этом его можно ловить. А Ричард ему доверяет. – Ты уже что-то придумал? Альтрес опять кивнул: – Да. Пару зимних месяцев я дам Анельке на женские хитрости. А если у нее ничего не получится, есть у меня идея. – Изложи. Альтрес ухмыльнулся, глядя в глаза брата, и тихо заговорил. Мужчины готовили свой план. Из Уэльстера Ричард должен был уехать уже женихом Анелии. И никак иначе. Пожар в бардаке во время потопа? Лиля так это и назвала бы. И даже хуже. Но материться графине было нельзя. Миранда тут же переймет «полезные» словечки. И Лонс смотреть будет с укоризной. Шевалье Авельс быстро прижился в доме и стал кем-то вроде личного секретаря Лилиан Иртон. Запиши, прикажи, уточни. Лонс, как правильно то, это, пятое и десятое? Лонс записывал, распоряжался, не отказывал в справках и мудро держал при себе свое мнение о странностях Лилиан Иртон. Что от него и требовалось. Спустя пару дней Лиля поняла, зачем бизнесмены держат секретарей. В каких-то случаях Лонс был просто незаменим. Вот как сейчас. Когда по Ирте поднялись два корабля и на берег хлынула толпа народу. То есть толпа – это Лиля погорячилась. Просто отвыкла она в своей глуши от массовок. А тут… Хельке Лейтц с семьей. Черноволосые и черноглазые – жена? Дети? А, нет. Вроде бы он не женат. Племянники? Но что здесь делает ювелир? Али и Омар. Улыбающиеся. И Али вообще не хромает. Лиля – ты молодец! Ты все сделала правильно! И это в таких гнусных условиях. Гордись! Рядом с ними какой-то седобородый старик с мелкой зверушкой на плече. И вторая такая же выглядывает из складок одежды. Где-то Лиля таких видела. Кажется… Ладно! Потом! И весьма важного вида вельможа, который вежливо кланяется: – Ваше сиятельство, позвольте представиться. Я шевалье Ганц Тримейн, полномочный представитель его величества Эдоарда Восьмого. Мэр Альтвера, барон Торий Авермаль, сказал, что вы нуждались в моем визите? О том, что его послал король, шевалье решил пока умолчать. Зачем давать кому-то лишнюю информацию? Лиля улыбнулась. Склонила голову в легком поклоне и чуть похвалила себя. Не зря все эти дни тренировалась на Лонсе. Поклон неглубокий, точнее наклон головы, но все же чуть глубже, чем Лонсу, как-никак королевский представитель. – Я рада видеть вас в замке Иртон, шевалье. Надеюсь, ваше путешествие было благополучным? – Я проделал долгий путь. И был бы рад небольшому отдыху. – Шевалье Авельс. Прошу вас. Лиля бросила взгляд на Лонса. Тот все понял правильно и слегка поклонился. Почти как равный – равному. – Шевалье Лонс Авельс, с вашего позволения. Разрешите проводить вас в замок? У нас, конечно, не слишком уютно, но мы сможем найти для вас покои. – Не слишком уютно? Почему вдруг? Это родовое поместье графов Иртон. – Да, но сам граф появлялся здесь раз в три-четыре месяца. Зато назначил вороватого управляющего. Дальнейшего диалога Лиля уже не слушала. Но в Лонсе была уверена. Сейчас он распишет жизнь в Иртоне самыми черными красками, хоть гуталин производи. Еще и Эмме шепнет, что надо говорить. И будет прав. Перед всякими чиновниками лучше прибедняться. Однозначно. А сама она повернулась к Али. Раскланялась, как положено. Сами же научили. Руки к груди, почтительный поклон, глаза смотрят в землю – знак доверия. – Да будут легки ваши ноги, быстры ваши кони, прекрасны ваши жены. Что привело вас в мой скромный дом, друзья? Али улыбался. Белые зубы блестели в темной бороде. И Омар не отставал от него.

– Пусть ваш свет, госпожа, как и раньше, озаряет все вокруг, а там, где ступит ваша нога, распускаются белые розы. Мы прибыли сюда волей судьбы, несомненно доброй и благоволящей нам. Определенно у Али опыта было больше. Лиля в его словесных наворотах запуталась минуты через три. Али заметил это, оборвал речь и улыбнулся: – Рад видеть вас, графиня. Посмотрите – я не хромаю. – Я с удовольствием осмотрю вашу ногу. Надо же прощупать, ровно ли срослась кость, – улыбнулась Лиля. – Хотя и так не сомневаюсь. Вы пьете молоко? – С недавних пор только его и пью. Увы, вино с ним идет не очень хорошо… Лиля усмехнулась. Не очень хорошо? Это еще мягко сказано. Она помнила, как однажды выпила дома кружку парного молока, а потом отправилась на вечеринку. Где выпила рюмку вина. Она заблевала все. Ее рвало всю ночь. И часть утра. Вино и молоко? Убейте сразу! – Но я прибыл не только за тем, чтобы пожаловаться на жизнь. Знакомьтесь. Тахир Джиаман дин Дашшар. Седобородый со зверюшками приблизился и отвесил почтительный поклон. Лиля ответила таким же. Да, она графиня. Но это – друзья. И в их культуре женщина все-таки не равна мужчине. То, что они с ней почти на равных, и так большое достижение. – Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон. Графиня Иртон. Я рада нашему знакомству. – Ваше сиятельство, прослышав о вашем искусстве, я решил проделать этот путь, чтобы познакомиться с вами. – Моем искусстве? – Вы вылечили Али сломанную ногу. Я не смог бы это сделать так, чтобы он не хромал. Лиля вздохнула. Глубоко. – А вы – докторус? – Я посвятил свою жизнь искусству исцеления, если на то будет воля Звездной Кобылицы, посвящу этому и остаток своих дней. Местный врач? Отлично! Авиценной будешь. – Полагаю, нам найдется о чем поговорить, – решила Лиля. – Буду рада, если вы погостите под кровом моего замка, господа. Али покачал головой. Смысл ответной речи состоял в том, что он бы – за! И всеми четырьмя! Но скоро начнется сезон штормов, собственно уже. А раз с него сняли гипс, и все будет отлично, то он останется только на ночь. А потом домой. А то распояшутся без хозяйского глаза. Но весной он с удовольствием приедет. Лиля закивала. Она тоже была за. И всячески дала понять, что рада будет приезду уважаемого Али весной. И окажет все возможное гостеприимство. А целитель? Целитель погостил бы до весны, если госпожа… Госпожа не возражала. Она была – за!!! С диким и радостным визгом. Местный целитель! С Востока, то есть из Ханганата! Сейчас она даже подойти к раненым боится. Мало ли что, и так выдает себя каждым чихом. А с целителем, если договориться… Порадовали Лилю и привезенные вещи. То есть ее покупки. Часть Торий Авермаль отправил по суше, но остальное погрузил на корабли. В том числе и клетки с почтовыми голубями. И это было отлично. Осталось все распихать, и вперед. Работать, работать и еще раз работать. И кстати… Раскланявшись еще раз с Али и Омаром, Лиля уделила внимание и Хельке: – Что случилось? Почему вы здесь, мастер? Рассказ эввира заставил Лилю задуматься. – Разумеется, я дам вам кров и убежище. И буду рада вас видеть. Но тогда перед нами встает серьезная проблема. Как сбыть то, что мы будем делать? Глаза эввира были живыми и умными. – Госпожа, если все правильно поставить, люди будут приплывать в Иртон. – Угу. Мастер, мы с вами об этом еще поговорим. Хорошо? А пока вам нужно устроиться, отдохнуть с дороги, а мне еще поговорить с королевским представителем. – Госпожа графиня, вы бы с ним поосторожнее… – Но я же сама просила. – Да. И барон Авермаль даже отписал ближайшему. Но это другой. Этот прибыл из столицы, на военном корабле, специально чтобы отправиться в Иртон. – Когда? Хельке назвал дату, и Лиля задумалась. По всем прикидкам Тарис Брок и ее папаня тут ни при чем. А кто тогда? Это не ради убийцы, факт. Но ради кого?! – Благодарю, Хельке, я буду очень осторожна. Прошу всех в замок. – Ваше сиятельство! Али окликнул ее, заставив обернуться. Рядом с ним стояло… стоял… Лиля не могла сказать, что обожала лошадей. Но в этого коня – она как-то сразу поняла, что это жеребец, – нельзя было не влюбиться. Огненно-рыжая шерсть, длинный черный хвост, черная грива, огромные лиловые глаза. Тонкие сухие ноги, изящная линия крупа, сухая небольшая голова. Он был красив. И отлично знал об этом. – Это аварский жеребец. – В голосе Али послышалась гордость. – Мы никому и никогда не продаем кобылиц, поэтому они рождаются только в Ханганате. Его зовут Лидарх, что означает «Дитя огня». И я хотел подарить его вам. Лиля едва не села, где стояла. – Но… – Это самое ценное, что есть у нашего народа. И самое малое, чем я могу отплатить за спасение жизни. Взглянув в решительные глаза Али, Лиля поняла – не отступит. И сдалась. – Я благодарю за подарок и с радостью принимаю его. Это дар, достойный короля. – Королевы… – тихо шепнул Омар. Лиля послала ему улыбку. И сосредоточилась на коне. Робко подошла. В кармане, хвала богам, завалялось яблоко. В последнее время Лиля грызла их в диких количествах. Яблоко конь взял. Осторожно и аккуратно. Обнюхал волосы женщины, фыркнул в ухо и, кажется, счел ее достойной внимания. А Лиля уже ничего не замечала. Конь был прекрасен. И она предвкушала верховые прогулки. Только вот… – Смогут ли конюхи достойно ухаживать за этим чудом? Ну ничего, я им еще мозги разверну в нужную сторону! – Госпожа, я оставлю вам своего конюха. Чтобы он заботился. Только сейчас Лиля заметила смуглого паренька рядом с конем. – Это Лисам, – представил его Али. – Он и будет заботиться о жеребце. И корма я привез на первое время. Лиля рассыпалась в благодарностях. Вечером за столом было людно. Сама графиня. Миранда – а то как же без малявки? Шевалье Лонс Авельс. Королевский представитель шевалье Ганц (для вас, ваше сиятельство, просто лэйр Ганц), Али и Омар. Эрика Лиля честно пригласила, но тот отказался. Отказался и Тахир Джиаман дин Дашшар. Про Хельке и говорить не пришлось. Эввир и благородные господа за одним столом? Да после такого проклянут не глядя. Лейф и Ингрид по-прежнему были на побережье. Зато присоединился пастор Воплер. Еще за стол пустили Марию Рейхарт, чтобы следила за манерами Миранды. Ну и немного для Лили. Она в себе сильно сомневалась. А королевский представитель – это вам не провинциальный барон. Разговор умело вел шевалье Авельс. Лонс талантливо рассказывал про кучу хозяйственных дел, ненавязчиво напирая на то, что господин граф на поместье забил гвоздь. Большой. А бедная госпожа графиня вся в трудах, аки пчела. Ганц внимательно слушал, Али громко восхищался, Мария Рейхарт аккуратно клевала кусочки мяса и шепотом воспитывала Миранду, пастор поддакивал через каждое слово и тоже пел графине хвалу – мол, церковь восстанавливает, деньги дает. Омар восхищенно смотрел… короче, все были при деле. Проблемы начались с утра. Когда Лиля проводила ханганов и смогла уделить внимание королевскому представителю. Лэйр Ганц прошел в кабинет, уселся за стол и преобразился. Исчез добренький дядюшка. Перед Лилей сидел чуть ли не сам великий инквизитор. – Госпожа графиня,