Мечислав.

Мы прошли опасный поворот, и я вздохнула с облегчением. Не стоило говорить эмиссару Совета, что я могу выдерживать Печати двух вампиров. Это сделает меня слишком уязвимой.

– Я полагаю, у нас на очереди третий поединок? – Рамирес блеснул улыбкой. – Потом еще одно небольшое дело – и я смогу отправиться обратно в Совет.

Двое вампиров стали огораживать круг осиновыми прутиками. Я закусила губы. Сейчас Мечислав войдет внутрь – и что-то случится между воинами. Достаточно ли он восстановился, чтобы выдержать поединок? Или мы умрем? Даниэль крепче сжал мою руку.

– Ты волнуешься за него, малышка. Ты любишь его?

Я покачала головой. Нет. Не люблю. Просто меня тянет к нему, словно магнитом. Но это же совсем дру-гое, правда?

А пока…

Я повернулась, потянулась к Даниэлю и ткнулась носом в ямочку между ключицами.

– Люблю я только тебя. И ты это прекрасно знаешь. А если посмеешь еще раз оскорбить меня такими по-дозрениями, я… я…. Я тебя лично укушу! Сам знаешь, на что способен твой приятель! То, что между нами было сейчас, ничего для меня не значит. Клянусь.

Даниэль приподнял мое лицо за подбородок и пристально посмотрел в глаза. Не знаю, что он хотел там увидеть, но лицо вампира расслабилось, ушла напряженность.

– Я тебя тоже люблю.

Наш поцелуй был долгим и нежным. И могу поклясться чем угодно – это доставило мне не меньше, а то и больше удовольствия, чем всё, что у нас только что случилось с Мечиславом.

Глава 19.

Последняя битва.

Мы оторвались друг от друга только когда рядом раздалось покашливание Вадима.

Мечислав шагнул в круг. Андрэ повторил его движение. Теперь два вампира стояли друг против друга. Они были оба прекрасны, но по-своему. Мечислав, в одних плавках, полоска которых только подчеркивала густой медный цвет его кожи. Идеальная фигура. Широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра… С такой фи-гурой можно ходить вообще без одежды. Мускулы переливались при каждом его движении, волнами ходи-ли под кожей, как у большого хищного зверя. Черные волосы рассыпались по плечам. Я помнила под паль-цами их шелковистость. И даже от одного воспоминания у меня появился спазм внизу живота.

Андрэ был одет как дворянин начала века. Из-под черного сюртука выхлестывало белое кружево сорочки. Жилет блестел жемчугом пуговиц. Светлые волосы казались еще более белыми на черной ткани. Лицо было мертвенно-белым. И я чувствовала от него обреченность. Если Мечислав шел убивать, то Андрэ – он боял-ся поражения. И я это чувствовала. Только не знала – через Печати или сама по себе. Слуги замкнули круг – и вампиры остались стоять друг против друга. Медленно поплыл по залу холодный ветер силы. Я чувствовала его всей кожей и удивлялась, почему он не так очевиден для всех остальных. Дальше все было очень быстро и грязно. Андрэ взмахнул рукой. Я почувствовала боль в плече и бросила вниз взгляд. Ничего не было. А Мечислав? Он стоял спиной ко мне, и лица его я не видела. Но даже если ему больно было, вампир стоял ровно. А потом в свою очередь резко взмахнул рукой. И из горла Андрэ плеснула ярко-алая кровь. Невероятно яркая на белой ткани. Ее было так много, что мне стало на миг страшно. Ее было так много, и она все не кончалась, выхлестывая тугими струями из разрезанных артерий. Оказывается, Ме-числав тоже умел разить на расстоянии. Он повернулся к нам, и я увидела, что по медной коже стекает ру-чеек крови. Андрэ медленно опустился на колени. Попытался зажать горло руками, но Мечислав повторил свой жест еще несколько раз, не оставляя врагу никакой надежды. Вот так и бывает в настоящем бою. Один удачный удар – и все.

Андрэ так же медленно повалился набок. Мечислав наклонился к нему. Опустился на колени. Потом при-давил одним коленом грудь лежащего вампира и взялся за его голову двумя руками.

Послышался резкий хруст. Мышцы на спине Мечислава заходили ходуном. Я вскрикнула, когда вампир поднял за волосы оторванную голову Андрэ. Потом набрал в горсть его кровь и поднес ладонь к губам. Ка-пли крови срывались через его пальцы и падали на пол.

– Жизнь за жизнь, кровь за кровь, силу за силу.

Он медленно выпил кровь Андрэ – и упал на пол словно подкошенный.

Я рванулась вперед, но Вадим удержал меня за руку.

– Победа, Юленька!

Я смотрела на него непонимающими глазами.

– ЧТО!?

– Победа!

– Но почему тогда…

Я не могла найти слов, но Вадим и так меня отлично понял.

– Это всегда так. Если один Князь побеждает другого, к нему переходят все обязательства поверженного. С протектором ничего не случилось. Разве ты сама не чувствуешь, что он в трансе?

– В трансе? Зачем?

Вадим закатил глаза к потолку, словно ожидая увидеть там подробные разъяснения. Не увидел и принялся объяснять мне азбучные истины.

– Юля, каждый вампир, так или иначе, связан со своим протектором и креатором. И их здоровье, и жизнь напрямую зависят от их господина. Если моего протектора убьют, я смогу справиться, но долгое время бу-ду… нежизнеспособен. Стану как хищное животное. Буду только убивать. Несколько сотен или тысяч лет, пока не войду в достаточную силу, чтобы поддерживать свой рассудок. Или я вообще никогда не могу стать прежним. Мне не хотелось бы это проверять. И это при том, что наш клан состоит из достаточно сильных вампиров. Что до Андрэ, я вижу в его клане много вампиров, которые просто сойдут с ума, если их не будет поддерживать связь с протектором. А протектором является для них Князь Города. Именно эту связь и пы-тается перехватить в свои руки Мечислав. Он должен справиться с этим до утра. Тогда все будет в поряд-ке.

– А если нет? – удалось выдавить мне.

– Ему удастся, – ответил Вадим. – Он достаточно силен. Я чувствовал это. И у него есть ты. Его фамилиар. Ты ведь поделишься с ним силой?

Я кивнула. Поделюсь. Если будет чем делиться.

– То есть с ним больше ничего не случится? – еще раз уточнила я.

– Я буду охранять его, да и тебе советовал бы остаться пока здесь, – откликнулся Вадим. Те же вампиры поспешно убрали осиновые прутья, и вампир шагнул к своему протектору. – Он должен находиться на мес-те поединка, рядом с трупом противника. Рано или поздно, этой ночью, он придет в сознание, и ты смо-жешь отправиться домой. Ляжешь в ванну, нальешь себе вина, возьмешь какой-нибудь дамский роман… ты ведь об этом мечтала?

Я кивнула.

– Скорее бы.

Я вдруг почувствовала себя невероятно усталой. Все тело было каким-то негнущимся и непослушным. Руки замерзли, пальцы были холодными как лед, а когда я приложила их ко лбу, кожа показалась мне про-сто обжигающей.

– Меня не пригласишь, любимая? – спросил Даниэль.

– Вас, господин художник? А вам требуется приглашение?

– В твой дом – да.

Мы словно играли в какую-то игру. Но теперь я не понимала ее смысла.

– Тогда я приглашу. Какая разница, если я уже открыла и разум, и тело, и душу.

– Всего лишь – какая разница?

Я несильно стукнула Даниэля кулаком по плечу.

– Прекрати мне мотать нервы! Я никогда не стану тебе навязываться, и ты это прекрасно знаешь! Да, я хочу, чтобы ты пришел! Да, я буду счастлива! Но только…. Не приходи ко мне из чувства долга! Этого я уже не вынесу! Или пойдем со мной, потому что ты действительно хочешь меня, или отложим до следую-щей встречи!

– Следующей встречи не будет.

Голос Рамиреса ножом взрезал окружающую нас тишину. Я дернулась и повернулась к нему.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я говорил еще об одном маленьком дельце, кудряшка. Это дело перед вами. Княгиня Елизавета очень недовольна поведением своего вампира. Она обвиняет его в предательстве и приводит достаточно веские доказательства. Она хотела прибыть сюда сама, но, узнав, что я еду в ваш город, убедительно попросила меня провести казнь вместо нее.

– ЧТО!?

– Провести казнь вместо нее, кудряшка, – повторил вампир, словно обращаясь к полному идиоту.

– Какую казнь, – сегодня я проявляла удивительную тупость.

– Казнь вампира по имени Даниэль, кудряшка.

Я захлопала глазами.

– Но за что!?

– Княгиня Елизавета обвинила своего слугу в предательстве, – уныло разъяснил вампир. Голос его был невыразимо тоскливым. Словно он зачитывал что-то сто раз прочитанное и надоевшее до зубных колик. – По ее словам, он шпионил в пользу другого Князя, а у нас это карается смертной казнью. Кстати, это дей-ствительно так?

Его глаза уперлись в Даниэля.

– Я не шпионил, – обиделся вампир. – Мечислав спрашивал меня, и я отвечал, если знал.

Вампир смотрел на него, и на серьезном лице читалась невыразимая тоска.

– Врете, молодой человек, и весьма неумело, – Рамирес смотрел на него с явным неодобрением.

– Но это глупость какая-то!

У меня в голове не укладывалось происходящее. Мало ли что там сделал Даниэль! Он мог шпионить хоть за Наполеоном в пользу султана турецкого! Какое это имеет значение, если Мечислав теперь – Князь Горо-да и может своей волей освободить Даниэля!?

– Никакой глупости, кудряшка, – заверил меня Рамирес. – Княгиня властна в жизни и смерти каждого сво-его вампира. Да, она не стала бы убивать Даниэля без веских на то оснований, но он предал свою госпожу. Этого более чем достаточно.

– Но он помогал другу!

– От этого предательство не станет благородным поступком.

– Я ничего не понимаю! – взвыла я. – Что происходит!? Я не хочу!

– Не надо ничего понимать, кудряшка, – прервал меня Рамирес. – Сейчас мы казним этого вампира, а по-том, когда очнется ваш господин, я поговорю с ним о вашем прибытии в Совет.

Я сверкнула на него глазами.

– Можете даже и не говорить! Если я ввязалась в это дело из-за Даниэля, неужели вы думаете, что я сде-лаю хоть шаг в нужном вам направлении после его смерти!? Богом клянусь, ни в каком Совете меня не уви-дят!

– Это не вам решать, кудряшка, а вашему господину.

– Юля, – рука Вадима легла на мое плечо. – Спокойно!

Он был прав. Если я начну беситься, Даниэля это не спасет. Я вдохнула и попыталась говорить здраво. Мне же не три года, чтобы топать ногами и орать?! Ведь не три года?

– Если Елизавета помилует его, вы не будете иметь ничего против?

– Почему я должен быть против, кудряшка? Я вовсе не кровожаден.

– Да неужели? – съязвила я. – И питаетесь как комары-самцы, только нектаром?

В глазах Рамиреса блеснула злая искра.

– Взять его!

Два вампира схватили Даниэля. Он не сопротивлялся. Опустил глаза, потом поднял их и посмотрел на ме-ня. В серебристых глазах отражались тоска и нежность.

И – безнадежность. Он уже сдался!? Но я – нет!!!

– Кажется, мне так и не удастся написать твой портрет.

– Посмей только умереть! Убью! – взорвалась я. – Как я могу связаться с Елизаветой!? У нее есть теле-фон?! Хоть что-то!? Рамирес, дайте мне поговорить с ней – и я