что вы можете мне рассказать? – По поводу? – Лиля и не подумала смущаться. – Уточните, что вы имеете в виду, лэйр Ганц. А то здесь много всего произошло. – Начнем с той жалобы, которую вы подали. – Про покушение на меня? – Хотя бы. Лиля пожала плечами. Достала из стола протокол допроса и протянула товарищу: – Мне скрывать нечего. Читайте. Ганц поднял брови. Видимо, она должна была реагировать как-то иначе. Но – чего нет, того нет. Может, на местных женщин Ганц и производил впечатление, но Лиля, точнее Аля, видела и не такое. Да и детективчики почитывала. И про «злого следователя» знала. Видя, что дальше графиня продолжать не намерена, Ганц углубился в чтение. Брови его поползли вверх. Лиля наблюдала, меланхолично гадая, сколько складок получится на лбу. Три? Четыре? – Ваше сиятельство, как же вам удалось… – Чудом, – честно призналась Лиля. – Охрана вовремя вмешалась. Это было не совсем так, но не рассказывать же правду? – И этот негодяй утверждает… – Что его нанял любовник любовницы моего супруга. Впрочем, он жив, подробнее вы можете узнать у него самого, что и как. – Я заберу негодяя с собой. – Сделайте милость. И так зимой голодно будет, еще и этого кормить. – Голодно? Но ведь… – Лэйр Ганц, вы хоть себе представляете, в каком состоянии поместье? Вы видите, как все работают? – Вижу, но… Монолог Лили можно было положить на музыку и спеть. Как греческую трагедию. Из него следовало, что до несчастья с ребенком она вообще все помнит весьма смутно. Может быть, ее даже чем-то опоили? Она не берется утверждать, но она – молодая, здоровая женщина – вдруг падает с лестницы и страдает необъяснимыми расстройствами памяти? Странно как-то… Лэйр Ганц выразил сомнение, но открыто спорить с графиней не стал. Лиля пожаловалась на вора-управляющего и выложила на стол все найденные книги. Сообщила про роспуск дружины, про то, что тут еще и людьми торгуют. Предложила опросить слуг, крестьян, да кого угодно! Хоть весь Иртон – мое содействие гарантировано. Дам охрану – и вперед. Видя, что графиня не врет и даже не сильно смущается, представитель загрустил. Что греха таить – ему все это задание представлялось легким и приятным. Ну не особо приятным, но проехаться, побеседовать с истеричной дамочкой, и салют. Обратно в столицу. А оказалось… Дамочка была вовсе не истеричной. Ситуация – более чем серьезной. А компания, собирающаяся в Иртоне… – А зачем вам вирмане, ваше сиятельство?

– А если работорговцы опять нагрянут? Супругу все равно, как я тут охраняюсь, вот приходится самой думать. И о его дочери тоже. – Но я вижу у вас тут и его солдат. – Всего пятнадцать человек? Ну-ну… – Такое ощущение, что вы тут оборону держать собрались. – Лучше быть предусмотрительной, а не мертвой, – парировала Лиля. – Хотя мне это дорого обходится. – Но доходы… – Какие доходы? Управляющий спер все, что мог! Разве что мои шторки не прихватил. И у него определенно были сообщники. Один из них, кстати, тоже в подземелье. А еще там сидят четверо работорговцев. И у меня тут куча народу, которого злобные вирмане спасли от продажи в рабство. Побеседуйте с ними. Здесь тот еще гадюшник! Чем вообще граф думал, когда меня сюда отправлял? Ладно, меня он не любит. Но он еще и от своей дочери решил избавиться. – Осторожнее со словами, ваше сиятельство! Лиля горько рассмеялась. – Осторожнее? Лэйр Ганц, я не стану вас ни в чем убеждать. Вы просто пройдитесь по Иртону, поговорите с людьми, допросите узников. А потом решите сами, что тут происходит. – А эввиры? – А где мне было брать деньги? – А ханганы? – Мы с вирманами спасли их главного – Али – от бешеного быка. Он мне благодарен за свою жизнь. Лиля отбивалась как могла. Она не собиралась ничего отрицать. Но валила все на супруга. Если бы не он, разве мне такое бы в голову пришло? Да ни в жизнь! А так… я женщина слабая, хрупкая, брошенная на произвол судьбы. Так что после получасовой беседы Ганц отправился в подземелье, а Лиля затейливо выругалась (оглядываясь через каждое слово) и отправилась проведать аварца. Красавец-конь. Интересно, а не захочет ли супруг и его прибрать к рукам? Лиля вообще читала про совместно нажитое имущество. А здесь как? Алекс воплощал в жизнь план своей любимой Адели. Он уже подкупил одного солдата из отряда, который должен был ехать с юной графиней. Но сильно на него не надеялся. Чего уж там, просто воспользовался случаем. Адель – умница, и информацию из графа она вытащила. А сборы юной Миранды Кэтрин (тоже не самое необходимое существо) заняли почти пять дней. Хватило, чтобы найти подходящего клиента. Но этого явно было мало. Поэтому сейчас, продав дорогую рубиновую брошь и такие же серьги с кольцом (спасибо графу Иртону), Алекс торговался с наемниками. Точнее, с их командиром. – Сто монет. – Пятьсот. – Сто пятьдесят. – Вот еще… за такое и шестисот мало. – Больше двухсот не дам. Или других найду. Всего-то дел: проехаться, прирезать пару человек, изобразив налет пиратов или разбойников, и уехать. Охраны там, считай, нет, а если и есть, вас почти пятьдесят человек в отряде. Вряд ли там больше. – Да если узнают, нас травить будут, как диких зверей. – А вы не попадайтесь. Кто там узнает – глухомань. – За графиню нас колесуют в лучшем случае. Четыреста монет. – Двести. И это последняя цена. – Плюс еще имитация налета… Дешево покупаешь. – Да вы за полгода столько не заработаете. Это была чистая правда. Но… Наемник сделал последнюю попытку: – Двести пятьдесят. – Двести. И лично тебе еще десятку по итогам. – Деньги вперед. – Вперед – двадцать монет, остальное – как вернетесь. – По рукам. – Куда нам надо проехаться? – В графство Иртон. – У Мальдонаи в… – И что? Недели за три доберетесь. – Даже больше. Не та погода. Осень… – За погоду я уже доплатил. Алекс торговался отчаянно. Всеми правдами и неправдами ему удалось наскрести триста монет, и за каждую он готов был драться до конца. Одних драгоценностей не хватило, пришлось еще взять в долг, но такие мелочи Алекса не останавливали. Главное – наемники уже согласились. Не лучший отряд, но сорок пять человек. На Лилиан Иртон должно хватить с избытком. И на Миранду Кэтрин Иртон тоже. Наемники не согласились бы, но – увы. В последнее время спрос на услуги отряда был слишком мал, и все из-за сущей ерунды. Подумаешь там – пару девок прихватили и чуть заигрались, немножко разгулялись, порезали нескольких идиотов… Ну и старались соблюсти свою выгоду. Какой смысл класть голову за дурака-нанимателя? Вот еще не хватало! Хотя в Иртон они могут и проехаться, почему бы нет? А вот что там делать… Решим на месте. Класть свою голову за идиота-заказчика командир тем более не нанимался. Задаток был хорош, так что всегда возможны варианты… – Когда они должны приплыть? – Сказали, незадолго до сезона штормов. – Он уже начинается. – Значит, со дня на день. – Надо будет их предупредить. Как бы их не заметили вирмане. – Да и заметят! Сказали, придут толпой, человек пятьдесят. Массой задавят. – Думаешь? – Чего тут думать! У графини их не так много. И все рассеяны. Кто на побережье, кто по деревням, кто поехал с поручением, кто вообще болен – дай Альдоная, человек двадцать наберется. Их просто раздавят. – Может, все-таки послать парня на побережье? – Пошли. На всякий случай. – Я пошлю сына к причалу. Пусть подождет там. Всю следующую неделю Лиля была откровенно занята. По уши. Замок она с чистой совестью спихнула на Эмму. Внешние дела – на Ингрид, которую отправила вместе с Лейфом по деревням прикидывать, сколько там чего есть на зиму. Причем в компанию им навязала пастора Воплера. А пастору – пяток солдат Лейса. Правда, пришлось еще раз подтвердить Лейфу свое обещание не давить на психику. Не хочешь менять веру? Твои личные трудности. Не меняй. Я тебе за это даже зарплату не урежу. Но за это попрошу не бить пастора топором промеж ушей. Хочется человеку потрещать о божественном? Пускай. Я не прошу тебя его слушать, я просто прошу тебя его не бить. – Зачем он вам нужен? – Да потому, что он пастор. Потому, что у меня полторы тысячи человек, и на всех один паршивый храм. Может, надо второй завести? Пусть место приглядит, прикинет, что и как. Да и у меня под ногами мешаться не будет. Кстати, он давно просился с народом пообщаться, в храм-то ходили те, кому ног не жалко. А так вы по паре дней в каждой деревне пробудете, он как раз службу проведет на рассвете. Жалко, что ли? Лейф поморщился, но пастора обещал не убивать сразу. Мол, Холош   с ним, пусть едет. Лиля только попросила быть осторожнее. И смотреть в оба. К кому-то же ушел управляющий после того, как она его выгнала? Лейф кивнул. Лиля не сомневалась – будь он один, начихал бы на все. Но Ингрид… Ради нее он вообще спать перестанет. Эх, найдет ли она себе когда-нибудь такого же мужа? Лиля что-то сильно сомневалась. А если честно – явись к ней сейчас принц на белом коне, выгнала бы к лешей матери. Не до него. Ее буквально рвали на части. Тахир Джиаман дин Дашшар ознакомился с ее записями по анатомии человека и буквально клещом вцепился в Лилю, пытаясь узнать источник. Лиля «честно» ответила, что сама не знает. Просто, когда еще жила с отцом, нашла старые свитки, которые буквально в руках рассыпались – ну и переписала. Если целителю будет угодно, она и остальное поищет. И порадовалась, что после фармакологии взялась за анатомию. Две самые противные, на ее взгляд, дисциплины. Остальное было проще. А вот это – базовое. Без этого далеко не уедешь. Все равно, пока лежала с ранением, делать ничего не давали. Хотя на человеческий скелет в Лилином отображении без слез взглянуть было нельзя. Пропорции плакали горючими слезами, о художественной ценности и говорить не приходилось. Зато все кости были на месте. Все подписаны. А мышцы… ох… Ладно. Перечислила – и то хорошо. Куда крепятся, написала, а рисует пусть тот, у кого талант есть. В ближайшее время Лиля планировала записать еще кучу всего по терапии, педиатрии и хирургии. Или начать с основ сестринского дела? Может, оно и лучше. И под это дело организовать в замке курсы медсестер. А то Джейми один с ног сбивается. А правда. Записать, как правильно обращаться с больным, про профилактику и лечение пролежней, про повязки, и вперед. Пусть Тахир всех и учит. Это и будет его платой за знания. Ну и Лиля может сделать вид, что у него учится. Но для начала она подсунула целителю свитки