я отказывалась. Из упрямства? Из страха? Не знаю. Но мне казалось, что наше, именно НАШЕ, время еще не пришло. Хотя моя решимость хранить целомудрие таяла с каждой минутой.
Я подробно пересказала весь наш разговор с Дюшкой. Мечислав внимательно слушал, иногда прося повторить дословно ту или иную фразу. Я старалась, как только могла. В конце разговора вампир кивнул головой.
– Это гораздо больше того, на что я рассчитывал. Ты просто умница, кудряшка. Я даже не думал, что ты сможешь договориться с Андрэ насчет меня! Надеялся только, что вы с Даниэлем сможете что-то выторговать для себя. Но для меня… Я очень признателен тебе, кудряшка. Очень…
От взгляда зеленых глаз у меня мурашки по коже побежали. Кажется, свою признатель-ность женщинам Мечислав привык выражать одним вполне определенным способом. Я быстренько перевела стрелки на деловую тему.
– Мне не нравится такое быстрое согласие Андрэ.
Выражение лица вампира тут же изменилось – и это опять напомнило мне, что не стоит ложиться с ним в постель. Если человек так быстро переключается с любви на дело, зна-чит любовь (если уместно употребление именно этого слова) для него только средство достижения цели. А я, соответственно, инструмент. И цена моя рядом с гаечным ключом и дрелью. А я хочу, чтобы меня любили не ради моей якобы силы. Хочу что-бы видели во мне – меня. Душу и разум, а не только выгоду! Вечная такая женская про-блема. Аккурат с того момента, как изобрели приданное. И какая разница, что оно из себя представляет? Сундук тряпок – или силу разума. В любом случае хотеть будут не меня, а это самое.
– В любом случае, это дает нам время до вечера.
– А я смогу найти вас за это время? И вытащить? Я вам не Никита.
– Никита?
– Ну, супергерл.
– Разумеется, нет. И тебе не надо меня вытаскивать. Вам надо не попасться самим. Ни тебе, ни Даниэлю. Сможете?
– То есть?
– Вам надо встретиться с эмиссаром Совета, кудряшка.
– И как это сделать? Бегать по всему аэродрому и спрашивать пилотов: ‘Господа, это не вы вампира привезли!? Нам поговорить надо!’
– Не говори глупостей, кудряшка!
Я всей кожей ощущала его раздражение. Этакое холодное недовольство.
– А что я могу еще сделать?
– Андрэ согласился с вашим присутствием на поединке? Так подумай головой! Легко дать тебе неверный адрес, заманить в ловушку и связать. А когда вы оба будете у него в руках – убить меня и Даниэля. На это много времени не потребуется.
– И какая у меня задача?
– Твоя задача – узнать, где будет подготовлена площадка для поединка. Куда привезут эмиссара Совета. И явиться туда вместе с Даниэлем. Андрэ верить нельзя. Запомни это раз и навсегда!
– Я запомню. А вам можно верить?
– Мы в одной лодке, кудряшка.
– Подводной и дырявой. Что-нибудь еще посоветовать можете?
– Вряд ли. У меня больше нет друзей в твоем городе. Я ранен и в плену. Вы с Даниэлем можете действовать на собственное усмотрение. Я доверяю вам наши жизни, кудряш-ка.
Почему-то меня это не вдохновило.
– Неужели нельзя было подстраховаться!? Подготовиться тщательнее!?
– Можно. Но требовались недели, если не месяцы. Вы с Даниэлем могли подождать еще пару месяцев?
– Сомневаюсь. Ладно, вопрос снят, как политически незрелый. Но остаются другие.
– Какие же, кудряшка?
Я набрала в грудь воздуха.
– Пообещайте, что ответите честно!
– Обещаю, кудряшка.
Лицо его было спокойно и серьезно. С такими лицами обычно и лгут. Но разве у меня есть выбор? Что-то я не вижу очереди, которая готова ответить на мои вопросы.
– Даниэль говорил мне об идеальном фамилиаре. И высказал предположение, что это мы с вами.
Зеленые глаза не изменили выражения. Лицо оставалось гладкой золотой маской.
– Это возможно, кудряшка.
– Что значит – возможно!? – взвилась я. Нервы не выдержали. Надо запасаться валерьян-кой. – Мы третий раз за ночь встречаемся здесь, мы творим то, что не под силу многим, если вообще не всем! А тот выброс энергии, который был между нами в прошлый раз!? Это нормально?!
Вампиру моя истерика была до известного места. Интересно, сколько он истерик видел за свою… смерть?
– Это ненормально. Даниэль прав в одном, кудряшка. То, что делаем мы с тобой – это почти невероятно. Такое встречается у одного вампира из тысячи, если не еще реже.
– Тебе было бы приятно быть моим идеальным фамилиаром, кудряшка?
Теперь в зеленых глазах плясали странные искорки. Но я ответила, ни минуты не разду-мывая и совершенно честно. Сейчас было не время и не место для словесной эквилибри-стики.
– Меня это пугает. Даниэль описал это так, что я почти лишаюсь своей индивидуально-сти и становлюсь вашим продолжением. Я не хочу. Мне и моя голова хороша.
– Ты ничего не лишаешься. Просто делишь свою сущность на двоих, как и мою лич-ность.
– Учитывая, что вы немного старше меня, моя личность не котируется аль-пари.
– А тебе хотелось бы связаться с ровесником? Но ты не проживешь столько же, сколько и я, кудряшка. Люди очень хрупкие создания.
– Вампиры тоже уязвимы.
– Только когда на нас охотятся другие вампиры. Мы умеем защищаться от тех, кто нам угрожает.
Я обнаружила, что наш разговор свернул куда-то не в ту степь. Сейчас я начну говорить про того вампира, которого сама прикончила, Мечислав что-нибудь возразит, за ним не заржавеет. И в итоге я не получу ответа на свои вопросы. Нет, так дело не пойдет. Я тряхнула головой.
– Вы мне не ответили. Как вы можете объяснить то, что происходит между нами?!
– Двумя способами. Первый – ты становишься моим идеальным фамилиаром. Медленно, верно и печально. Хотя это скорее объяснение Даниэля. Он у нас романтик. Мечтает най-ти свою вторую половинку. А такое вряд ли возможно.
– А второй?
– Второй проще. Ты просто очень сильная и талантливая. Ты и сама не знаешь, насколь-ко редок твой дар, кудряшка. Таких как ты – единицы. И среди вампиров о них просто легенды ходят.
– Это мне льстит.
– Это плохая лесть. Потому что мифы – не замена реальной информации. Ты не знаешь, как проявляется твой талант, но и я не знаю. Мои знания и умения ничтожны по сравне-нию с тем, что нам нужно. А если мы хотим выжить, нам предстоит действовать вместе. И потребуется долгая работа, чтобы хоть что-то знать наверняка.
– Будем надеяться, что нам не придется работать вместе, – от всей души вырвалось у ме-ня.
– Тебе так хочется, чтобы я умер? Ты будешь тосковать по мне, кудряшка.
Вампир подловил меня на слове. И солгать ему теперь не получилось бы. Оставалось признаться. Но по-своему.
– Я не хочу, чтобы вы умирали, но я и не хочу общаться с вами. Для меня достаточно знать, что вы живы и здоровы… где-нибудь в районе северного полюса. Или южного. В общем, от меня подальше.
– И почему же, кудряшка?
Зеленые глаза казались удивленными. Я даже и не подумала скрывать свои мысли и чувства.
– Боюсь сойти с ума от неудовлетворенного желания.
– А ты поддайся ему, кудряшка, – наверное, таким голосом змей искушал Еву. И я ее очень хорошо понимала. На такой голос женщины ловятся лучше, чем караси на удочку. – Тебя никто не насилует и не принуждает. Но почему бы не уступить себе?
– Потому что я вас не люблю, – отрезала я. – Тем и все сказано.
В зеленых глазах плескалось удивление.
– И это для тебя так важно, кудряшка? Я тебе не верю. Прости. В моей жизни были ты-сячи и тысячи женщин. Кто-то любил меня, кто-то просто искал себе любовника. У них были свои мотивы, но все наши ночи были приятны для нас обоих. Я не клянусь любить тебя до гроба, пушистик, но то, что я тебе предлагаю, способно доставить не меньше удо-вольствия, чем самые страстные клятвы. Почему бы просто не согласиться? Или ты бу-дешь уверять меня, что любишь нашего Даниэля? Любишь так, что будешь хранить ему верность до смерти?
Я ненадолго задумалась. Люблю? Или думаю, что люблю? Что тут скажешь? Любовь – это чертовски странное чувство. Но перепутать его с воспалением легких невозможно. Хотя симптомы и очень схожи.
– Я не могу сейчас ничего сказать про верность до смерти, но одно – точно, – наконец сформулировала я. – Я считаю, что Даниэль – и есть моя вторая половинка. То, что у нас с вами проходит через какие-то ритуалы, с ним сформировалось просто так – по жела-нию. Мы с ним чертовски близки, по-другому и не скажешь. Он видит меня без при-крас, а я люблю его со всеми слабостями и недостатками. К вам меня тянет. К нему я испытываю такую нежность, что сердце рвется. Если это и не любовь, то что-то очень на нее похожее.
– Но точно определить ты не можешь?
– А кто мог определить точно? Ромео и Джульетта? Тогда взрослели раньше. Я не могу сказать ничего точно, но может это и есть главное доказательство? Если настолько не уверен в себе, что боишься сглазить… и в то же время готов пойти на все, лишь бы лю-бимый человек остался жив…
– Даниэль – вампир.
– Он больше человек, чем вы. И вообще, он – Художник. И это в нем главное.
– И ты хочешь, чтобы он остался жив?
Вопрос меня насторожил. Очень. И я ответила с максимальным цинизмом.
– Этого я хочу в любом случае. Если хотите – это обязательное условие нашего дальней-шего сотрудничества.
Мечислав приподнял одну бровь.
– Я тебя не понимаю, кудряшка.
– И что же вам непонятно?
– Даниэль по сути дела втянул тебя в неприятности, предложил тебя – мне, как выкуп за свою жизнь и свободу. И ты не злишься на него? Мне бы ты такого не простила. Ты вообще злопамятное существо, как мне кажется.
– Так не только кажется, – вынужденно согласилась я. – Очень злопамятное существо. И даже мстительное. И что дальше?
– Не желаешь объяснить мне причины своего добродушия? Мне казалось, подлость убивает любовь.
У меня на миг аж дыхание захватило. Сволочь! Что он себе позволяет!? Даниэль же то-гда не знал меня… Он ничего не знал. Нельзя судить его за это, нельзя! Кто из нас не использует знакомых в своих целях? Я внутренне собралась. Ну погоди ж ты у меня!
– Только если вы пообещаете честно ответить мне на один вопрос.
– Обещаю, кудряшка.
– Честное вампирское?
– Честное вампирское.
Верилось с трудом, но я кивнула. Ладно, правду я тебе скажу. Но только половину и вперемешку с предположениями. И никак иначе. Гад!
– Дело в том, что Даниэль – художник от Бога. Хотя я в Бога и не верю. Он – своего рода гений. А гениям не место на полях сражений. Пусть даже таких полях, как здесь. Он дол-жен творить. И прощаю я по большому счету, за все его выходки, не вампира, а его та-лант. Потому что считаю, что настоящий талант не видит мелочей вокруг себя. И тем бо-лее не обратит внимания на мои чувства.
