за три. Разрабатывать те самые внутренние мышцы.
А то проходили мы это.
Скулят, понимаешь, по роддомам и гинекологиям….
Ой, у меня боли, ой, у меня спина, ой, у меня матка выпадает, ой, у меня что-то не так…
А откуда, простите, оно будет — так?
Ты попу-то подними, родная! И вперед! Двигаться! Акула всю жизнь двигается — и на выпадение матки не жалуется. А ты — офисный работник. Мышца вся закостенела. Весь день на кресле, самая серьезная нагрузка — папку с бумагами перенести, потом в машину — и домой. Там тоже на лифте, а в квартире все за тебя сделает бытовая техника. Единственная нагрузка — секс. И то не факт. Ибо супруг тоже настолько замотан, что интим получается только по выходным.
Конечно, внутри не мышцы, а сопли.
И конечно — ребенка сложно и выносить, и родить… чего тут удивляться?
И ведь мало кто осознает это до проблемы.
Обычно сначала все огребают радостей в гинекологиях и роддомах, а потом спохватываются. А врачи ругаются. Не со злости, нет.
Потому, что семьдесят процентов болезней именно от недостатка движения и нагрузки на нужные мышцы. И таблетками это не полечишь.
А еще иногда — глядя на рождающихся детей — и понимая, что ты тут ничем не поможешь.
Просто не можешь помочь, потому что человек не помогал себе сам. И становится тошно и больно.
Женщина — это прекрасный цветок. Но чем больше он распустится — тем быстрее завянет. И помнить об этом надо каждый день и час. И вести себя соответственно.
Или не плачься потом, что больно. За лень так и расплачиваются.
Болью, слезами, детскими болезнями потому как запущенный организм не способен на производство здорового потомства… Жестоко? А жизнь вообще штука нелегкая.
Лиля подскочила из стойки, выполнила несколько ударов руками — и улыбнулась.
А ведь не так плохо…
Если посмотреть, что было и что стало?
Была квашня. Сейчас же… ну, на тяп-модель мы не тянем. Ибо — не вешалка. Есть и грудь, и попа… Но, простите за грубость, уже не расплывшаяся квашня, а нормальная русская женщина. Бедра широкие?
А ты талию давай, делай поуже. И смотреться будет отлично.
Тренировка, дрессировка, ежовые рукавицы и трусы из шкуры дикобраза. Чтобы иголки в попе спокойно жить не давали. И результат будет вполне ощутим!
В дверь поскреблись, Лиля завернулась в одеяло и впустила слуг.
И с удовольствием принялась плескаться в тазике с горячей водой.
Ванну — дома.
А тут хотя бы так. Обтереться по полной программе, вытереться насухо и надеть… вот тут минус, да.
Вззять с собой смену белья Лиля не озаботилась. Не думала, что придется задержаться с ночевкой. А то, что было — слегка припахивало. А то ж.
Скачка, лошадь… как там Лидарх, интересно?
Она вчера была не в том состоянии, чтобы обиходить коня, так что надо сейчас взять кусок подсоленного хлеба, пару яблок — и вперед. Заглаживать свою вину перед мальчиком. Он-то привык к хозяйским рукам, теперь дуется…
Внизу пока еще никого не было. Так что Лиля отловила одного из слуг и объяснила, чего хочет. Тот покивал — и провел женщину на кухню. Дородная кухарка тоже поклонилась и без единого слова выдала все требуемое. Лиля только головой покачала.
Хорошо их тут герцог дрессирует. Душевно.
У нее на кухне… нет, Лория бы все выдала. Но обязательно все донесла бы хозяйке. И смотрела бы при этом…
Эввиры вообще- то жутко прижимисты. Если ты гость — можешь получить запрошенное, но с дозволения хозяев. И никак иначе. А то повадятся тут…
На всех — не напасешься.
Здесь такого не было. Ну и пусть, ей же легче.
Конюшни оказались здоровущим сооружением, размером с казарму. И каждая лошадь содержалась в стойле размером с однокомнатную квартиру.
Лидарха тоже не обидели. Но выглядел аварец…
Лиля не знала, как это лучше выразить. Но когда это твое животное, когда ты с ним срастаешься, ты начинаешь думать по-другому. И видишь его тоже по-другому. Находишь в нем много человеческих черт, начинаешь понимать его, уважать, признавать право на свое мнение, да самое простое… кто-то скажет, что у Нанука — морда.
Лиля, например, считала, что морда — у Дамиса Рейса. А у Нанука и Лидарха — лица. Вполне умные и человечные.
Это такие же живые существа, со своим характером, со своими принципами и логикой… ты ее не понимаешь?
Вспомни дедушку Дурова. Ведь кого только не дрессировал. Так может беда не в животном, а в тебе?
Впрочем, это уже было неважно. Потому что Лидарх заметил хозяйку и вскинулся с радостным ржанием. Мол, ты, конечно, зараза, бросила меня одного, но я тебя все равно рад видеть.
Лиля скормила ему круто посоленный хлеб, несколько яблок, потом стребовала у конюха, который обнаружился неподалеку, скребницу со щеткой и принялась как следует обихаживать коня.
Аварец млел.
Не то, чтобы ему требовался тщательный уход, конюхи тут были отличные. Но мы в ответе за тех, кого приручили. В том числе — да. И в красивой одежде в конюшню пойдешь.
Хотя…
О чем тут речь?
Изначально одежда была красивой. И ехала Лиля, рассчитывая поздравить хозяев. И Тахир, и Джейми были с ней — так. На всякий случай.
Но когда пришлось работать…
Сначала ты три часа едешь в этой одежде.
Потом в ней же принимаешь роды… кровавых пятен не осталось, но простите, мокрыми у Лили к концу родов были и голова — и попа. За один такой случай пять кило потеряешь.
А потом никто ведь не додумался не то, что простирнуть шмотки — по старому лентяйскому обычаю за окошко вывесить!
Так что еще вопрос — от кого сильнее припахивало. От Лили — или от лошади?
Лиля тихо разговаривала с Лидархом, рассказывая, что лучше коня на свете просто нет, расчесывая роскошную гриву и тоже наслаждалась процессом. Релаксация — она и такая бывает.
А одежда… а плевать! Графиня она или нет?
Заработаем себе на шмотки! Никуда не денемся!
Так их и застал герцог Ивельен.
— Ваше сиятельство…
Лиля едва не подскочила от неожиданности. Слишком уж увлеклась общением с конем.
— Ваша светлость, доброго вам утра… Как себя чувствует маркиза?
— Я у нее еще не был. Но Питер провел там всю ночь. Полагаю, если бы что-то было не в порядке — он поднял бы на ноги весь дом.
Лиля вздохнула.
Чтобы не дурак, симпатичный, богатый, родовитый и еще любил без памяти? Если только в сказке. Там как раз каждый третий герой такой. А в жизни получаешь на руки головастика — и начинаешь активно заниматься выращиванием. Увы…
— Я полагаю, перед отъездом Тахир захочет еще раз осмотреть виконтессу. Надеюсь,, вы не будете против?
— Что вы, графиня. И можете называть меня Лораном. Мы же родственники… и я вам сильно обязан. Если бы с Амалией что-нибудь случилось, Питер бы с ума сошел.
— Если бы вообще выжил, — мрачно прокомментировала Лиля.
— На него вчера смотреть было страшно. Кстати, можете называть меня Лилиан. Раз уж мы родственники.
Улыбка, играющая на губах женщины, понравилась герцогу. Графиня достаточно умна, чтобы не отказываться от предложения дружбы и признательности. И отлично понимает, что это — до определенного предела. Но… невестку ему она и правда спасла…
— Лилиан, а зачем вам это лекарство? Вы же не собираетесь становиться докторусом?
— разумеется, нет.
— Хотя бы потому, что мои знания на порядок… на несколько порядков выше тех, что есть у докторусов.
— Но иногда это может принести немалую пользу. Если бы мы вчера не оказались здесь — Амалия умерла бы. А если бы господин дин Дашшар не начал учить меня — все равно пользы не было бы. Ребенка надо было повернуть, а у него недостаточно тонкие руки. Пришлось мне.
Лоран поежился.
— Это неподходящее занятие для знатной дамы.
— Да. Но иногда нет выбора. Ваша светлость, я хочу предложить вам кое-что.
— Лоран, Лилиан. Для вас — Лоран.
— Хорошо. Лоран, Амалии потребуется специальный уход еще около месяца. Роды были тяжелые.
— Да. И вы хотите….
— Тахир обучает меня, как учили его. Но ухаживать за больными… он обучал еще вирманок.
— Вирманок?
— так получилось.
— Я думал, вирманки не выезжают с острова…
— Это стечение обстоятельств, — пожала плечами Лиля.
— Я могу прислать вам нескольких женщин, чтобы они ухаживали за роженицей. Маркиза Ивельен достойна всего самого лучшего. Не так ли?
— Например, вирманок в прислуги?
Искры в глазах Лорана плясали, подсказывая, что обижаться не стоит.
— Например, специально обученных женщин, которые сумеют вовремя распознать опасность и позаботиться о матери и детях.
— Хм-м… пожалуй, я буду не против.
Лиля чуть склонила голову, пряча победный блеск в глазах.
Есть первая поклевка. А потом… потом начнется раскрутка. А почему нет?
Сама маркиза Ивельен в первых пациентках, не хвост кошачий…
А к тому же…
Еще из той жизни Лиля вынесла простое убеждение. Слов А. Энштейна ‘Относительно родственников можно сказать много чего… и сказать надо, потому что напечатать нельзя’ ей не были знакомы. Но зато…
Например, у Татьяны Викторовны был братец, который из-за конуры (комната в рассыпающейся хрущевке) чуть не свел в могилу родную мать.
Ситуация там была очень некрасивая. И хотя почти все остались живы и здоровы, а бабушка Лилю еще вязать научила, Лиля с тех пор подсознательно считала, что хорошего от родственников ждать не стоит. Особенно там, где замешаны деньги. А Иртоны — богаты. И стали еще богаче за счет брака… черт его знает, как там у Ивельенов, но доверять родственникам надо с большой оглядкой.
Точка.
Вирмане могли быть полезны в этом плане. Слуги многое знают. И поневоле будет что-то крутиться, слово здесь, сплетня там…. О враге надо собирать информацию.
Родственники не бывают врагами?
Это вы с ними денег не делили.
Лидарх толкнулся носом в графское плечо, заставив женщину повернуться обратно.
— Солнышко мое… Извини, заговорилась и забыла про моего красавца…. Подожди минуточку, сейчас я…. Лоран, вы не возражаете, если я…
— разумеется, нет. Это потрясающий конь и он заслуживает самого лучшего ухода.
— Как и маркиза…
— да присылайте вирманок. Я согласен…
— Хорошо… повернись, золотой мой… вот так, а теперь мы и тут почешем….
— графиня, а вы не хотите продать коня? Я заплачу любые деньги…
Лиля покачала головой.
— простите, ваша светлость, но это подарок.
Герцог нахмурился, но кивнул с пониманием.
— Королевский подарок.
Лиля не стала говорить, что королю и предназначалось. Али просто перехватил коня для нее.
— О, да.
— Надо будет спросить графа, как он раздобыл такую редкость…
— Это подарок не от графа. Али Ахмет дин Тахирджиан из рода стражей караванной тропы преподнес мне Лидарха в благодарность за спасенную жизнь.
— Спасенную жизнь?
— В Альтвере господин дин Тахирджиан случайно оказался на пути разъяренного быка. Который не знал о его статусе.
