горы!? Я уставилась на него во все глаза, ожидая хоть чего-то! Совета, подсказки, озарения…

Подсказка пришла от Даниэля.

– Это Рамирес. Он – один из самых сильных вампиров Совета.

Рамирес? Имя подходило клыкастику. Рост его я оценить не могла, но вампир был худощав, блестящие черные волосы локонами падали на плечи, смуглая кожа словно светилась изнутри в электрических лучах, а огромные черные глаза сияли внутренним светом. Лицо было словно высечено из камня. Я невольно срав-нила его в Даниэлем и с Мечиславом. Мечислав мог бы быть не менее жестоким. Но он был еще и очень красив. Как картинка с прекрасным принцем. Ни за что не поверишь, что этот принц в жизни слуг десятка-ми вешал. Даниэль же… У незнакомца было больше общего с Даниэлем. Такой же орлиный нос, такой же высокий лоб и плотно сжатые губы. Но в лице незнакомца читалась еще и решительность, которой Дани-элю не хватало. И не хватит, даже если он еще пятьсот лет проживет.

Одет он тоже был во все черное. Вполне в вамирском стиле. Они все любят черный цвет за редким исклю-чением. Во-первых, черный цвет очень символичен, а во-вторых, на нем крови не видно.

Я смотрела прямо на Рамиреса. Он – на меня. Мы не мерились взглядами. Скорее изучали друг друга. Вам же не придет в голову мериться взглядами, например, с аскаридой, которую надо препарировать? Вот и нам не пришло. Мы расходились только по одному вопросу: ‘Кого препарируем?’. Теперь я даже не сомнева-лась, что он – эмиссар Совета. Он был настолько силен, что мог меня разглядывать сквозь сияние от креста. А все остальные вампиры закрывали глаза. Даже Дюшка.

Рассматриванию первая положила конец я. Я медленно, так, чтобы все видели, не отпуская пистолета, за-правила крестик за вырез. Белое сияние погасло. Это не был жест страха. Скорее – доброй воли. Вот я, пришла и готова говорить. Рамирес это оценил.

– Кто это прелестное дитя?

Негромкий голос заполнил зал. Но особого впечатления на меня не произвел. У Мечислава голос был по-лучше. Тот мог соблазнять голосом. Рамиресу же это было недоступно.

– Далеко не прелестное и далеко не дитя, – отозвалась я. У меня так шикарно как у него не получилось, но я старалась. – Ваши же вампиры постарались.

– Не мои, – поправил меня Рамирес. – Я всего лишь представитель Совета, но не протектор, не креатор и не Князь никому из присутствующих.

– Я тоже, – пожала я плечами. – Но у вас определенно больше власти, чем у меня.

Вампир улыбнулся.

– Это непосредственность или глупость?

– Считайте глупостью, чтобы потом не разочароваться, – посоветовала я. – Так вы и есть тот самый эмис-сар Совета, которого так долго ждал мой господин?

Слово ‘господин’ просто язык резало. Но сейчас нужны были не мои амбиции, а этикет. И ОЧЕНЬ пра-вильный подбор выражений. Это как раз тот случай, когда провинившийся язык отрубают вместе с голо-вой.

– А кто ваш господин, прелестное дитя?

– Мечислав, – ответила я. И не удержалась. – Вы знаете, он прозвал меня кудряшка. Может, и вы возьмете с него пример? По смыслу примерно одно и то же, а время экономится.

Рамирес смотрел на меня, как на бабочку на булавке.

– А вы в курсе, что ваш господин мертв, кудряшка?

Я передернула плечами.

– Я в курсе, что он – жив. Не знаю, какую вам лапшу навешал Андрэ, но мы связаны. И я бы почувствовала все, что случилось с Мечиславом. Кстати, этим и объясняется мой непрезентабельный вид. Я почувствова-ла, как пытают моего господина – и разделила с ним боль от пытки.

– Это вранье! – возмутился Андрэ. – Ты никак не могла…

– Простите, – я смотрела прямо на эмиссара Совета, – не знаю вашего имени.

– Рамирес.

– Господин Рамирес…

– Можно без господина.

– Сила не нуждается в титулах? – польстила я вампиру. – Рамирес, вы достаточно сильны, чтобы вскрыть мой мозг и отделить ложь от правды. Я говорю, что мы с Мечиславом связаны. Я говорю, что некоторое время назад его пытали. Я говорю, что он – жив! Найдите в моих словах хотя бы частицу лжи – и убейте меня! Но если я права – не смейте меня обвинять! Я пока еще не заслужила ни доверия – ни осторожности. Будьте ко мне справедливы.

Рамирес уставился на меня. Медленно текли мгновения. Наконец вампир опустил голову.

– Она говорит правду. Андрэ? Как получилось, что ваш противник еще жив? Вы уверяли меня в обратном! Вы осмелились солгать мне?

Последняя фраза скользнула по моей коже кипятком. Ожог под ключицей резко заныл. Я стиснула зубы, чтобы не выругаться. Вот ты какой, северный олень! Вот каков гнев по-настоящему сильного вампира! И это при том, что меня задело самым краешком. Вся сила его гнева была направлена на несчастного Князя. На Дюшку было просто жалко смотреть. Я тихо злорадствовала.

– Он у меня в плену и должен был умереть…

– Как только твои люди позвонят и сообщат, что я у них в руках, – продолжила я. – Не сообщат. Я всегда прихожу сама. Даже если меня не звали. И могу обратиться за помощью к вам, Рамирес! Если Мечислав правильно мне объяснил ваши законы, выигравший два поединка претендент, имеет право требовать третьего! Я требую поединка от его имени! Требую, потому что Мечислав – мой господин, потому что один раз я сражалась сама, а второй раз делилась кровью с воином моего господина!

Глаза Рамиреса не отрывались от моего лица.

– Она говорит правду.

Его русский был очень чист и правилен. Без малейшего акцента. Но что-то выдавало иностранца. Может быть, эта неуловимая правильность речи, на которую я не способна?

– Она действительно говорит правду, – решил не сопротивляться Дюшка.

Как-то чересчур легко он сдался. Слишком легко для вампира его ранга и силы. И вообще, для такой кон-кретной сволочи. Я напряглась, ожидая какой-нибудь гадости.

– Приведите Мечислава, – приказал Рамирес. – Никто не должен причинять ему вред!

И повернулся ко мне, не обращая больше внимания на Андрэ.

– А что это у вас в руках, кудряшка?

– Пистолеты, заряженные святой водой, – спокойно объяснила я. – Я не доверяю ни Андрэ ни его слугам. Пришлось вооружиться!

– Ты обвиняешь меня в нечестной игре? – уточнил Дюшка. Провокатор.

Днем раньше я сказала бы ему все от начала до конца. И что он козел, и что он мошенник и подонок… То-гда от меня не зависела ничья жизнь. Теперь же…

– Я не знаю, кого мне обвинять в том, что на нас напали по дороге домой, в первый же вечер после приле-та Мечислава. Я не знаю, кого мне обвинять в визите в наше убежище сперва ИПФ, а потом и оборотней с автоматами. Я не знаю, кого мне обвинять за второй визит тех же оборотней на квартиру, где мы прятались. В результате этого визита что-то произошло с моей подругой. Нам пришлось ее оставить, и я не знаю, что с ней случилось. Я не знаю так же, кого мне надо обвинять за плен и пытку троих близких мне вампиров – моего господина и его слуг, один из которых стоит рядом со мной. Я не обвиняю, но я не думаю, что в го-роде есть две силы, способные совершить все это.

Андрэ казался разочарованным. Рамирес два раза приложил ладонь к ладони. Бурные аплодисменты? Я подумала и слегка поклонилась. Шея не переломится. Я всегда знала, когда можно проявлять характер, а когда лучше втянуть язык в задницу, чтобы и то и другое не оторвали на фиг. Сейчас лучше было промол-чать.

– Отлично, кудряшка!

Я перевела дух.

– А чем бы мне грозило обвинение? Если бы я высказала его прямо?

– У нас отвечают за обвинения, кудряшка. И часто отвечают в круге, огороженном осиновыми прутья-ми.

Я кивнула. Ответ был получен и принят к сведению. Выстояла бы я сейчас против Андрэ? Нет! Он знал мою силу. И игр больше не было бы. Дюшка просто убил бы меня. А вместе со мной погибли бы Мечислав и Даниэль. Мечислав – первым и наверняка. Он ранен и ослаблен. Он не смог бы сейчас выдержать разрыв Печатей и мою смерть. А поединок? Андрэ не уступит без боя! Высшие Силы, что же мне делать!?

Не знаю, что именно отразилось на моем лице, но Рамирес посмотрел на меня с интересом.

– Ты, человек, переживаешь из-за вампира?

– Я переживаю из-за своего господина.

Посвящать его в свои чувства?! Лучше сразу сделать харакири!

– Это не то, – Рамирес замялся, подбирая слова. – Он твой господин, ты говоришь мне правду. Но ты пере-живаешь из-за него, как переживала бы из-за близкого человека. Ты – человек. Но ты заботишься о вампи-рах. Почему?

– Даниэль спас жизнь мне, я спасла жизнь ему. Мы делили постель и кровь, – пожала я плечами. – Его дру-зья – мои друзья. Его враги – мои враги.

Рамирес нахмурился.

– Ты специально стараешься не сказать мне правду!? Между тобой и твоим господином есть что-то лич-ное. И это заставляет тебя заботиться о нем.

Я пожала плечами.

– Вы и сами все знаете. Зачем говорить мне?

– Я хотел бы больше понять тебя, кудряшка. Ты очень сильна и мне кажется, что это не последняя наша встреча.

Я не удержалась от вопроса.

– Насколько я сильна? Я видела чужую ауру силы, но свою увидеть не смогла. Доверять я ни-кому не могу, а вам нет причины лгать мне.

Рамирес молчал несколько секунд, обдумывая ответ.

– Очень сильна, кудряшка. Мы не видим чужую ауру, но я могу ощутить ее. Ты доверишь мне подойти поближе? Выпустишь на свободу свою силу, чтобы я мог почувствовать ее?

Проверка на вшивость? Вполне возможно. Но надо не уронить себя. И в то же время обезопасить.

– Для этого мне надо будет убрать пистолеты. Я не могу отдать их моим друзьям. А доверять этим вампи-рам и оборотням не стану.

– Никто здесь не причинит вам вреда, – успокоил меня Рамирес.

– Вы не креатор, не протектор и не Князь, – напомнила я ему его слова. – Я хочу слова Князя, что никто и ничто не посмеет причинить мне вред, пока мы занимаемся этим опытом. И несколько минут потом, чтобы я могла прийти в себя.

Рамирес посмотрел на блондина. Дюшка заскрипел зубами, словно сожрал лимон с солью, но все-таки выдавил из себя:

– Даю слово. Никто не причинит вам никакого вреда, пока вы проводите опыт и десять минут после того.

Этого мне хватило. Я положила пистолеты на пол и кивнула друзьям.

– Присмотрите.

Вадим положил мне руку на плечо.

– Осторожно, Юля.

Я послала ему улыбку.

– Я не знаю что делаю, но я постараюсь не подвести вас.

Рамирес поднялся с кресла и пошел мне навстречу. Я сделала один шаг навстречу ему. Потом второй, тре-тий… Сердце бешено колотилось в груди. Вампир закрыл глаза, вытянул