заигрывает.
Я уже успела рассказать Наде все, что произошло со мной за эти четыре дня. В подробностях. И теперь подруга сопоставляла факты. Я ей не мешала. У меня своих дел хватало. Хотя бы налить себе еще вина и откупорить эту идиотскую банку с оливками!
– Юля, все это очень странно.
– Почему?
– Смотри. Кто-то вас выдал. Если за вами не следили, то откуда и те и эти взяли ваш адрес? И потом, Да-ниэль мужчина или уже где!? Мне не нравится его поведение!
– Почему!?
– Или он тебя не любит, или не считает нужным ревновать к Мечиславу.
– Ничего не понимаю.
– А ты попробуй подумать для разнообразия! Мечислав предлагает тебе такую связь, которая вяжет по-прочнее стального троса, так?
– Так.
– А что Даниэль!? Он даже не пытается бить тарелки! В конце концов, ты могла бы стать его… как там бишь его!?
– Фамилиаром.
– О! Точно! Фамильярностью! Так нет же! Он все тебе рассказывает, а потом уходит и оставляет поле дей-ствий Мечиславу. Не слишком ли это мило?
– Достаточно интересно, – признала я. – Но мало ли что? Первая Печать – это вовсе не обет любви и верно-сти.
– Кто бы спорил. Но очень близко к этому! Разорвать-то ее нельзя!?
– Нельзя. Только если смертью одного из участников. И то, никакой гарантии, что второй это пережи-вет.
– Очень интересно. Тогда смотрим дальше. Мечислав делает тебя своим фамилиаром, а что делает наш Ромео? Становится в интересную позу!? А потом поворачивает все так, что ты еще и виноватой оказыва-ешься! Не слишком ли интересно?
– Надюша, а к чему ты ведешь?
– Не знаю. Но говорю, как медик – дерьмом пахнет!
– И что я могу сделать?
– Ничего. Просто не доверяй никому из них. Вот и все.
– Но я люблю Даниэля.
Что самое печальное – это было правдой. Я так и не поняла в какой момент сероглазый вампир вошел в мое сердце, но выдрать его оттуда я бы уже никогда не смогла.
– Ну и люби себе на здоровье. Во всех позах. Но не доверяй до конца, – глубокомысленно посоветовала Надя, наблюдая, как я выдираю крышку из банки с оливками. – И вообще, два дня – и все будет ясно. А пока – дыши ровнее.
– Буду. Налей пока еще вина.
– Сейчас. А вампиры пьют?
– Только кровь.
– М-да, и тут все не как у людей! Ну и фиг с ними! Будем соображать на двоих, в чисто бабском коллекти-ве!
– Надька, я тебя обожаю!
– На помойку провожаю?!
– Да хоть куда! С тобой в компании можно и на кладбище! Ты и там себе развлекуху найдешь!
– По кладбищам со своим клыкастым шляйся. Дорогая, посмотри направо! Это могилка моей близкой подруги, которая скончалась от старости двести лет назад. Такая стерва была! А это могила моего врага, которого я закопал собственноручно всего семьдесят лет назад. Хороший человек был… вкусный…
Я захохотала. Пусть все кругом горит огнем, а мы всегда смеемся.
– Надька, ты неисправима!
– Зато ты стала на человека похожа. А то тебя эти клыкастики до истерики уже довели. Знаешь, допиваем бутылку – и я пойду за второй. А ты подремлешь, пока я не вернусь, хорошо?
– Хорошо.
Подруга исчезла за дверью. Я прошла в гостиную и уселась на диван. Вампиры мирно дрыхли в спальне. Как же все сложно! И как мне хочется просто залезть под одеяло – и чтобы никто не тревожил, никто не трогал, никто… ничего… никогда…
Ничего не хотелось. Ни думать, ни говорить, ни видеть. Просто лежать на диване и чувствовать тепло и уют, безопасность. Этого моя жизнь лишилась несколько дней назад – и мне страшно недоставало покоя. А ведь еще неделю назад я готова была ругаться, что в жизни ничего не происходит и даже хотела устроить вечеринку, чтобы как-то ее разнообразить. М-да, разнообразие прет. Под ручку с безобразием.
Вот уж воистину, бойтесь своих желаний, детки, и хорошо бойтесь, ибо они сбываются. И от этого бывает ну очень грустно. Я медленно вспоминала события последнего дня. То есть этой ночи. При мысли о Дани-эле щеки непроизвольно потеплели. Кровь прилила к коже. Но стыдно мне не было. Наоборот. Если Дани-эль захочет – это все будет продолжаться. Пока мы не решим расстаться. Или правильно сказать – он не ре-шит оставить меня? Рано или поздно это случится. Даже если ‘поздно’ – это годы. Придет новая муза – и Даниэль бросится в погоню за другой женщиной, забыв обо мне. Но пока мы вместе, я буду принимать ка-ждую минуту с благодарностью судьбе. Так-то, господа хорошие!
О! Кстати о вампирах! За окном еще светло. Сколько остается до заката? Часов пять? Или больше? Не знаю. Но вампиры спят и не должны проснуться даже от пожара. Ни Даниэль, ни Мечислав.
При воспоминании о Мечиславе щекам стало еще жарче. Гораздо жарче. И всему телу – тоже. Я непроиз-вольно нашла на шее след от укуса. Фамилиар. Первая Печать. Я вообще-то понимала, на что подписыва-лась? К сожалению, нет. А меня кто-то спрашивал? Да никто! Мне просто разложили все по полочкам. Можно так. А можно – этак. И, готова поспорить, не сказали и половину из того, что я должна была знать. С другой стороны – чего я вообще-то жду от вампиров? Дружбы, любви и откровенности? А не проще ли до-ждаться второго пришествия Христа с креста? Оба вампира как-то играют со мной. Даниэль старается го-ворить мне правду. Или хотя бы ее часть. Но и он изначально навешал мне лапши на уши. И в этом нет ни-чего удивительного. Даниэль не знал меня, не знал, как я могу отреагировать на тот или иное сообщение – и делал все, чтобы я не сорвалась и не взбрыкнула. Я ведь могла оказаться и истеричкой… вот тогда бы все и заплакали… Поэтому я хоть и пошипела на своего обожаемого художника за всякие недоговоренности, но уже простила. Ему я об этом не скажу, но он по-моему сам догадывается. А Мечислав – этот вообще ме-ня ни в грош не ставит. То есть не ставил бы, если бы я не обладала какой-то силой. Силой, как говорят сами вампиры, выделяя это слово и голосом и взглядом. Они так серьезно относятся к силе, как свойству организма, что начинаешь уважать себя. Недолго. До тех пор, пока не пони-маешь, что ты – своеобразный вариант батарейки ‘Энерджайзер’. Можно от тебя подпитываться, но сове-товаться с батарейкой по этому поводу? Хм…
Вот Мечислав и не советуется. Не будь рядом Даниэля – страшно подумать, какая развесистая клюква росла бы у меня на ушах. Ведь врет и не краснеет. И еще… не будь рядом Даниэля, я могла бы и увлечься этим зеленоглазым кровопийцей. И вот тогда бы пришел мне полный песец, как свободной личности. И что у них у всех за бзик такой – гнуть все вокруг под себя? Оно им надо?
А есть еще и Дюшка. Вот кто смог бы рассказать мне всю правду. Не из дружеских чувств, а чтобы я по-больше мучилась. Только ничего с этим не выйдет. Во-первых, я не могу с ним поговорить на своих усло-виях, а во-вторых, если он поймет, что я чего-то не знаю, то еще больше постарается меня напугать или разозлить. Ему нельзя дать понять, что мы – плохая команда, которую раздирают вранье и противоречия. У нас должен быть хоть какой-то козырь в рукаве. А лучше – запасная колода. Бедный дедушка! Неужели он так же думает обо всех бизнесменах, с которыми ведет дела? Для каждого нужен туз в рукаве и каждый в чем-то нагло врет? Кошмар!
А чего ждет от меня Мечислав, как от фамилиара? Силы? Вполне возможно. И я с радостью поделюсь ей. А вот чего еще? И как скоро он скажет мне: ‘Юля, я должен поставить на тебе Вторую (Тре-тью, Четвертую) Печать’? И к чему меня это приведет? Высшие Силы! Как я хочу знать больше! Хотя бы немного больше! Но расскажет ли мне Даниэль? Не знаю. Но спрошу. Даниэль… Черт все подери! Борис! Вадим! Я же совсем про них забыла! А им придется очень несладко! Что со Снегиревым!? Что происходит сейчас с моими друзьями-вампирами? Пусть я не могу позвонить Дюшке, но я могу позвонить Снегиреву! По мобильнику! Даже если выследят мой номер, фиг они выследят, откуда я звоню! Я же у Надькиных знакомых на квартире, а не у того идиота, у которого был взят телефон! Попробуем позвонить!? Обязатель-но!
Я вскочила с дивана и поняла, что немного переоценила свои силы. Голова до сих пор кружилась, меня мутило, я была определенно не в форме. Ну и черт с ней, с формой! Справлюсь! Только сперва – на кухню! Мне нужно выпить. Ледяной воды! И побольше! И вообще, бутылка вина была лишней.
После воды мне стало чуть-чуть полегче. Желудок был в норме, мутить меня перестало, голова более-менее разработалась, отбросив сонную одурь. Я сходила в ванну, умылась и вновь прислушалась к себе. На этот раз я осталась довольна. В ближайший час я буду нормально соображать. А потом видно будет. А теперь попробуем позвонить. Номер Снегирева я помнила наизусть. Трубку сняли не сразу.
– Алле? Дом Алексея Ивановича Снегирева.
Этот голос я знала. Кажется, кто-то из охраны.
– Алло, это я, Юля! Леоверенская.
– Юленька! Ты где, детка!?
Голос охранника резко изменился из неуверенного на сладко-приторный. Хоть в миску сцеживай и чай заправляй вместо сахара.
– А что? Что-то не так?
Я обострившимся звериным чутьем поняла, что охранник там не один и откровения будут излишни.
– Да нет. Просто Алексей Иванович беспокоится. Ты куда-то уехала с друзьями…
– А я решила по магазинам пройтись. Что-нибудь купить нужно? Я тут себе такую кофточку присмотрела! А ребята консультируют! Ну, такая тряпка классная! Розовая такая…
Описать кофту моей мечты мне не дали. И правильно. Я могла бы еще неделю трепаться ни о чем. В труб-ке раздался мужской голос. Незнакомый.
– Леоверенская Юлия Евгеньевна?
– Вы угадали, – кокетливо призналась я. И даже улыбнулась. Зря. Следующий вопрос чуть не свалил меня с дивана.
– Что вы знаете о вампирах?
Жесть! Вот так вот в лобешник?! Ответить, что ли!? Ну, нет! Перебьется!
– А что вы знаете о хороших манерах? Представьтесь для начала!
На том конце провода повисло удивленное молчание. Я кожей чувствовала, как ошеломлен человек у те-лефона. Только вот почему? Неужели я первая, кто попросил представиться? Или первая, кто стал спорить? Или просто так? Поди, разберись! Но, наконец, он разродился.
– Меня зовут Валентин Дмитриевич. Казачев Валентин Дмитриевич.
– Очень приятно с вами познакомиться по телефону, Казачев Валентин Дмитриевич, – отозвалась я, – но мне ваше имя ни о чем не говорит.
– А имя Андрэ вам о чем-нибудь говорит?
Имя-то говорило, но
