цент-нера,