раз, – отозвалась я.

– Я так и думал. Я даже не представляю, что будет с твоей силой, если заставлять тебя регулярно избавляться от ее излишков. Ты станешь страшным противником, кудряшка. Или – грандиозным источником силы. И я хочу тебя.

Признание было откровенным. Похоже с моей силой – как с мышцами. Будешь использовать – будут накачиваться. Похоже на правду. Первый раз мне было плохо, второй – получше, на третий раз я и не чихнула. Может вампир и не врет. И это возвращает меня к его последнему признанию. Чего же он хочет на самом деле?

– Меня или мою силу? – я попыталась расставить все точки над i.

– И то и другое.

Зеленые глаза не отрывались от моего лица. Я на миг задумалась, а потом подняла голову.

– Давайте договоримся так. Или сила – или мое тело и разум.

Вампир захлопал глазами. И что я такого непонятного сказала!?

– Прости, малышка? Я не совсем тебя понял.

– Я могу согласиться на вашу игру при одном условии. От меня не потребуется никакой близости. Сила – да! Я отдам вам все, что только смогу. Говорю сразу – все, что я делаю и еще сделаю – это не ради ваших очаровательных глаз. Это только ради Даниэля. Потому что он – единственный вампир, которому я доверяю. И может даже чуть больше, чем просто доверяю. Первый же вред, причиненный ему, разорвет любую нашу договоренность ко всем чертям.

– Мне ты не доверяешь, кудряшка.

Это был не вопрос. Констатация факта. И я не сочла нужным отвечать.

– Если я соглашусь на должность вашего фамилиара, вы не станете тянуть меня в свою жизнь! Что бы ни случилось – я останусь свободной от вас. Это мое условие. Сила и разум, – но не тело и не душа.

– А ты уверена, что тебе хочется именно этого, девочка?

При одном взгляде на вампира у меня словно ток прошел по коже. Как же он безумно притягателен!

– Да! – слово вырвалось со всей убежденностью отчаяния. Да, потому что я не могла позволить себе никаких отношений с Мечиславом. Никаких! Только деловые, и только в самом крайнем случае. Иначе сломается что-то внутри меня. Я знала, чего опасалась. Мечислав в моем воображении приравнивался к героину. Сперва это невероятный кайф. Потом просто кайф. А потом жизненная необходимость. Необходимость видеть его, слышать, дотрагиваться до этой невероятной золотистой кожи, целовать ярко-алые губы, любить, даже ничего не получая взамен… И если такое случится со мной, это будет страшнее смерти. Вампир протянул руку ладонью вперед.

– Хорошо, кудряшка. Я возьму твою силу, и не буду тянуть тебя в свою жизнь. Обещаю тебе.

– Насколько можно верить этой клятве?

– Ровно настолько, насколько можно верить мне. Или ты будешь требовать договор в трех экземплярах?

– Скажите еще – нотариально заверить.

А действительно, какие у меня гарантии? Да никаких. Зато я точно знаю – сейчас меня просто уговаривают. А потом попытаются взять силой. Шантажом, угрозами, просто насилием… Я ведь человек и не тяну на вампира… Так стоит ли особенно упираться? Все равно это ничего не изменит. Мне надо просто выжить.

– И оставить один экземпляр в надежном месте.

Мечислав не давил. Кажется, он был в курсе всех моих метаний. И давал мне время сохранить хорошую мину при плохой игре.

– А зачем вы выставили Даниэля?

– Чтобы он не мешал нашему разговору.

– Ему не понравилась идея с Печатями?

– Решительно. Он предпочел бы сделать тебя своей. И женщиной и фамилиаром.

– По той же причине, что и вы? – агрессивно поинтересовалась я.

Вампир словно и не заметил моей злости.

– Не надо недооценивать нашего дорогого Даниэля, кудряшка. Он неделями может рассуждать о высоком искусстве, но в тихом омуте, знаешь ли, черти водятся.

– Хотите сказать, что он мог бы использовать меня против вас?

– Не знаю.

Зеленые глаза смотрели прямо на меня. И были таким искренними, что я не могла верить.

– Возможен и другой расклад, так? Вы выставили Даниэля, чтобы он не мешал вам вешать мне лапшу на уши. Он говорил что-то о подлости…

– Я тоже могу говорить красивые слова, кудряшка. Но ты мне не поверишь, так ведь?

Вампир скользнул ко мне и опустился на колени рядом с креслом. Руки его легли на подлокотники, заключив меня в кольцо, а его голова находилась на одном уровне с моей. Слишком близко.

– Не поверю.

– Тогда поверь в другое. Если убьют меня, умрешь и ты, и твоя семья, и Даниэль. Ты не боишься смерти, но боишься стать вампиром. Не хочешь этого для своих родных. И не желаешь потерять нашего художника. Так давай увеличим мои шансы на победу?

У меня хватило сил еще на один вопрос.

– А если я откажусь? Вы так и уйдете из этой комнаты?

– Нет.

Зеленые глаза были совсем рядом.

– Выбор между доброй волей и насилием? Так?

– Мне не хотелось бы предлагать его тебе, кудряшка.

– Потому что вы знаете, что я выберу добрую волю.

– Так ты согласна?

Ага, лучше б меня тут за уши выдрали, чем с тобой разговаривать! Сволочь! Гадина в меду!

– Нет. Но и сопротивляться тоже не могу. Ставьте первую печать, черт бы вас подрал когтями! Но только первую!

– Я рад, что ты согласилась, кудряшка.

– Помните о своем обещании!

Зеленые глаза были спокойны и серьезны. Почему же мне кажется, что я где-то ошиблась!?

– Я никогда не отказываюсь от своих слов, Юленька. Твоя сила будет принадлежать мне по доброй воле. А твое тело, твоя душа и твоя жизнь – только если ты сама пожелаешь. Когда пожелаешь…

Последние два слова он выдохнул мне прямо в ухо – и они заставили меня задрожать. Столько в них было обещания… Эх, его бы да в кино. Какой талант пропал, сказал Цезарь, удавив Клеопатру.

Я фыркнула.

– Да скорее я пущу кота в клетку с попугаями!

– Не стоит зарекаться, девочка моя.

Девочка мне не понравилась.

– Не называйте меня так!

– Но ты и правда еще ребенок. Наивный и неловкий.

Ну да, до семисот лет я пока не дотянула. И хорошо.

– Ставьте вашу печать и покончим с этим! Я уже ничего не соображаю! О! Кстати, а как именно это делается!? Нужны подушечка, пропитанная чернилами и штемпсель?

В зеленых глазах блеснули искры смеха.

– У всех по-разному, кудряшка.

Мечислав легко поднялся на ноги и потянул меня из кресла.

– Иди ко мне, кудряшка. Я хочу чувствовать тебя рядом с собой.

Я не успела даже пискнуть, когда оказалась плотно прижатой к его телу. Он был горячим и твердым. И сердце билось рядом с моей щекой. Разве у вампиров бьется сердце? Иногда, так? Мечислав приподнял мою голову за подбородок.

– Поцелуй меня, кудряшка.

И я повиновалась. Неожиданно даже для себя. Мои руки скользнули ему на плечи, обнимая, обвивая, притягивая к себе. Пальцы зарылись в густые мягкие волосы. Я приподнялась на цыпочки, и вампир склонился ко мне. В следующий миг его губы скользнули по моему виску, а потом по щеке к губам. Руки вампира каким-то образом оказались у меня на талии, сомкнулись, притягивая еще ближе. Его губы были нежными, как бархат, твердыми и настойчивыми. Поцелуи обжигали меня словно огнем. В голове все мутилось. Внизу живота словно огнем горело… Я задрожала и наверняка упала бы, если бы Мечислав не прижимал меня к себе. Наши губы наконец встретились. Я инстинктивно прижалась к вампиру покрепче, закинула руки ему на шею, приоткрыла губы и ответила на поцелуй. Наши языки соприкоснулись. Что-то происходило между нами. Мне казалось, что мы сливаемся в одно целое, и наши тела не просто прижаты друг к другу, но я становлюсь частью Мечислава, а он – частью меня. Я чувствовала себя так, словно два наших тела сливаются в одно, ощущала его пульс – как свой, свое сердцебиение так, словно мое сердце билось в его груди. Кровь бешено мчалась по нашим жилам. Сплетенье рук, сплетенье тел, судьбы сплетенье….

Я чувствовала на губах солоноватый привкус крови, но меня это не волновало. Мне было безразлично все. Пусть даже на нас сейчас крыша обрушится. Мир куда-то исчез, и остались только мы двое. И нечто между нами.

Мечислав наконец оторвался от моих губ. Его подбородок был в крови. Моей крови. Глаза превратились в два зеленых озера. Но меня это не пугало. Я и сама отлично понимала, что так должно быть. Что бы ни произошло между нами – оно должно начаться с крови. Вампир скользнул пальцами по пуговицам моего халата. Вырез распахнулся, открывая мои груди – и я отпрянула назад. Волшебство рассеялось. Ярко-зеленые глаза смотрели на меня, и в них было желание. Но я не хотела, чтобы это было так. И – с этим мужчиной. Похоть не есть любовь, как соя – не мясо.

– Нет!

Мечислав казался удивленным.

– Почему нет, кудряшка?

Я запахнула халат и отскочила подальше. Интересно, кого я боялась больше – его или себя?

– Вы поставили мне Печать?

– Да, и ты это отлично знаешь.

Я действительно знала. Печать тела помогала мне ощущать Мечислава, как продолжение самой себя. И я уже не могла сказать, кто из нас больше хочет – он или я, чья кровь бешено несется по жилам, на чьих губах застывают капельки крови…

– Секс – не необходимость.

– Нет. Но мне это было бы приятно. И тебе тоже. Не стоит это отрицать.

– Я и не отрицаю.

По моему телу прокатывались волны тепла, сердце колотилось с утроенной силой, кровь гудела в ушах, и я знала – стоит ему хоть кончиком пальца дотронуться до меня, и я брошусь вампиру на шею. И плотнее вцеплялась руками в ткань халата.

– Не надо. Без любви это будет не то.

– Ты еще веришь в любовь, кудряшка?

Голос был удивленным, на прекрасном лице – недоверие.

– Если бы вы в нее не верили, вы бы не играли на моих чувствах к Даниэлю! – парировала я. Первые несколько слов дались мне с огромным трудом, но постепенно я начала приходить в себя. Вампир это почувствовал. Понял, что ему не выиграть – сегодня. И отступил. С ощущением ‘что отложено – еще не отменяется’. Что ж, посмотрим.

– Ты права. Я скажу Даниэлю, чтобы он зашел?

– Не надо. Я хочу побыть одна.

– Как прикажет моя госпожа.

Я не удержалась от улыбки.

– А разве я могу вам приказывать? Почему не назвать вещи своими словами?

– Ты уже жалеешь о том, что между нами было? Или о том… чего не было?

Я опустила глаза, чтобы не видеть его. Даже просто смотреть – и не дотрагиваться, даже мимолетный взгляд был для меня искушением.

– Не знаю. Для меня это было слишком… слишком интимно.

Мечислав сделал два быстрых шага – и оказался рядом со мной. Его палец скользнул по моему лицу, стирая кровь. Вампир положил палец в рот, пососал его, а потом улыбнулся мне. И надо было видеть эту улыбку. Просто приглашение в постель, сказанное