И на моих глазах они бледнели и выцветали. Порезы затягивались, кожа принимала первозданный вид. Я представила, что он чувствовал, пока помогал мне идти, пока боролся, пока нес меня – и резко выдохнула воздух.
– Тебе должно было быть очень больно.
– Это были мелочи, – отозвался Даниэль. – И я благодарен тебе. Твоя кровь очень сильная.
– Сильная? – Он произнес это слово, явно выделяя из контекста предложения. И я не могла не задать вопроса.
– Да. Сильная. Я потом объясню.
– Ты мне многое должен будешь объяснить.
– Обещаю.
Даниэль произнес это, глядя мне прямо в глаза – и у меня закололо кончики пальцев. Это было что-то очень серьезное. Очень.
– Полей на меня водой, пожалуйста. Я опять измазался.
– Прямо здесь?
– Почему нет?
Вода на заправке была. Питьевая, в бутылях. Я вылила на вампира не меньше пятидесяти литров, пре-жде чем он успокоился и соизволил одеться.
– Теперь можем идти.
– Все готово. Пошли.
Вампир подхватил пакеты, словно они ничего не весили – и пошел к машине. Я прихватила пару буты-лей питьевой воды и поплелась за ним. Багажник был занят, поэтому продукты пришлось грузить на заднее сиденье. И вампир опять тронул машину с места.
Слава Богу, до общаги мы доехали без происшествий. Еще одного убийства я бы просто не вынесла. И вошли внутрь незамеченными.
Машину Даниэль оставил за квартал до общежития, подхватил меня за руку, пакеты взвалил на спину – и просто попер вперед, как танк. А что ему? Восстановился, крови напился…
А я чувствовала себя все хуже и хуже. Меня мутило, руки и ноги были ледяными, перед глазами мель-кали мушки, а в ушах гудело. Все тело била мелкая дрожь. Стресс прошел и адреналин откатывал все сильнее и сильнее. Я тащилась только на инерции, старалась не говорить, берегла дыхание. Получалось плохо, но я стиснула зубы – и шла вперед, иногда подсказывая куда лучше свернуть, чтобы быстрее пройти к общаге. Город я знала плохо, но всяко лучше Даниэля. Вампир тоже ничего не говорил. И пра-вильно. Все равно я ничего не услышала бы. А если и услышала бы – все равно не задумалась. Мне бы-ло не до того. Я следила за ногами, которые так и разъезжались во все стороны. Они совершенно не ве-рили, что я могу идти. Глупые ноги. Но через какое-то время я вообще буду недееспособна. Боги, как же мне плохо! На вахте никого не было.
– Юля, куда нам идти?
Надя обитала в полуподвальном помещении для «особо привилегированных». Крохотная комнатушка с трудом вмещала кровать, стол, холодильник, шкаф и электроплитку. Туалет – на первом этаже. Душ – там же. Единственное преимущество – одиночество. Но Надя была счастлива и этому.
Даниэль открыл дверь и пихнул меня на кровать. Продукты отправились в холодильник, а вампир зало-жил внутреннюю задвижку и задернул шторы.
– Хорошо, что тут подвал. Я смогу завесить окно одеялом и не буду сильно страдать от солнца. Юля, как ты? Вопрос был задан вовремя.
Адреналин окончательно растворился – и начался откат от сегодняшнего дня и ночи.
Меня затрясло, потом замутила, я вскочила с кровати и начала метаться по комнате… Вампир перехва-тил меня, пока я не сшибла шкаф.
– Юля?!
Но было поздно. Меня трясло и колотило, зубы стучали так, что я опасалась откусить себе язык. Если бы вампир не удерживал меня, я бы просто себя искалечила. Я даже сказать ничего не могла. Но Дани-эль, кажется, понял. Он достал из кармана куртки Надюшкину склянку, сорвал крышку – и приложил к моим губам. Мне в нос шибанула отвратительная алкогольная вонь – и я попыталась отстраниться.
– Пей! – приказал вампир.
Я закрыла глаза и сделала глоток. Огненный шар прокатился по пищеводу в желудок – и я надрывно за-кашлялась. Горло огнем горело.
– Еще, – приказал Даниэль.
Я сделала второй глоток, как послушная девочка. Потом третий. Четвертый. На шестом глотке в ушах у меня зашумело. Но все равно было ужасно холодно.
– Юля, прости меня, – очень серьезно произнес вампир.
И в следующий миг я оказалась на кровати. Даниэль раздевал меня, как банан чистил – быстро, мето-дично и догола. Кажется, у меня потекли слезы. Истерика продолжалась, и водка почти не сняла ее. Вампир плеснул на руки спирта и принялся сильно растирать меня.
– У тебя ноги ледяные. Простудишься.
– Люди – хрупкие создания, – кое-как выдавила я.
Даниэль внимательно посмотрел на меня, словно принимая какое-то решение, а потом бросился, как в воду.
– Ты – сильная. Очень сильная.
И в следующий миг его губы накрыли мой рот, запирая все крики и слезы. Последней связной моей мыслью было: «Почему он такой горячий? Он же вампир и должен быть холодным…»
А потом все слилось в одну сплошную полосу из рук, губ и переплетения тел. ***
Я проснулась, но открывать глаза не спешила. Мне было так хорошо! Я лежала на чем-то мягком, и те-пло окутывало меня до кончиков пальцев. Ничего не болело. Даже глаза открывать не хотелось. Но пришлось. По самой прозаической причине – мне в туалет нужно было. Это только в фильмах герои в уборную не ходят, а в жизни все не так возвышенно. Я открыла глаза и уставилась на потолок. Где я?
Потолок был мне незнаком. Низкий, грязно-белый, в разводах. У нас дома таких потолков быть не мог-ло. И где я тогда? Я медленно вспоминала прошедшую ночь – и застонала.
Господи Боже Мой! Вчера мы с Катей были в «Смертельной схватке», или как там ее? «Волчья схват-ка»? «Волчья битва»? А, один хрен! А что было потом? Дюшка, вампирша, палач, кровь, кавказец за ру-лем, морг, Надюшка, мальчишка на мостовой, Даниэль, секс…
Мы что – вчера сексом занимались? Кажется, да. Вот так первый опыт. Ведь ничего толком не помню. А был ли мальчик? И упрекать вампира язык не повернется. Дед мне как-то рассказывал, что после боя, ничего лучше ста грамм и секса человечество еще не придумало. Отходняк снимался как рукой. Вот Даниэль и полечил меня своими методами. Интересно, а теория, что все дети женщины будут похожи на ее первого мужчину – в этом случае актуальна? Вряд ли. Или – да? Вот родятся у меня лет через пять – семь от какого-нибудь нормального парня мелкие кровопийцы – и будут меня следующие двадцать лет грызть и кровь из меня пить…
– Проснулась? – В поле моего зрения появился Даниэль в голубых джинсах и сером пушистом свитере и заботливо задернул поплотнее шторы. Свитер очень шел к его глазам, делая их ярче и глубже. Темные волосы красиво рассыпались по плечам. Он двигался по комнате легко и грациозно, как большой лео-пард, потом перехватил мой взгляд и улыбнулся. – На улице нет солнца, но я не хочу рисковать.
– Даниэль? Так мне все это не приснилось? Вампир расплылся в улыбке.
– Я тебе точно не приснился. Как ты себя чувствуешь?
Я откровенно разглядывала его. Вампир был очень красив и как раз в моем вкусе. Такая мужская, нор-мальная, а вовсе не секс – символьная или журнальная красота. Высокая фигура вовсе не была перека-чанной, как сейчас у многих, но и животик не висел. Хотя с чего бы? На одной крови не располнеешь, как ни крутись. Но вообще-то на такую фигуру на улицах оборачиваются. Даниэль был сложен очень пропорционально. Слегка худощавый, но не до состояния «собачьей радости», с длинными ногами и широкими плечами. Серьезное, немного тяжеловатое лицо с резкими чертами. Высокий лоб, тонкий нос с горбинкой, упрямый подбородок, четко очерченные скулы. Огромные глаза, опушенные черными ресницами, были цвета жидкого серебра. Но даже сейчас чувствовалось, что это серебро холодное. Ртуть, но не расплав. Черные брови были немного широкими для его лица и резко поднимались к вис-кам. И от этого казалось, что вампир чем-то удивлен. А еще лицо у него было… добрым. В нем не было высокомерия. И я невольно думала – маска это или нет? В любом случае я бы грустила, если бы он ока-зался только сном.
– Замечательно. Твоя работа?
– Частично моя. И я об этом ничуть не сожалею, – отозвался вампир, присаживаясь на край кровати. – Что ты помнишь из этой ночи? Самое последнее? Я честно попыталась вспомнить.
– Ты и я. Мы с тобой действительно… того?
Вампир смутился. Нет, правда смутился. Или хорошо притворился. Он же сказал, что не сожалеет. Но это не помешало ему потупить глаза и присесть на край кровати.
– Юля, ты прости меня пожалуйста, но у меня не было выбора. Тебе надо было согреться и сбросить напряжение. И я не пил твою кровь. Чем хочешь клянусь. Я не лез к тебе в голову и не применял ничего из моих способностей. Но это было необходимо. Ты умерла бы, если бы я не… Дальше я слушать не стала.
– Баста! Вампир удивленно взглянул на меня.
– То есть? Я не удержалась от подколки.
– Дед говорил мне, что после боя нет ничего лучше ста грамм и секса. Знаешь, мне кажется, что секса у нас было побольше ста грамм. И я на тебя не сержусь. Вряд ли я смогла бы действовать так решитель-но на твоем месте. Кстати, я-то тебя не покусала? Я все помню очень смутно, но мне кажется, что за-ниматься со мной сексом, пока я билась в истерике, было так же безопасно, как и с газонокосилкой. Вампир широко улыбнулся.
– Секса у нас действительно было побольше. Ты меня не покусала, хотя пара царапин у меня и остались на память. Я тебе их как-нибудь покажу. Потом ты отключилась, а я позвонил твоей подруге и сказал потратить деньги на одежду, телефон и штуки три сим-карт, потому что продукты мы уже купили. Надя уже приходила и ушла. Сейчас почти два часа дня.
– Я так много проспала? Минутку, а как ты ей позвонил? Ты же не знал телефона!
– И что? Ты же ей звонила. Мне осталось просто повторить набор.
Я почувствовала себя полной дурой. Все гениальное просто. Пришлось перевести тему.
– Я чувствую себя лучше, чем ожидала.
– Это хорошо. У нас на сегодня большая культурная программа.
– Как мило. Тебе не кажется, что ты должен мне откровенный разговор?
Я решила ничему не удивляться. Вампир так вампир, крокодил, так крокодил. Если сейчас из-под кро-вати вылезет Николай Второй и сделает мне предложение руки и сердца – я не грохнусь в обморок, а пообещаю поразмыслить над его словами. Я рехнулась? Возможно! Но чтобы это выяснить, надо снача-ла дожить до визита к психиатру. Так что спокойствие – и вперед!
– Как скажешь, – покорно отозвался Даниэль. – Что ты хочешь услышать?
– Для начала – что я могу накинуть, чтобы сходить в туалет. Все остальное я выслушаю потом.
Изумление на лице вампира
