бросить в вас банку с маринованным чесно-ком, но могу и что-нибудь другое…

Я не слишком заинтересовалась. Скорее тянула время. Рассвет их застанет – и пеплом он станет. Са-мое то для этого мерзавца! Но из-за двери опять раздался смех.

– Невероятная наглость! Вы ничего не знаете, но готовы спорить со мной! СО МНОЙ!

– Со мною, самим балдою, – передразнила я. – Александр Сергеевич Пушкин, что ж ты с нами не живешь! Пропиши ты нам частушки, чтобы пела молодежь! Это МОЯ подруга! И она вас не выбирала! Вы укусили ее и изнасиловали! И я готова спорить за ее право на выбор! Что-то мне подсказывает, что она не будет в восторге от клыков и посмертной или пожизненной анемии!

Опять смех. Блин! Как меня достал этот смешливый зубастик! Клещи и напильник мне! Вот так лю-ди и становятся дантистами!

– Вы не знаете, во что ввязываетесь.

– Так объясните мне! Я и так отлично знаю, что вы сильнее меня. И что? Даже медведь сильнее ме-ня, но у людей есть ружья! Я вовсе не собираюсь уступать из-за такой мелочи!

– Вы действительно хотите объяснений?

– Если вы меня при этом не покусаете.

Нервы были на пределе. Я сама бы сейчас кого-нибудь покусала, лишь бы успокоиться!

– Хорошо же. Сегодня ваша подруга останется с вами. А завтра я жду вас в «Волчьей схватке». В полночь. И лучше вам прийти вместе с подругой.

Теперь в голосе слышалась скрытая угроза. Но я не могла сдаться просто так.

– Вы ее не тронете?

– Довольно! Завтра в полночь я жду вас. Вам будет оставлен столик.

– Вы ее не тронете?

– Я не сделаю ей ничего дурного!

– У нас могут быть разные представления о плохом и хорошем!

– Вы начинаете злить меня!

Голос резанул меня словно ножом по внутренностям. Я дернулась от боли и едва не вскрикнула. Да что же это такое!? Аппендицит, что ли!? Но я не сдамся!

– Вы меня уже давно разозлили!

– Да. – Слово скользнуло по мне, словно медуза – мокрое, холодное, склизкое и обжигающее кожу. – Но тогда я еще не злился на вас! Не вызывайте мое неудовольствие! Я попробовала засмеяться. Не получилось. Пришлось имитировать кашель.

– И чем же мне грозит ваше неудовольствие? Учтите, каждый, кто меня укусит, рано или поздно помрет от несварения желудка! Я специально чеснока наемся! Из-за двери раздался смех.

– Я не убью вас, Юля. Вы меня развлекаете. А это дорогого стоит. Но если вы не придете завтра, я буду наводить справки о вашей семье. У вас есть отец? Мать? Братья или сестры?

Я похолодела. Вот теперь мне стало страшно. Мама! Дедушка! И я попыталась уйти от этой темы.

– Я приду вооруженной!

– Вы придете с подругой.

– У меня нет выбора?

– Нет, – подтвердил вампир.

– До встречи, – вздохнула я.

– До встречи.

В голосе слышались нотки угрозы. Но было там и что-то еще. Любопытство? Насмешка? Легкое презрение? Снисходительность? Похоже на то. Тем лучше. Недооценивайте меня, недооценивайте! Я не стану возражать. Кстати, а где можно приобрести фонарик дневного света? А еще осиновые колья, свя-тую воду и чесночную эссенцию?

Когда я вернулась в дом, Катя сидела в кресле с выпученными глазами и вертелась во все стороны. Но, заметив меня, тут же успокоилась и вопросительно посмотрела мне в глаза. Я присела рядом на ко-вер. То есть опустилась. Ноги как-то плохо держали. Дрожали и норовили подломиться во всех суставах сразу.

– Кать, ты прости, но пока я тебя развязывать не буду. Лучше послушай. Высокий, светловолосый, голубоглазый, отличная фигура и наглая ухмылка. Он? Зовут – Андрэ. Кивни головой, если это он. Катька бешено закивала.

– Полегче, голова отвалится. Так вот, познакомилась я с твоим Андрэ. Катя протестующе замычала, и я поправилась.

– Извини. Не твоим. Но клыкастым. И очень наглым. Если бы я его впустила сюда, здесь уже было бы две укушенных девушки. Не хочешь спросить, как он нас нашел? А я все равно расскажу. Ты спала, а во сне рассказала ему, где ты находишься. Я услышала твои слова. Потом попыталась разбудить тебя, но у меня ни хрена не получилось. Протестуешь против хрена? Извини, но факт остается фактом. Тебя было не разбудить. И я решила связать тебя. Я бы обошлась просто лейкопластырем, но ты сорвала бы его и пригласила этого типа внутрь. Извини, но мне не нравится, когда меня кусают. Мы сперва просто побеседовали у входной двери, а когда он понял, что внутрь я его не пущу, попытался загипнотизиро-вать меня. Знаешь, не самое лучшее ощущение. И я едва не поддалась.

Меня всю передернуло при воспоминании о голубых глазах. Как-то невесело было думать, что еще немного – и я бы сдалась. Если бы не подушечка с иголками…

– В общем, мне удалось справиться, но на него я больше не смотрела. Мы поговорили через дверь, потом он пригрозил ее выломать и вытащить нас, конечно, не сам, а с подручными средствами в виде парочки отморозков. Я пообещала позвонить в полицию и на телевидение, в программу «Сверхъестест-венные явления», и вообще, куда только смогу. Ну и рассказать о нем. И о его милой деятельности. Уг-роза подействовала, и он оставил мысль о подкреплении, но принялся за меня всерьез. Потом мы обме-нялись еще парочкой любезностей, и он пригласил нас в свой клуб. Если «Волчья схватка» – это его клуб. Завтра нас ждут там в полночь. Я думаю, что ты не будешь возражать против тихой милой вече-ринки? Судя по Катиному лицу – она очень даже возражала. Я попыталась объяснить.

– Кать, даже если я свяжу тебя, если упрячу в бронированный сейф и если приставлю взвод комман-дос для охраны – это не поможет. Веревки перережут, сейф вскроют, а коммандос еще и ковриком по-ложат, чтобы этот тип не испачкал башмаков. И нам это не поможет. И даже если ты до завтра улетишь в Америку – тоже. Мы еще не представляем, с чем столкнулись, поэтому лучший вариант – разведка. А за отсутствием выбора – разведка боем. Мы же не знаем о них ничего! А если тебя и в Америке доста-нут? Мальчик выглядел очень решительно. Катя смотрела на меня с ужасом. Я устало опустила глаза.

– Как бы я к нему не относилась, но это крайне серьезный тип. Если его недооценить, двумя живы-ми девушками на земле станет меньше. А мертвыми – больше. Ты хочешь стать вампиром? Катька остервенело замотала головой.

– Вот и я не хочу. Но давай смотреть на себя критично. Ты да я – две девчонки-студентки. По анг-лийским меркам мы даже несовершеннолетние. Сколько у нас шансов сцепиться с существом, которое гораздо старше, опытнее и страшнее нас? Ну, то есть мы уже сцепились, но сколько у нас шансов побе-дить? Может я и не самый слабый человек в этом мире, может, я и смогла бы выиграть у многих, но мы живем не в сказке. Надо трезво оценивать свои силы. Мне удалось заинтересовать этого вампира. По-четная капитуляция на наших условиях даст нам время. И мы сможем набраться сил и знаний. Не нра-вится? Сочувствую. Но лучшего варианта все равно не будет. И еще… Знаешь, Катя, придется тебе так пролежать до рассвета. Подруга забилась и замычала. Я резко вскинула голову.

– Протестуешь!? Не хочешь!? Ноги затекут?! Катя ожесточенно закивала.

– А придется! Придется, черт возьми! Если ты думаешь, что я буду рисковать своей шкурой ради твоих удобств – ты жестоко ошибаешься! По-хорошему, мне не стоило бы влезать во все это! Надо было послать тебя к черту, как только ты позвонила! Предложить принять валерьянки – и пойти посмотреть телик! Ночью он опять навестил бы тебя, трахнул и укусил, но какое это имеет значение!? Никакого! Меня бы это не коснулось! – окончательно сорвалась я с резьбы. – А теперь я ввязалась в какую-то чер-товщину и попросту не знаю, куда мне лезть, чтобы это исправить! Свары с вампиром вряд ли могут хорошо кончиться! Особенно если я не хочу ни служить кормежкой, ни сверкать клыками! Всю жизнь мечтала, блин! А теперь ты просишь меня развязать тебя и подвергнуть нашу жизнь опасности!? Да-да, именно жизнь! До рассвета, солнце мое, ты просидишь, упакованная, как ливерная колбаса! Потом я развяжу тебя и помогу размять руки и ноги. Кстати, уже два часа ночи. Так что еще часа четыре ты пе-ретерпишь! Или я развязываю тебя, выкидываю за дверь – и вали на все четыре стороны! Это не я втя-нула тебя! Это ты попросила у меня помощи и защиты! Я дала их тебе, но при этом подставила свою семью! А моя семья для меня дороже сорока таких как ты! Для меня теперь существуют только три ви-да отношений! Веди меня, следуй за мной или убирайся! Ты не можешь сделать первого и не хочешь третьего. Поэтому веду я! И будь любезна слушаться! Ясно? Катя закивала головой. Я перевела дух.

– Ну, вот и отлично. Прости, но рот я тебе тоже оставлю заклеенным. Приглашения вполне доста-точно, чтобы Андрэ вошел в наш дом, как в свой. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хо-чешь спросить – какими? А вот такими! Нам просто перервут глотки. Так что прости за неудобства. Мне вовсе не хочется разбираться накоротке с этим монстром. Я попробовала свернуться клубком прямо на ковре.

– Кать, не буди меня, хорошо? Только когда рассветет.

Я медленно стянула на себя одеяло и так же медленно завернулась в него. Каждое движение было невероятно тяжелым, словно этот припадок злости вымотал меня до конца.

– Завтра утром мы не пойдем в институт. У нас будет большая культурная программа.

Мои глаза закрылись сами по себе. И под веками была чернильная мгла, пронизанная бледно-голубыми всполохами. Глава 3 В которой сходят с ума уже вампиры. От злости.

– Уууууууу!!! УУУУУУ!!! УУУУУУУУУУУУУУУ!!!

Что это!? Паровоз!? Пароход? Я с трудом выплывала из сна. Я лежала на ковре, с головой завернув-шись в одеяло. Камин давно потух и последние угольки покрылись серым пеплом. Катя вертелась на кресле и мычала. Ее-то мычание я и приняла за паровоз. А почему она на кресле? И где мы? Что вообще происходит!? События этой ночи медленно всплывали в голове. Я застонала и попыталась встать на но-ги. Получилось. Я подошла к окну и отдернула шторы. За окном пробивался серый рассвет. Отлично. Я с трудом подошла к креслу и отодрала пластырь. Катя взвыла.

– Юлька! Черт бы тебя побрал!!!

– Обязательно, – согласилась я. – К нему мы сегодня и идем.

Это мгновенно сбило с подруги все бешенство. В голубых глазах заплескался ужас.

– Юля, ты всерьез?

– Да.

– Юля, я не пойду!

Я молча продолжала распутывать узлы. Пальцы плохо слушались, но веревка поддавалась. Катя про-должала качать права. Да, раньше я