в ход пошли бы тяжелые аргументы. Вазы, тарелки, бутылки со святой водой…
– У меня был только один выход, кудряшка. Я даже не сомневался, что Андрэ попробует со мной торго-ваться. Я очень надеялся, что ему это не удастся. Но ты разрушила все мои планы.
Я готова была провалиться сквозь землю. Все понятно. Я – дура. Если бы я не позвонила, хрен бы они нам выставили ультиматум. А пока слова не произнесены, все в безопасности. Были.
– Теперь Андрэ может сказать, что я не забочусь о своих людях. Я могу изменить это одним образом. Ты – мой фамилиар, кудряшка. Но еще не полностью.
Не полностью. Я внимательно смотрела вампиру в глаза. Что-то было в них такое… Такое, что заставило меня открыть рот.
– Вы хотите, чтобы я…
– Нет. Не сейчас. Но я хотел бы поставить на тебя Вторую Печать.
Я опустила голову. Мягко говоря, мне этого не хотелось. Жестко говоря – очень хотелось выпрыгнуть в окно и бежать со всех ног. Если бы еще и убежать удалось…
– А какая разница? – попробовала отговориться я. – Одна или две? Но это ничего для нас не изменит. Я, так или иначе, должна вам служить.
– Если мы связаны двумя Печатями, это гораздо больше. Я стану гораздо сильнее. Я смогу поделиться силой с Борисом и Вадимом. И это будет убедительнее для эмиссара Совета Старейшин.
И что я могла сделать? Мне было ужасно стыдно. Отвратительно. И если я могла что-то сделать, чтобы исправить ситуацию, я сделаю. Даже на Луну полечу. Вампир попросту воспользовался моим чувством ви-ны. Какой-то холодной, рассудочной частью мозга я понимала это, но отказаться не могла. От иных пред-ложений не отказываются. Но прежде чем я открыла рот…
– Ты что – вконец охренел?
Надя? Ничего не понимаю!
– Тебе только палец дай – ты руку по плечо заграбастаешь! Ты на что Юльку толкаешь, зубастик? Совсем охамел?
– Это ты что себе позволяешь, девчонка!? – взъярился вампир. Надя криво улыбнулась.
– А вот наезжать на меня не советую. Я тебя святой водой залью до растворения. Здесь ее целое ведерко, специально ходила.
– Не успеешь. Я тебя раньше убью.
– А поединок проиграешь. Думаю, Надя успеет нанести тебе определенный ущерб. А ты никогда не был хорошим целителем, твои способности лежат в другой области. И мне тоже не нравится твой шантаж. По-нял, что Юля очень ответственная девочка – и пытаешься давить на ее чувство долга?
Даниэль… Милый мой…
– Действительно, – поддержала его Надя. – Что это за новости? Одной печати тебе хватит и в глаза и за глаза. Юля, молчи, я знаю, что ты можешь сказать. Но Мечислав не должен использовать такие мето-ды.
– Так я не должен использовать такие методы – или я все-таки неправ, – ехидно уточнил вампир. – Кто из вас троих достаточно разбирается в магии, чтобы проверить мои слова?
– Я, – нахмурился Даниэль. – Я не маг, но слышал и знаю достаточно.
– И что ты скажешь?
– В том, что касается силы и убедительности ты полностью прав. В остальном же… Я не могу настолько точно оценить ситуацию.
– Зато я могу это сделать. Я здраво оцениваю свои силы. И я не могу теперь получать помощь от своих людей. А Дюшка – может.
– Вроде бы ваши поединки и так ведутся один на один, – нахмурилась Надя.
– Поединки – да. Но речь идет не об этом. Не помню, говорил ли я об этом, но чем больше вампиров в вертикали князя и чем они сильнее, тем больше у него силы.
– А не проблем?
– Мечислав имеет в виду, что фамилиар для вампира – фокус силы. А вампиры из его вертикали, птенцы его гнезда, дети его крови – это батарейки, которыми он подпитывается. Чем ближе эти вампиры, тем лучше.
– Ага. А Вадим и Борис в плену и воспользоваться батарейками не получается, – сообразила Надя.
– Зато Дюшка ими облеплен как шавка блохами. Но я ведь только фокус силы, какая от меня польза?
– Принципиальная, – голос Мечислава был мягким, как шелковый шарф. И так же скользил по коже, за-ставляя непроизвольно вздрагивать и ежиться. Одно слово он умудрился произнести так, словно пригла-шал всех присутствующих на оргию в древний Рим.
– Юля, ты не просто фокус, ты еще и источник силы. И ты нужна мне именно в этом качестве. Чем проч-нее наша связь, тем я сильнее. Я бы не просил тебя, останься вампиры с нами, но…
Надя покачала головой.
– Переспорить вампира?
– Юля, ты не обязана этого делать.
Даниэль. Любовь моя.
Именно после его слов я и поняла, что пойду даже на вторую печать. И даже на третью. Да пусть меня хоть со всех сторон штемпельными подушечками обляпают! Я не хочу, чтобы он умер. И если для этого надо подстраховаться – так тому и быть. И пусть Мечислав говорит, что пока между нами нет любви – он просто ничего не понимает. Пусть Даниэль не любит так, как я. Пусть это как-то по-другому. Пусть он оставит меня и увлечется кем-нибудь еще. Я не стану его удерживать. А слезы не видны, если не лить их при людях.
Пусть Даниэль делает, что сам пожелает. Рисует картины, пишет стихи, гуляет по миру, соблазняет дру-гих женщин, но пусть он – ЖИВЕТ. Лишь бы жив был, остальное неважно. Больше мне ничего не на-до.
Я посмотрела Мечиславу прямо в лицо.
– Вторая Печать – это так же, как и первая?
– Почти.
– Но это не обязательно секс?
– Вовсе не обязательно, кудряшка.
– Тогда обещайте мне, что все не закончится в постели.
– Я не сделаю ничего, что могло бы быть тебе неприятно, малышка.
– В этом-то и проблема.
В зеленых глазах играли искры.
– Ты считаешь, что можешь поддаться искушению, кудряшка?
Считаешь? Да вероятность этого больше девяноста процентов. Даже зная, что рядом Надя и Даниэль – смогу ли я сопротивляться? Мечислав – это неудержимая сила секса.
– У меня плохо с математикой. Но я не желаю сделать что-нибудь такое, о чем буду жалеть.
– Я не причиню тебе никакого вреда, кудряшка. Обещаю.
Чего стоило его обещание? И чего стоила моя просьба? Ответ я знала. Три копейки. На оба вопроса.
– Тогда нам надо поторопиться. Пройдем в комнату?
– Юля, ты точно этого хочешь? – Надя таки не удержалась.
– Не хочу, но и выбора у нас нет.
– Юля…
– Да, любовь моя?
– Я тебя тоже люблю.
– Давайте поторопимся.
Мечислав встал со стула одним мягким грациозным движением и жестом пригласил меня пройти в комна-ту. Я покачала головой и также, жестом пригласила его идти вперед. Вампир не стал спорить и скользнул в дверь. И невольно залюбовалась его походкой.
Потому что нельзя быть на свете красивым таким… Старые слова приобретали новое значение рядом с ним. Красив, как бог. Ну почему, почему мы вообще встретились!? Я люблю Даниэля, в этом я не сомнева-лась. Но почему меня так тянет совсем к другому мужчине!? Тянет, несмотря на все мои попытки отвер-нуться в другую сторону!
Опомнилась я уже на диване в гостиной.
Мечислав скользнул на диван рядом со мной. Я ощутила его руки на своих плечах и подняла голову.
– У вас руки теплые.
– Они бывают теплые, когда вампир уже напился крови.
– Вы уже позавтракали? – шепнула я. Очень хотелось сказать совсем другие слова. Попросить о поцелуе, прикосновении, любви… Но я не могла этого допустить. Легко сопротивляться другим. Самой себе, своему желанию сопротивляться гораздо сложнее. И вампир отлично это знал. Его пальцы медленно заскользили по моей шее, лаская кожу, безошибочно прошлись по сонной артерии, гладя след от укуса – и я задрожа-ла.
– Смотри мне в глаза, Юленька.
Я глядела в ярко-зеленые озера. Что-то сдвинулось, распрямилось внутри меня. В мире не осталось ничего и никого. Только он и я. Его руки осторожно заключили мое лицо в чашу ладоней. Первый поцелуй был почти незаметным, робким и легким, как крылышки бабочки. Я ответила на прикосновение и пробежалась языком по его губам. Зеленые глаза распахнулись шире, и я почувствовала, что тону в них. Поцелуй стано-вился все сильнее и настойчивее. Клыки кольнули мне язык, и я ощутила резкий привкус крови. Но мне это было безразлично. Сейчас мне все было безразлично, кроме его рук, его губ, его тела… Мы тесно прижи-мались друг к другу, и мое тело откликалось на зов вампира. Я не знала, как назвать то, что росло внутри меня. Что-то теплое, живое, горячее… Я ощущала вампира рядом с собой, как ледяной, пронизывающий ветер. И этот ветер мчался вокруг меня, сквозь меня, он был во мне – и невидимый огонь во мне разгорался все сильнее и сильнее. И я ответила, как умела. Пламя рванулось вверх из моего тела, отвечая на ледяное прикосновение. Я ощущала руки вампира на своем теле, но это было второстепенно. Сейчас самыми важ-ными были метафизические ощущения. Огонь и холод кружились в нас и вокруг нас, а между нами была моя кровь. Сила вихрей все нарастала, она давила на меня, и голова кружилась все сильнее и сильнее. Я проваливалась в зеленые бездны, летела в никуда – и не могла позволить себе этого. Если я потеряю кон-троль над огнем внутри, он попросту сожжет меня. Я застонала – и услышала низкий мурлыкающий стон вампира. И это оказалось последней каплей.
Два вихря стали одинаковы. Я ощутила, когда они сравняли свою силу так отчетливо, как никогда и ниче-го не чувствовала. И они рванулись друг к другу, но уже не для смертельной схватки. Теперь они хотели слиться в одно целое. Наши губы опять встретились – и для меня все смешалось в одной круговерти. Горя-чее прикосновение чужих рук и губ, зеленые глаза, привкус крови, запах его кожи, шум моря в ушах – и над всем этим два вихря, тараном ударившие друг в друга. Волны ощущений рванулись сквозь мое тело, захва-тывая все на своем пути. Огонь и лед, жар и холод, свет и тьма – и я была и тем и другим, держала все в себе – и отдавала вампиру, и так продолжалось целую вечность. Я с трудом поняла, что все закончилось – и Мечислав отстранился от меня. Нам определенно было не до секса. Говорить я смогла только через не-сколько минут.
– Что это было?
– Это Вторая Печать, кудряшка.
– Но – так? – Я не могла выразиться яснее, но Мечислав понял.
Вампир посмотрел на меня. В глазах его еще плавал зеленый туман.
– Это действительно неожиданно. Что ты сделала, пушистик?
– Я ничего не делала. Но в первый раз все было по-другому?
– Я ожидал, что все будет, как и тогда, кудряшка. Но ты мне – ответила?
Я попыталась облечь в слова то, что возникало внутри меня. Получалось неловко и неуклюже. Для таких ощущений еще не придумали слов. А если придумали, то я их