плевать. Ребенка роди и хоть подохни. Сукин сын! Лиля вдохнула, выдохнула и заставила себя успокоиться. Супружник далеко. До него пока не добраться. Хотя к счету прибавилась еще одна костяшка. Веская такая, как гирька… пудовая… чугунная… это потом. И мечты уронить ее мужу на ногу – тоже. Вот что делать с доверенным? Лиля почесала нос. А что с ним делать? Вариантов два. Или он становится ее человеком, или он становится пленником в Иртоне. А Лиля от его имени пишет мужу докладные записки. Потому что на кой хвост ей такое счастье. Лиля представила себе это в красках: «Ваше сиятельство, ваша жена потеряла ребенка, зато приобрела громадное шило в заднице. Простите, неумеренную двигательную активность. Она носится по всему Иртону, переписывается с купцами, наняла на службу вирман, и вообще тут происходит чего-то странное…» Реакция мужа? Ну с вероятностью девяносто два процента, он примчится сюда. Семь и девять десятых процента на то, что ей напишут, запрещая все инициативы, и пришлют вагон надсмотрщиков. Чтобы и лапкой не дернула. И одна десятая процента на то, что Джерисон Иртон оставит все без внимания. Хотя куда там! Сотая! И даже тысячная! Ваша жена в вашем доме мутит что-то непонятное, а вам все по барабану? Не верю! Лиля покусала губы. Надо потянуть время. До прибытия вирман. Или поговорить с Иваром? Вот и план уже вырисовывается. Охранников не отпускаем. Самой нужны. Или наоборот? Избавиться от них до прибытия вирман? Но как? Шел отряд строем по двору и упал в колодец? Весь? Волки загрызли? Как можно избавиться от пары десятков военных? Которые с мечами не расстаются. Не травить же их оптом? Хотя и это не проблема. Надо поговорить с мальчишкой-травником. Но… не хотелось бы брать такое на совесть. Ладно. Подумаем и придумаем, что и как. У Ширви пока ничего не просим. Говорим, что нужно подумать. Пусть подождет. Главное, чтобы не сбежал. С другой стороны, это вам не Германия с автобанами. Это Ативерна с разбойниками и прочими радостями. И ездить по дорогам в одиночестве тут будет только камикадзе. Одни волки чего стоят. Лиля в задумчивости покусала ноготь. М-да. Вот как избавиться от вредной привычки, если нервничаешь? Обстричь под корень? Медиком она так и делала. А графине приходится демонстрировать манеры и маникюр. Итак. С мужем ясно. До весны его тут не будет. Так что надо наращивать мощность. И с отцом бы хорошо связаться. С военными – поговорить с командиром. И выяснить, как он отнесется к вирманам. И к перспективе работать под ее командованием. Ибо чужих людей ей не надо. И даром не надо, и с доплатой не надо, как говаривала когда-то мама… На глаза навернулись слезы. Но Лиля не позволила им пролиться. Так, не злись. С вояками решили. Остаются при условии полного подчинения. Ей и Лейфу. А не нравится – к черту! Могу даже дорогу указать. С Ширви? Это не солдат. Это доверенное лицо. То есть его спихнуть хоть к черту на рога, но как можно скорее. Если сейчас отдаст письмо управляющему, то останется цел. Не отдаст? Организую визит дружелюбного привидения в розовом балахоне… Заикаться начнет! – Ширви! Доверенный словно за дверью ждал… Хотя, может, и ждал? Появился мигом. И Лиля протянула руку: – Письмо. – Простите, госпожа графиня? – Альдонай простит. Письмо для управляющего. Именно таким тоном когда-то дрессировал ее тренер: «Подтянуться пятьдесят раз. Как – нет? Семьдесят!» Ширви оказался покрепче десятилетних салажат: – Господин граф приказал мне отдать его лично в руки управляющему. – Эдора нет. А я – есть. Вы считаете, что я стою ниже управляющего? Лиля тихо порадовалась, что дверь закрыта. Авось никто и не подслушает. Лицо Ширви приобрело этакое выражение «баран упертый упершийся». – Ваше сиятельство, господин граф приказал мне отдать письмо лично в руки управляющему… Лиля вдохнула. Выдохнула. Поглядела на мужика. На морде написано: «господин граф всегда прав. Я повинуюсь господину графу. Господин граф – истина в последней инстанции». Теоретически можно ему настучать по тыкве. Отобрать письмо, уговорить, уломать… Но добровольно фиг он чего отдаст. Лиля кивнула: – Что ж, я понимаю вашу верность долгу. Но и вы поймите, управляющего сейчас нет. Так что предлагаю вернуться к этому разговору позднее. Возможно, мы напишем письмо господину графу и получим от него новые указания.
На лице Ширви появилось выражение тихой радости. Он явно опасался, что госпожа графиня начнет настаивать, закатит истерику… Лиля бы не постеснялась, но вот беда, она – хозяйка. Так что обязана рычать и командовать. Почему генералы не бегают? Да потому, что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику. Вот и она не должна закатывать истерики. Лиля отпустила товарища и позвала к себе старшего из вирман. Пожаловаться, что народ совсем от рук отбился. Мол, не уважает, не слушается, письмо не отдает. И надо бы его того-с… воспитать. Чтобы жив остался, но сильно об этом пожалел. Ивар выслушал Лилину версию событий с абсолютно спокойным лицом. Оказалось, что можно. Насчет тюрем он не знает. А вот «пыточная» и несколько камер в замке имеются, а то как же! Без этого в наше тяжелое время никуда. Лиля только головой покачала. У нее вот руки не дошли, а вирмане тут сутки, и уже все знают. Хотя… Они-то знали, что искать. А ей эта мерзость не нужна. Была. Пытать Ширви Лиля не собиралась. Но вот в гостях ему задержаться придется. – А потом вы с ним что сделаете? – Ивар интересовался очень… профессионально. Как мясник. – Каким способом убивать будем? Лиля задумалась. А ведь правда. Управляющего волки загрызли. Ну тут никто не спорил, ибо гад был. Доверенного волки загрызли. А если и сам граф приедет? Мало ли, не найдут они общего языка? И будут по лесу бегать волки с оригинальной диетой? Ой неубедительно… Похоже, эти раздумья отразились на Лилином лице, потому что Ивар кивнул: – Госпожа графиня, я его могу хоть сейчас… Так вы ж с гнева… Лиля согласилась. С гнева. Это он правильно подметил. Вообще, с вирманами Лиля сошлась довольно близко. Военные люди, они быстро поняли, что Лиля на происхождение не смотрит и со всеми обращается не по званиям, а по заслугам. Вирманам это нравилось. А чинопочитание у них отродясь развито не было. Вождь – и тот выбирался не по наследству, а по проявленным способностям. И сейчас Ивар осторожненько так пытался дать понять графине, что доверенного придется убить, ежели что не так пойдет. А сколько может быть свидетелей его смерти? Нет. Одного уже на смерть отправила, не вытряхнув всю информацию. Больше она такой ошибки не сделает. – Ты прав. Я еще до вечера подумаю и решу. А пока его не трогайте. – Как прикажете, госпожа. Лиля попросила позвать к ней Тариса Брока и приготовилась ко второму разочарованию в жизни. Небось отец под стать супругу. Письмо от отца было увесистым. А когда Лиля развернула пакет, из него выпала большая шкатулка. И ключик. Красивый такой, на тоненькой цепочке. С них Лиля и начала. И присвистнула. Это она уже могла оценить. Папа прислал ей в подарок шкатулку с кучей приправ и благовоний. Ценная вещь. Пусть благодарный Али уже обеспечил ее и тем и другим. Но цены она знала. Такая шкатулка тянула на несколько десятков золотых. – А еще господин прислал вам несколько отрезов бархата. И шелка. И тонкую кожу на сапожки. И меха… Лиля кивнула. И вскрыла письмо. У Августа Брокленда герб был попроще. То есть пока вообще без герба. Просто печатка в виде баронского щита. И на ней две звезды. Титул пока еще ненаследуемый. Его получали два поколения. Сначала дед Лили. Потом сам Август. А вот она… А она удачно вышла замуж. Аж за графа. Других наследников нет, так что… Интересно, а женщинам здесь дают дворянское достоинство? Лиля только вздохнула. Технически, если бы давали, она могла бы получить и стать леди Брокленд. Хотя что теперь об этом? Она – графиня Иртон. А если дражайший супруг будет мешаться, она станет вдовой графа Иртон. И совесть ее не замучает. «Дорогая моя дочурка! Надеюсь, у тебя все благополучно. Посылаю тебе небольшой подарок. До меня дошли слухи, что ты в тягости, – верно ли это? Напиши, если тебе что-нибудь нужно. Мой доверенный постарается доставить тебе все необходимое. Любящий тебя отец».Лиля вздохнула. Вот так вот. Тоже ни слова о ее душевных переживаниях. С другой стороны, а что удивительного? Женщина – это же почти как табуретка. Или штаны. Собственность. И никаких переживаний. Жива? Отлично! Здорова? Шикарно! Размножаться собираешься? Цены тебе вообще нет. Никакой… Лиля вздохнула. Но – оно и к лучшему. Если отец не слишком откровенничает в письмах, можно предположить, что дочку он любит, но ее внутренний мир особо не исследовал. Подарки – это отлично. Это как раз свидетельствует о родительской любви. Или отец от нее откупается? Нет, вряд ли. Лиля положила себе проглядеть все бумаги, которые найдет в замке, то есть пергаменты, и посмотрела на Тариса. – Уважаемый Брок, у меня будет к вам поручение. Съездить в один городок по соседству и отвезти мое письмо ювелиру-эввиру. Его зовут Хельке Лейтц. Возьмете все, что он пожелает передать моему отцу. И поедете отвозить мой ответ. Если Тарис и удивился, то виду не подал. – Как скажете, ваше сиятельство. Что это за город? – Крепость Альтвер. – Когда прикажете выезжать? – Как можно скорее, – и в блондинистой головке мелькнула коварная мысль. – Я отправлю с вами солдат, чтобы вас охраняли в пути. Тех, которые вас уже сопровождали. Надеюсь, вы поладите? И мысленно: «А вот Ширви останется один на один с кодлой вирман… Тут-то я до тебя и доберусь. Или…» – Ваше сиятельство, вы очень любезны. – Завтра я отдам вам письмо. Лиля вежливо наклонила голову, давая понять, что можно удалиться. И задумалась. Интересно, а что этот скажет отцу? Спросит, почему выставлял дочь истеричкой? Скажет, что Лиля – исключительно разумная женщина? Все может быть. И что тогда сделает отец? Либо напишет еще пару писем, либо приедет сам. Может быть и то, и другое. А вот как с ним общаться? Вообще, можно списать все на выкидыш. Горячку. И родильный бред. Почему бы нет? Я была дурой, но, потеряв ребенка… Вот если бы я его не потеряла, если бы я раньше поумнела… «Я нэ оправдала оказанного мнэ высокаго давэрия»… И кепочку на затылке в стиле незабвенного водителя товарища Саахова. Лиля задумчиво потеребила косу. Надо перекопать все сундуки в кабинете. И найти письма отца. Прочитать, написать свое… Так, визит к кузнецу откладывается. – Ты тут? А когда мы кататься поедем? Мелочь ворвалась в кабинет. Лиля, не растерявшись, поймала ее за шкирку. – Стоять! Бояться! Не чихать! – Не чихать? – Ага. И глазами не хлопать. Значит, так, ты в этом собираешься куда-то ехать? Миранда посмотрела на свое роскошное платьице. И Лиля подмигнула ей. – Нет уж. Тебе нужно что-то попроще. Чтобы можно было
