позволяя жидкости даже коснуться губ. И сморщилась, сплюнула.
– Граф, какая гадость! Что это за помои?! Это вино в рот не возьмешь, оно кислое!
Джес пожал плечами.
– Омерзительная кислятина! – вскочив с кровати, топнула ножкой Анелия. – Да вы сами попробуйте! – Сделала пару шагов к графу. – Дайте мне маску, я надену. Вот, убедитесь сами, какой гадостью меня поите… У нас такое даже слугам на стол не ставят!
Анелия протянула Джесу кубок, забрала маску и принялась пристраивать ее.
Наблюдая, как она возится с завязками, Джес рассеянно сделал глоток. Потом второй. Нормальное вино. Чуть кислит, да, и запах какой-то странный…
Анелия что-то слишком долго возится с маской. Джес хотел поторопить ее, но вдруг обнаружил, что не может вдохнуть. Издал какой-то клокочущий звук, дернулся… поздно. Все было поздно.
Принцесса развернулась – и посмотрела на графа. Ведьма не гарантировала мгновенной смерти. Но в течение ближайших десяти минут он умрет.
Граф хрипел, царапая ногтями горло, выгибался на полу… Его словно сжигало изнутри невидимое пламя. Все горело, болело, заходилось в бешеном беге сердце, не хватало воздуха, мышцы сводило спазмами, хотелось кричать от боли, но сквозь сведенное судорогой горло прорывались только слабые стоны.
Джесу казалось, что он оглушительно кричит, но даже Анелия его почти не слышала.
Принцесса огляделась.
Да, соплюшка. Но за год жизни в постоянном страхе, сейчас, когда страхи стали реальностью, она уже почти не боялась.
Так. Маска… убрать в карман, вдруг пригодится? Плащ… возьмем графский, который он так небрежно бросил на стул. Цвет не самый лучший, ну да ладно. Деньги… деньги ей очень нужны, но не обшаривать же его карманы… при одной мысли о том, что надо прикоснуться к умирающему, Анелию замутило.
Она осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор.
Никого.
Альдонай, помоги…
Эдоард прогуливался по парку. Позднее, вспоминая этот день, он скажет, что ничего не чувствовал. Не ныло, не давило, не предвещало, ни-че-го.
Ричард был с отцом на прогулке, как и его величество, предполагая, что предложение сегодня делать не придется. Эдоард почти не сомневался в правдивости письма. Да, можно многое придумать. Но… должны быть хоть какие-то основания.
Кому выгодно расстроить брак с Анелией?
Ивернее? Да, возможно. Но в любом случае на Лидии Рик не женится. Не нужна ему такая жена.
Эдоард был неглуп и оценил девушку по достоинству. Умна. Определенно умна. И не привыкла скрывать свой ум, не привыкла искать компромиссы – разве только с отцом. Но Бернард свою дочь любит, балует и многое ей позволяет. А женщина, которая умнее своего супруга, но недостаточно умна, чтобы это скрывать… нет, счастливого брака не получится. Вообще брака не получится.
Разве что с клиническим подкаблучником. Но Ричард вовсе не таков. Ему нужна жена, которая будет смотреть на него снизу вверх. Или хотя бы любить и не действовать за его спиной. Ему нужна такая, как Джессимин.
Лидия же…
Вскоре после брака она захочет того же, к чему привыкла у отца. Дела и самостоятельности, хотя бы относительной. А кто ей даст? Первое дело королевы – наследник. Рика она не любит, он не любит ее, начнутся стычки, скандалы, в которых будут правы оба и виноваты оба. Как это ни печально.
Кто окажется крайним? Королевство.
И с Ивернеей дружбы не получится, чего уж там. Бернард дочку любит, братья сестру тоже любят, увидят, что она несчастна, – и начнется. Одно, другое… Второй Авестер? Перебьемся.
Лучше уж протянуть руку Гардвейгу. Да, придется подождать пару лет. Но его вторую дочь можно забрать сюда. И Рик будет приучать невесту к себе. Гардвейг пойдет на это, ему тоже выгодно.
Если бы Анелия не загуляла!
Эдоард жестом подозвал к себе придворного. Спросил о какой-то ерунде и выслушал угодливый ответ.
Взглянул на солнце.
Скоро полдень.
Анелии как Мальдоная ворожила. А если точнее – Эдоард постарался, чтобы в этой части дворца было как можно меньше народу. Плотно завернувшись в зеленый плащ и набросив на голову капюшон, принцесса стремительно шла по коридорам, пытаясь вспомнить дорогу, которой ее вел Джес.
– Ваше высочество?
Анелия вскинула брови. Кажется… да, этого человека она знала.
– Барон Рейнольдс!
Мужчина поклонился:
– К вашим услугам, ваше высочество.
Несколько секунд Анелия раздумывала. А потом улыбнулась, мило и очаровательно.
– Проводите меня к выходу, барон.
Тарни Рейнольдс снова поклонился.
На прогулку он не попал по очень простой причине. Слуга, мерзавец, не разбудил его вовремя. А присоединяться сейчас… можно, но надо осторожно.
Тарни это и планировал, но раз уж подвернулась Анелия… почему бы и не оказать услугу принцессе, о которой даже кошки на крыше знают, что она станет королевой? А потом она может мягко повлиять на мужа… Тарни понимал, что любой королеве нужна своя партия при дворе. И почему бы не он? Почему бы и не послужить кормящей руке?
Ведя Анелию к ближайшему выходу из дворца, по дороге он пытался ненавязчиво ее расспросить, что случилось, почему она здесь одна, почему на ней плащ с чужого плеча, что да как…
Внутренне Анелию трясло от страха, но барону она отвечала спокойно.
Плащ знакомый одолжил. А тайком приехала во дворец потому, что получила письмо от одной из придворных дам. Якобы у Ричарда… кто-то есть.
Вранье? Помилуйте, она и сама это понимает. Но не приехать не могла. Втайне от отца, он, наверное, ужасно разгневается…
– Барон, вы ведь промолчите, правда? Вы не станете компрометировать даму?.. Я в вас и не сомневалась, вы такой милый… вы настоящий мужчина.
Тарни распускал хвост и поддерживал принцессу под локоток. Довел до ворот, усадил в карету – и даже помахал ручкой на прощанье.
Анелия откинулась на подушки, сосредоточенно размышляя. У нее есть пара минут все обдумать.
Если отец разрешил с ней это проделать – в резиденцию возвращаться нельзя. Он выдаст ее Эдоарду. Тем более после смерти графа Иртона. Анелия не знала, как действует яд старой ведьмы, но сильно подозревала, что графа не спасут. А он племянник Эдоарда. Подводя итоги – она не девушка, она убийца, на нее будут охотиться и защитить ее некому.
Надо бежать. Как можно быстрее и дальше.
А куда именно?
Бежать надо по-умному, а у нее ни денег, ни даже расчески с собой нет.
Видимо, адреналин обострил умственные способности Анелии, потому что рассуждала она вполне здраво. Сейчас ей надо ехать куда-то, где можно заложить украшения, и в порт. Уехать, уехать отсюда! Как можно скорее! И как можно дальше!
В Авестер, Эльвану… да хоть и в Ханганат! Куда корабль будет! А там…
Не будет Анелии Уэльстерской. Будет вдова Анелия Авельс. Хотя бы. Лэйра из небогатых. Совсем небогатых. А там… новая жизнь, можно выйти замуж… Анелия заскрипела зубами.
Лонс, будь ты проклят!!! Все из-за тебя, если бы не ты!!!
Анелия и думать забыла, что сама фактически соблазнила мужчину, чтобы похвастаться перед сестрами. Забыла, что он-то ее любил. Что его едва не убили из-за нее же, и что она фактически приговорила его к смерти. Лонс стал для нее врагом номер один, даром что умер.
Итак, где бы заложить драгоценности…
Анелия стукнула в стенку кареты и приказала кучеру отвезти ее в ювелирную лавку.
Спустя полчаса Анелия уже входила в нее, чуть пригнувшись, чтобы не удариться о низкий дверной косяк. Ювелиром оказался престарелый эввир. Анелия подумала – и выложила на прилавок ожерелье. Кольца и серьги она пока оставит. Мало ли что…
– Сколько вы мне за него дадите?
Эввир посмотрел на девушку в плаще с чужого плеча. Подумал. И предложил грабительски малую сумму. Анелия торговаться не умела, но нужда творит чудеса. И призрак плахи за спиной – тоже…
Спустя двадцать минут шумной торговли, сопровождавшейся призывами в свидетели Альдоная и всех эввирских богов, у Анелии была в кошельке не то чтобы приличная, но вполне сносная сумма. Которой ей должно было хватить на дорогу до Авестера и даже на пару месяцев скромной жизни. Очень скромной.
Но выбирать не приходилось.
Кричать Джес не мог, только хрипеть. А дохрипеться до докуторусов за толстой каменной стеной и двумя дверями было нереально. Но скорченное в судорогах тело с силой выгнулось и распрямилось. Ноги ударили по ножке столика.
Да будут восславлены жуки-древоточцы. Дерево не выдержало, и на пол обрушилась тяжелая мраморная столешница. Грохнулась, разлетелась на осколки… шум был такой – мертвых поднять хватило бы.
Люди в соседней комнате насторожились. Один решился выглянуть в коридор – никого… Но все-таки Лиля зря сердилась на докторусов. Заметив, что дверь чуть приоткрыта – Анелия была невнимательна и закрыла ее неплотно, докторус подошел, прильнул к щели глазом… А через несколько секунд, осознав, что именно видит, уже орал на весь коридор, призывая помощь.
Повезло Джесу и в том, что среди докторусов и повитух находился Тахир дин Дашшар. Как-никак в Ханганате такие проверки в порядке вещей.
Тахир примчался на вопль, увидел корчащегося на полу графа Иртона, увидел разбитый кувшин, кубок, винные лужицы на полу – и понял если не все, то многое.
– Граф отравлен! – рявкнул он. – Помогите!!!
Два докторуса подняли тяжелое, корчащееся тело, перенесли на кровать, повернули набок – и один принялся разжимать сведенные судорогой челюсти Джеса. Тахир обнюхал лужицу на полу, смочил в вине палец, но лизнуть не решился. Судя по виду графа – яд впитывается уже через слизистую.
«Лилиан Иртон, спасибо тебе… я, по крайней мере, знаю, как бороться. Но тут многое зависит от яда, от дозы. От времени…»
Тахир распоряжался уверенно и спокойно. И докторусы слушались, понимая, что с них спросят за все до последнего чиха, а вот с подданного Ханганата, может, и взятки будут гладки. Делали, как он сказал. И точка.
Разжать зубы, пощекотать пером дыхательное горло, чтобы вызвать рвоту… так, рвота необильна, воды ему, воды. И слабительное обязательно. Но сначала промыть желудок, а потом вывести ту часть яда, которая всосалась в кишечник.
Не знал Тахир об аконите. Не знал. И о некоторых приятных добавках вроде солей мышьяка. И еще о нескольких травах.
Но какая разница? Он врач и борется за жизнь пациента.
У Лили тоже не было никаких дурных предчувствий. Она в момент убийства была у Августа и делилась с ним новостями.
– Сегодня проверила свой дом моды. Здание почти готово, крышу
